Клуб адского огня - Страуб Питер (книги бесплатно без txt) 📗

Вежливо посмеялись все, кроме Норы и Дарта.

— Вероятно, вам интересно, почему мы выбрали «Медовый домик». Буду с вами откровенна. Нельзя было не учесть расходов, а это один из самых маленьких коттеджей. Последний капитальный ремонт здесь проводился в тридцать девятом году, и теперь перед нами стояла грандиозная задача. Благодаря записям Джорджины Везеролл мы смогли покрыть стены специальной тканью, заказанной у того же производителя, что и много лет назад. Этот материал не выпускали с сорок восьмого года, но несколько рулонов ткани в хорошем состоянии сохранилось на складе, и мы купили их все. Мы узнали, что краску тогда поставляла компания, которая перестала существовать в тридцать пятом, и уж было совсем потеряли надежду, но тут прослышали, что у одного поставщика в Бостоне есть в подвале пятнадцать галлонов краски нужного цвета и марки. Помог кое-кто из спонсоров. Примерно через полтора года работы завершились. Это ясно и без слов, но я еще раз настаиваю на том, чтобы вы не трогали руками ткань и предметы, находящиеся внутри. «Медовый домик» — живой музей. Пожалуйста, окажите ему уважение, которое он заслуживает, и позвольте другим наслаждаться результатами реставрации в течение еще многих лет. Вы поняли меня?

Одобряющее бормотание группы перекрыл громкий возглас Дарта:

— Целиком и полностью!

Лили улыбнулась, повернулась к двери, достала из кармана розового пиджака внушительных размеров ключ и взглянула через плечо.

— Трепетный момент, — с этими словами она распахнула дверь и попросила стоявшую ближе всех молодую пару войти и зажечь свет.

Вслед за ними стали заходить в коттедж остальные, и тем, кто оставался пока снаружи, слышны были одобрительные возгласы.

— Так бывает всегда, — сказала Лили. — Как только открывается дверь — начинаются «охи» и «ахи». Давайте, Норман, заходите. У вас просто глаза на лоб вылезут.

Дарт легонько похлопал ее по плечу и вслед за Норой вошел в коттедж.

89

Все до единой горизонтальные поверхности были уставлены фарфоровыми статуэтками, табакерками, старинными вазами, свечами в витиеватых подсвечниках и другими вещицами, которые Нора называла безделушками. Картины в золоченых рамах и зеркала, обрамленные резными деревянными завитками, беспорядочно висели на стенах, обитых тканью баклажанного цвета. Лили снова обратилась к группе:

— Я оставлю вас насладиться этим праздником ожившего прошлого. Не стесняйтесь, спрашивайте обо всем, что вас поразит.

Пары разбрелись по дому, а Лили с видом торжествующего собственника обратилась к двум Фрэнкам:

— Ну, разве не замечательно?

— Я понятия не имела, что гости жили в такой роскоши, — сказала Нора.

— Для тех, кто приезжал сюда, излишней роскоши не существовало, — сказала Лили. — Для мисс Везеролл все они были аристократами духа. Мистер Йейтс, например, — Лили указала через комнату на фотографию мужчины в пенсне. — Он был человеком с большой буквы. Мисс Везеролл любила с ним поговорить.

— Писатель по имени Крили Монк тоже останавливался здесь, — сказала Нора.

— Крили Монк? Не припоминаю...

— В тридцать восьмом году.

В глазах Лили отразилась неприязнь.

— Мы любим окунаться в воспоминания о своих триумфах. И справа от вас — один из примеров этого. Фрэнк и Фрэнк печатаются издательством «Ченсел-Хаус», которое родилось в то самое лето, когда мистер Ченсел встретился с мистером Драйвером. В те времена он тоже был человеком с большой буквы.

— Что ж, в конце концов, это было не такое плохое лето, — сказала Нора.

Лили жеманно пожала плечами.

— Все это — реконструкция того, что могло быть здесь в тридцатые годы?

— Нет, вовсе нет, — воскликнула Лили, нимало не смущаясь противоречивостью своих предыдущих замечаний. — Мы хотели представить поместье в целом, а не один конкретный коттедж. Когда собираешь все вот так, удается по-настоящему прочувствовать эпоху. — Тут мужчина, очевидно собравшийся задать Лили какой-то вопрос о коллекции пресс-папье, помахал ей рукой, и она тут же упорхнула к нему.

