Дело о пеликанах - Гришем (Гришэм) Джон (мир бесплатных книг txt) 📗
Дарби хотелось усмехнуться и сказать что-нибудь остроумное. Черт возьми, в своей группе она была вторым номером. Так что нечего строить из себя таких умных и всесильных.
— А о чем статья? — спросила Рэтлифф.
— Могли бы мы поговорить с глазу на глаз?
Те еще раз обменялись недовольными взглядами.
— Я очень занята, — сказала Рэтлифф. “Я тоже, — подумала Дарби. — Вы проверяете цитаты для какой-то бессмысленной статьи, а я пытаюсь вычислить человека, убившего двух судей Верховного суда”.
— Прошу прощения, — сказала Дарби. — Обещаю, это займет не более минуты. Они вышли в холл.
— Очень сожалею, что отрываю вас, но я в некотором цейтноте.
— Вы репортер из “Пост”? — Это было больше похоже на вызов, чем на вопрос, и ей пришлось еще раз солгать. Она сказала себе, что будет лгать, и обманывать, и воровать два дня, потом — на Карибское море, и пусть отдувается Грентэм.
— Да. Вы работали в фирме “Уайт и Блазевич” прошлым летом?
— Работала. А в чем, собственно, дело? фотографию, быстро! Рэтлифф взяла ее и стала рассматривать.
— Вы узнаете его?
Женщина медленно покачала головой.
— Не думаю. Кто он?
Из этой суки выйдет неплохой юрист: задает много вопросов. Если бы Дарби знала, кто он, она не стояла бы сейчас в этом крохотном коридорчике, изображая из себя репортера, и не стала бы терпеть эту надменную цаплю.
— Он юрист из “Уайт и Блазевич”, — как можно искренне сказала Дарби. — Я думала, вы могли бы узнать его.
— Н-н-нет. — Она отдала фотографию.
Все, хватит.
— Что ж, спасибо. Еще раз извините за беспокойство.
— Нет проблем, — сказала Рэтлифф, исчезая в дверях.
Она вскочила в новый “понтиак” от “Херца”, как только он остановился на углу, и они тут же оказались в потоке машин. Она была сыта по горло Джорджтаунским юридическим факультетом.
— У меня прокол, — сказал Грей. — Линни не было дома.
— А я говорила с Эйкерсом и Рэтлифф, и оба ответили “нет”. Так что пятеро из семи не узнали Гарсиа.
— Я проголодался. Как насчет ленча?
— Было бы неплохо.
— Возможно ли, чтобы пятеро клерков работали все лето в юридической фирме и никто из них не видел молодого коллегу?
— Да, не только возможно, даже весьма вероятно. Не забывай, шансы очень малы. Четыреста юристов — это тысяча человек, если сюда добавить секретарей, младший юридический состав, клерков-юристов, кабинетных клерков, клерков копировального отдела, клерков почтового отдела, всевозможных клерков и вспомогательный персонал. Юристы обычно держатся особняком в своих маленьких отделах.
— Территориально эти отделы находятся в разных местах?
— Да. Юрист из отдела банков на третьем этаже может неделями не встречаться со своим знакомым из отдела судопроизводства на десятом этаже. Не забывай, что это очень занятые люди.
— Тебе не кажется, что мы взялись не за ту фирму?
— Может, не за ту фирму, а может, не за тот юридический факультет.
— Первый парень, Мэйлор, дал мне имена двух студентов из университета Джорджа Вашингтона, которые работали клерками прошлым летом. Давай займемся ими после ленча.
Он притормозил и припарковался где попало позади ряда маленьких зданий.
— Где это мы? — спросила она.
— За квартал от площади Маунт Фернон, в деловой части. “Пост” в шести кварталах в ту сторону. От моего банка сюда — четыре квартала. А это маленькая забегаловка тут же за углом.
Они пошли к забегаловке, которая быстро заполнялась желающими перекусить. Она ждала за столиком у окна, пока он стоял в очереди и заказывал сандвичи. Полдня пролетело, и, хотя ей не нравилась такая работа, было приятно чувствовать себя занятой и забыть о тенях. Она не станет репортером, и в данную минуту карьера юриста тоже казалась малопривлекательной. Не так давно она подумывала о том, чтобы после нескольких лет практики стать судьей. К черту! Это слишком опасно.
Грей принес поднос с едой и чай со льдом, и они принялись за еду.
— Это твой типичный рабочий день? — спросила она.
— Так я зарабатываю на жизнь. Целый день сую нос в чужие дела, затем до вечера пишу статьи, а потом копаюсь в материалах до поздней ночи.
— Сколько же статей ты делаешь в неделю?
— Иногда три или четыре, иногда ни одной. Я сам себе хозяин, контроля мало. Сейчас другое. За десять дней не написал ничего.
— Что, если тебе не удастся доказать, что Маттис замешан? Какую статью ты напишешь?
— Это зависит от того, как далеко я продвинусь. Мы могли бы дать тот материал о Верхике и Каллахане, но стоит ли? Это был сенсационный материал, но они не имели к нему никакого отношения. Он слегка царапнул по самой поверхности и все.
— А ты рассчитываешь на сенсацию?
— Надеюсь. Если нам удастся подтвердить твое письмецо, мы сделаем чертовски сильный материал.
— Небось уже видишь заголовки?
— Еще бы! Адреналин прет вовсю. Это будет крупнейшая сенсация со времен...
— Уотергейта?
— Нет. Уотергейт был целой серией материалов, сперва маленьких, а потом постепенно разросшихся. Те ребята месяцами шли по следу, собирая по капле, пока все это не вылилось в одно целое. Разные люди знали разные части истории. Здесь, милочка, совсем другое дело. Эта история намного сенсационней, а правду знает очень узкий круг людей. Уотергейт — просто глупый грабеж с неумелым прикрытием. А это преступления, мастерски спланированные очень богатыми и умными людьми.
— А как насчет прикрытия?
— Затем займемся прикрытием. Как только мы докажем, что Маттис связан с убийствами, даем сенсационный материал. Кот выпущен из мешка, и в тот же день начнется вереница расследований. Здесь будет все трястись, как при бомбежке, особенно когда станет известно, что Президент и Маттис — старые друзья. Как только пыль начнет оседать, мы займемся администрацией и постараемся определить, кто что знал и когда.
— Но сначала Гарсиа.
— Да, да. Я знаю, что он там. Он здешний юрист и знает что-то очень важное.
— Что, если мы выйдем на него, а он не станет говорить?
— Есть способы заставить говорить.
— Например?
— Пытки, похищение, вымогательство, всевозможные угрозы.
