Смерть как сон - Айлс Грег (книги регистрация онлайн бесплатно TXT) 📗
Вингейту все-таки удалось взбесить меня. Я смотрела на него и еле сдерживалась.
– Я соврала насчет ФБР, – холодно сообщила я. – Я им пока не рассказывала о картинах. Рассчитывала на вашу помощь. Но раз вы мне в этом отказываете, у меня не остается выбора. А знаете, Кристофер, что случится после того, как я обращусь в ФБР? Полотно, над которым вы так трясетесь, будет подшито к делу в качестве вещественного доказательства. То есть конфисковано. И вы уже не заработаете на нем ни цента. Во всяком случае, вновь увидите его очень не скоро. Если вообще увидите.
Вингейт резко повернулся ко мне, не выпуская из рук гвоздодера.
– Что вам все-таки от меня нужно? – хмуро спросил он.
– Имя. Имя человека, кисти которого принадлежат эти чертовы картины.
Он машинально – а машинально ли? – стал поигрывать гвоздодером, отбивая тупым тяжелым кончиком такт на ладони другой руки.
– Знаете, если вы еще ничего не говорили ФБР, то мне кажется, вы сейчас не в том положении, чтобы выдвигать какие-либо требования.
– Один короткий телефонный звонок, и ФБР будет здесь.
Он усмехнулся:
– Чтобы сделать один короткий звонок, необходимо для начала добраться до телефона. Как вы думаете, вам это удастся?
Он указал кончиком гвоздодера на беспроводной аппарат, пристроившийся на углу стола. Я прикинула свои шансы. Пожалуй, с баллончиком можно и попробовать. Но что дальше? Вингейт явно занял боевую стойку. Он намерен остановить меня. Может быть, даже убить. А раз так, значит, ему явно известно обо всей этой истории со «Спящими женщинами» гораздо больше, чем он пожелал рассказать.
– Так как? – продолжая поигрывать гвоздодером, почти дружелюбно осведомился он.
Я стала отступать в сторону кованой лестницы, крепко сжимая в ладони баллончик, но пока не вынимая руки из кармана.
– Куда это вы собрались, Джордан?
Он мгновенно приблизился, отведя руку с гвоздодером чуть назад. И вдруг меня как громом поразило: а что, если неизвестный художник и серийный убийца – это два разных человека? Что, если дьявольский план во всей его полноте был разработан Вингейтом в одиночку? Предположим, это он похищает и убивает женщин, а потом просто дает какому-нибудь нищему художнику немного подзаработать, загребая основную часть денег себе? Его черные глаза загорелись мрачным огнем. И мне стало жутко от этого взгляда и от собственных догадок.
Набравшись духу, я рывком выдернула руку с баллончиком из кармана и выпустила сильную струю ядовитого спрея прямо ему в лицо. Вингейт испустил душераздирающий вопль, выронил гвоздодер и чуть не выцарапал собственные глаза. Ему было больно. Так больно, что я едва не сжалилась над ним и не потащила в ванную. Впрочем, этот приступ великодушия был мимолетен. Я бросилась к лестнице, воздуха не хватало, сердце выпрыгивало из груди… Не успела я сделать и нескольких шагов, как чья-то грубая лапища схватила меня сзади и втолкнула обратно в комнату. Затем раздался громкий хлопок, голова наполнилась тупым звоном, и я отключилась.
Очнувшись, я сразу почуяла сильный запах дыма и увидела вопящего Вингейта. Он орал, как орут, пожалуй, только раненые в полевых госпиталях во время операции, держа трясущимися руками тазик, в который хирург бросает их собственные внутренности или гениталии. Вингейт вопил и метался по комнате, словно слепая крыса, пытающаяся в панике покинуть тонущий корабль. Я встала на четвереньки и поползла в сторону лестницы, но тут же остановилась – с первого этажа наверх валил густой дым.
– Здесь есть аварийный выход?! – крикнула я.
Но Вингейт меня не слышал. Он по-прежнему ожесточенно тер свои глаза и бродил по комнате, слепо натыкаясь на все подряд. Дым вокруг был уже такой плотный, что я ничего не видела в пяти шагах от себя. Слева будто что-то светлело. Ага, значит, там окно. Я быстро поползла в ту сторону, надеясь обнаружить за стеклом пожарную лестницу. Вместо этого меня ждала девятиметровая пропасть. Я схватила за руку пробегавшего мимо Вингейта и резко притянула его к себе.
– Хватит орать! – напрягая голосовые связки, рявкнула я ему прямо в ухо. – Если вы сейчас не заткнетесь и не возьмете себя в руки, мы тут сдохнем оба!