— Похоже, они недолюбливают тридцать восьмой год, — сказал Тидболл.

— Знаете ли вы что-нибудь о поэтессе по имени Кэтрин Маннхейм? — спросила Нора.

Тидболл закатил глаза и скрестил на груди руки.

— Я чувствую, знаете, — улыбнулась Нора.

Дарт смотрел на них снисходительно, едва не в открытую радуясь предчувствию надвигающейся беды.

Два Фрэнка обменялись быстрыми взглядами.

— Давайте дождемся окончания экскурсии, — предложил Ниари. — Вы пойдете смотреть Поле тумана и Поющие колонны?

— Кто не видел Поющих колонн, тот не видел «Берега», — провозгласил Дарт.

Полчаса спустя все четверо медленно брели вслед за группой по тропинке, ведущей через лес к северу. Дарт шел так близко позади Норы, что казалось, будто он ее вот-вот проглотит.

— Откуда взялись все эти причудливые названия? — прогудел он из-за ее спины.

— От Джорджины, — пояснил Ниари, идущий первым в их четверке. — Когда поместьем владел ее отец, название было только у «Медового домика» — в честь жившего здесь старого дворецкого по фамилии Хони [31]. Когда от отца поместье перешло Джорджине, все было в срочном порядке переименовано. — Ниари обернулся, улыбаясь своим спутникам. — Романтические представления Джорджины о собственной персоне распространились на ее владения. Такие люди, как правило, становятся диктаторами. Фрэнк Ниари был умным человеком. Дарт не может весь день держать ее под наблюдением, а Норе хватило бы всего нескольких секунд.

— И вот именно в отношениях с ней ваша поэтесса сбилась с пути истинного, — вздохнул Ниари. — Мы знаем все это от Агнес Бразерхуд, так что вы должны учесть, что эта женщина всегда недолюбливала Джорджину. Лили же, напротив, боготворила ее. Она не переваривала Кэтрин Маннхейм, потому что та не оказывала Джорджине должного уважения. Агнес рассказала нам, что Кэтрин Маннхейм игнорировала Джорджину с первой встречи, и та возненавидела ее за это.

— Если верить Агнес, — вступил в разговор Тидболл, — Джорджина ревновала. Да и вся ситуация в целом крайне нервировала ее.

Тропинка огибала луг слева и терялась среди деревьев по ту его сторону, где виднелись вертикально стоящие серые камни.

— А вот и знаменитое Поле тумана.

— Поле тумана, — повторила Нора. — Почему название кажется таким знакомым?

— Мистер Десмонд, вы пишете каждый день? — спросил Тидболл.

— Это единственный способ что-то создать. Встаю в шесть и до ухода на работу набрасываю какую-нибудь оду. А по вечерам, с девяти доодиннадцати, возвращаюсь к написанному. Кстати, зовите меня, пожалуйста, Норман.

Они снова двинулись по тропинке.

— Вы член содружества поэтов?

— Мы, поэты объединения «Язык», любим собираться в симпатичном маленьком салуне под названием «Джилули».

— А как бы вы определили поэзию группы «Язык»?

— Именно так, как это звучит, — сказал Дарт. — Язык, и этим все сказано.

— А стихи Кэтрин Маннхейм вы когда-нибудь читали? — спросил Ниари.

— Никогда даже в руках не держал.

Ниари озадаченно взглянул на Дика.

— Почему Агнес считала, что Джорджина ревновала Кэтрин Маннхейм? — спросила Нора.

— Джорджина привыкла быть центром внимания. В особенности мужского внимания. И вот, вместо того чтобы суетиться вокруг хозяйки, все стали бегать вокруг симпатичной молоденькой поэтессы. Джорджине потребовалось недели две, чтобы взять в толк, что происходит. Ей открыла глаза Лили Мелвилл.

— Надо было сразу выкинуть отсюда эту сучку, — вставил Дарт.

Ниари был явно шокирован его лексиконом.

— В конце концов именно так Джорджина и решила сделать, однако ей следовало действовать таким образом, чтобы не навредить своей репутации. Джорджина беспокоилась о своем финансовом положении, а слухи о выдворенной гостье могли иметь тревожные последствия... А вот Поющие колонны и Долина Монти. Впечатляет, не правда ли?