Прах к праху - Хоуг (Хоаг) Тэми (книги полные версии бесплатно без регистрации txt, fb2) 📗
— И вы рассердились?
— Мне стало противно. Я встал и повернулся, чтобы сказать ей об этом. Она стояла передо мной обнаженная. «Не хочешь меня, папочка? — спросила она. — Разве ты не любишь меня?»
Даже вспоминать эту сцену было выше его сил. К горлу тотчас подкатил ком тошноты. Он поспешно нагнулся над корзиной для бумаг, стоящей рядом, и его вырвало. Куинн спокойно и нарочито бесстрастно ждал, когда Бондюран придет в себя.
— У вас был с нею секс? — спросил Юрек.
Агент едва не испепелил его взглядом.
— Нет! О боже, нет! — воскликнул разъяренный предположением Бондюран.
— Что же случилось? — спросил Куинн. — Вы повздорили. Дело закончилось тем, что она выбежала из дома.
— Да, — ответил собеседник, успокаиваясь. — Мы повздорили. Я наговорил ей того, чего, наверное, не следовало. Она же такая обидчивая. Но я был вне себя от злости. Джилли схватила одежду и убежала. После этого я больше не видел ее живой.
По лицу Юрека было видно, что он сбит с толку.
— Но ведь вы сказали, что убили ее.
— Неужели вы не понимаете? Я мог бы спасти ее, но не спас. Отпустил ее в первый раз, чтобы спасти себя, бизнес, деньги. Это я виноват, что она стала такой. Дал ей уйти в пятницу ночью, потому что не хотел иметь к этому никакого отношения, и вот теперь она мертва. Я убил ее, детектив, это абсолютно точно, как если бы сам ударил ножом в сердце.
Юрек поднялся, оттолкнувшись от стола вместе со стулом, и принялся мерить комнату шагами с видом человека, который понял, что его обвели вокруг пальца в игре в наперсток.
— Хватит рассказывать сказки, мистер Бондюран. Неужели вы думаете, что мы поверим? — Юрек явно задумал сыграть роль злого копа, и это при том, что ни его внешность, ни голос этому не способствовали. — Вы принесли в сумке голову вашей дочери. Зачем? Или это был сувенир, который передал вам настоящий убийца?
Бондюран ничего не сказал. Упоминание об отрезанной голове Джиллиан явно его добило. На глазах у Куинна он начал уходить в себя, позволяя разуму бежать из реальности в более уютный воображаемый мир. Кстати, он вполне может уйти туда, и довольно надолго.
— Питер, что вы делали в доме Джиллиан в воскресенье утром?
— Я пошел увидеть ее. Убедиться, что с ней все в порядке.
— Пошли глубокой ночью? — с сомнением в голосе спросил Юрек.
— Она не отвечала на мои звонки. В субботу я решил не беспокоить ее, по совету Лукаса Брандта. В воскресенье утром… Я должен был что-то предпринять.
— И вы отправились к ней и вошли в ее квартиру, — сказал Куинн.
Бондюран несколько мгновений рассматривал пятнышко на свитере, затем принялся счищать его ногтем большого пальца.
— Я думал, что она будет в постели… И все время думал, в чьей постели она была. Я ждал ее, ждал…
— Чем вы занимались, ожидая ее?
— Я занялся уборкой, — ответил Бондюран, как будто в этих словах не было ничего странного, как нечто само собой разумеющееся. — Квартира выглядела как… как свинарник, — пояснил он и брезгливо скривился. — Грязь, пыль, кучи мусора, всякого хлама.
— Как и сама жизнь Джиллиан? — осторожно задал вопрос спецагент.
На глаза миллиардера навернулись слезы. Уборка в квартире дочери означала скорее символический акт, нежели преследовала гигиенические цели. Он бессилен изменить ее жизнь, но был в состоянии прибраться в окружавшем ее материальном пространстве. «Символ контроля и одновременно любви», — подумал Куинн.
— Затем вы стерли звонки в ее автоответчике, верно? — спросил он.
Бондюран кивнул. Слезы сделались крупнее. Он оперся локтями на стол и прижал ладони к лицу.
— Там были звонки Леблана? — осмелился спросить Джон.
— Сукин сын! Он повинен в ее смерти так же, как и я!