– Глаза… – мучительно простонал Вингейт. – Мои глаза… У меня вытекли глаза!
– Я просто брызнула в вас газом из баллончика, идиот! Стойте здесь, не шевелитесь!
Поднявшись на ноги, я добралась до ванной и набрала в кофейник холодной воды. Вернувшись и оттолкнув его руки, я промыла ему глаза. Он поохал еще минуту, а потом наконец начал прозревать.
– Еще… – кашляя, выдавил он.
– Потом. Сейчас надо выбираться. Где аварийный выход?
– В спальне…
– Где спальня, черт возьми?!
– Там… – махнул он рукой.
– Подъем! Ну, живо!
Лишь после увесистого пинка и после того, как я едва не вывихнула ему руку, он пополз вслед за мной. В эту минуту под лестницей раздался какой-то утробный адский рев, от которого сердце ушло в пятки. Это был голос пожара. Мне не раз приходилось его слышать. И я прекрасно понимаю людей, которые предпочитают выброситься с десятого этажа на каменную мостовую, чем позволить этому голосу приблизиться.
Я первой добралась до спальни и рывком отворила дверь. Здесь дыма было поменьше. Увидев окно, я направилась было к нему, но тут Вингейт цепко схватил меня за ногу.
– Подождите! – надсадно кашляя, прохрипел он. – Картина!
– Какая картина? Вы что, ненормальный?!
– Я ее здесь не оставлю!
– У вас есть огнетушитель?
– Не работает!
– Ну и пошел тогда к черту со своей картиной!
Он отпустил мою ногу и скрылся за дверью. Идиот, он же сгорит вместе с ящиком! Люди, готовые умереть за деньги, всегда вызывали во мне брезгливую жалость. Но таких было очень немного. Напрягая зрение, я пыталась хоть что-нибудь разглядеть в плотной дымовой завесе. Тщетно.
– Эй! Бросайте свою картину! Спасайтесь же, сумасшедший! – крикнула я изо всех сил.
– Помогите мне… – отозвался далекий голос. – Я не могу сдвинуть этот клятый ящик!
– Бросьте его сейчас же!
На сей раз ответом мне было молчание. Спустя несколько мгновений я услышала скрежет раздираемых досок.
– Она застряла! – заорал Вингейт из серой мглы и захлебнулся удушающим кашлем. – Нож! Дайте мне нож, я вырежу холст из рамы!
Если честно, мне было плевать на Вингейта. Самоубийце ничем не поможешь. Но картина – другое дело. И дело вовсе не в деньгах. За этим куском холста, возможно, таилась разгадка судьбы Джейн и других женщин. Чертыхнувшись и набрав в легкие побольше воздуха, я стала пробираться к Вингейту.
Вскоре я уткнулась во что-то мягкое. Ага, это он. Уже не может говорить и только сипит, задыхаясь от кашля. Пламя уже заглядывало на второй этаж с открытой лестничной площадки, и при его неровном свете я увидела картину, наполовину торчавшую из ящика с разбитой крышкой. Она действительно застряла, и весьма крепко. Мгновенно приняв решение, я достала из барсетки свой «Кэнон», сделала три быстрых снимка в упор, спрятала аппарат обратно и как следует тряхнула стоявшего на четвереньках Вингейта за плечо.
– Вставай! Ну вставай же, скотина, или сгоришь здесь за минуту!
Лицо его было пепельно-серым, глаза неудержимо слезились и почти полностью заплыли. Простонав, я схватила его за руку и потащила в сторону спальни. Он упирался. От дикого физического напряжения и недостатка кислорода голова закружилась, и я едва не потеряла сознание. Слава Богу, у меня хватило ума понять, что обморок будет означать неминуемую смерть. Бросив Вингейта, я метнулась в спальню, рывком подняла ставень и подалась лицом наружу.
Свежий воздух, заполнивший саднящие легкие, мгновенно отрезвил меня. На какую-то долю секунды в мозгу мелькнула мысль о спасении Вингейта, но инстинкт самосохранения оказался сильнее. Прямо под окном крепился механизм противопожарной раскладной лестницы. Классическая нью-йоркская модель. Достаточно перенести вес тела на нижнюю платформу, покрепче взяться руками за поручни, как лестница плавно скользнет вниз и доставит меня прямо на землю. Именно это я и сделала, выбравшись из окна. Но лестница не разложилась. Тем временем в недрах здания вновь заревело рвущееся наружу пламя. Я изо всех сил дернула за рычаг и всей тяжестью навалилась на платформу. Ничего.