С этими словами Питер положил голову на столешницу и зарыдал. Агент ждал, пока он успокоится, а сам думал, что миллиардер, пока прибирался в квартире, наверняка наткнулся на музыкальные сочинения Джиллиан. Ее опусы вполне могли быть главной причиной, вынудившей Бондюрана отправиться к ней домой. Но Питер, из чувства вины, теперь утверждает, будто им двигала исключительно забота о дочери.
Куинн подался вперед и, потянувшись через стол, положил руку на запястье Бондюрана, пытаясь через физический контакт вновь вернуть его в настоящее.
— Питер, скажите, вы знаете, кто убил Джиллиан?
— Ее подруга, — ответил тот бесцветным, усталым голосом, скривив губы в сардонической усмешке. — Ее бывшая подруга. Мишель Файн.
— Почему вы так считаете?
— Она пыталась шантажировать меня.
— На самом деле?
— Во всяком случае, до вчерашнего вечера.
— А что случилось вчера вечером?
— Я убил ее.
Эдвин Нобл подлетел к спецагенту сразу, как только тот вышел из комнаты для допросов.
— Ни слова из услышанных вами признаний не прозвучит на суде, — заявил он.
— Он отказался от своих прав, мистер Нобл.
— Мой клиент недееспособен, он не в состоянии принимать подобные решения.
— Это решит судья, — вступил в разговор Сэйбин.
Служители закона смотрели друг на друга, как две кобры. Юрек отвел в сторону помощника прокурора Логана, чтобы поговорить с ним об ордере на обыск в квартире Мишель Файн. Ковач стоял в трех-четырех шагах от них, прислонившись к стене, без привычной сигареты в зубах. Этакий одинокий койот.
— Тебя подвезти, Джей-Кью? — спросил он с надеждой в голосе.
Куинн состроил гримасу, имитируя Ковача.
— Я сегодня стопроцентный мазохист. Не могу поверить, что произношу эти слова — но ладно, поехали.
Им вслед увязался целый выводок журналистов, но Куинн с каменным лицом отвечал «без комментариев» на каждый вопрос, который задавали. Ковач оставил «Форд» на той стороне здания, что выходила на Четвертую авеню. С полдесятка репортеров преследовали их, пока они не сели в машину. Пока Сэм заводил двигатель, пока выруливал на проезжую часть, Джон не проронил ни слова.
— Бондюран говорит, что застрелил Мишель Файн и оставил ее тело в городском саду скульптур. Она пыталась шантажировать его какими-то более откровенными музыкальными опусами Джилли и признаниями, которые та ей якобы сделала. Прошлой ночью он вроде бы должен был расплатиться с ней. Они договорились, что Бондюран принесет деньги, а она передаст ему записи музыки и все такое прочее. Тогда он якобы еще не знал, что Файн имеет отношение к убийству его дочери. Он сказал, что хотел заплатить, чтобы сохранить все в тайне, но на всякий случай прихватил с собой пистолет.
— А по мне, это все попахивает преднамеренным действием, — признался Ковач, включая фонарик на приборной доске.
— Верно. Затем приходит Мишель с сумкой. Она показывает ему какие-то ноты, пару кассет, застегивает сумку. Они начинают торговаться. Она собирается уйти, не думая, что он снова заглянет в сумку.
— Никогда не полагайся на авось.
В следующий момент их «Форд» сделал резкий поворот вправо. Куинна качнуло, и он навалился на дверцу. Снаружи негодующе взвыли клаксоны.
— Он заглянул в сумку. Затем вытащил пистолет и выстрелил ей в спину. А сам ушел, оставив ее лежать там, где она упала.
— О чем она, черт возьми, думала, отдавая ему голову?
— Наверное, надеялась, что будет далеко, прежде чем он успеет вызвать копов, — задумчиво произнес Куинн. — Когда мы с Лиской приходили к ней домой, я заметил на столе туристические журналы и рекламные брошюры бюро путешествий. Готов спорить, из парка она собиралась прямиком в аэропорт, чтобы успеть на самолет.
— А как же Ванлис? Он сказал что-нибудь про охранника?
Задав вопрос, Ковач юркнул между автобусом и мини-фургоном. У Куинна на миг перехватило дыхание.
— Ничего.
— Ты сомневаешься, что она действовала одна?
— Нет, не сомневаюсь. Мы точно знаем, что она не убивала в одиночку. И также не стала бы шантажировать Бондюрана одна. Добровольные жертвы сексуального маньяка — они ведь марионетки. Власть полностью в его руках, он контролирует их посредством физического принуждения, психологического нажима, сексуального насилия. Никак не могла она действовать в одиночку.
