Пассажир - Гранже Жан-Кристоф (книга бесплатный формат .TXT) 📗

— Уезжал, — чуть громче произнес он. — Выставки устраивал.

— Что-то видок у тебя неважный! Не то что раньше!

Они опять захихикали, подпихивая друг друга локтями. В их смешках чувствовалось скрытое возбуждение, какая-то свойская фамильярность. Ему пришло в голову, что он, возможно, спал с одной из них. А может, с обеими.

— Мог бы спасибо сказать! Мы твои цветочки поливали!

— Да, я видел, — брякнул он, лишь бы не молчать. — Спасибо!

И устремился на первую же улочку, молясь про себя, чтобы чутье указало ему правильный путь. Девушки воздержались от комментариев. Значит, он не ошибся. Их реакция явилась для него полной неожиданностью. Выходило, что он и в самом деле Арно. Но если допустить, что Арно существовал непосредственно перед Нарциссом, то приходилось признать, что он не появлялся здесь по меньшей мере пять месяцев.

Он отбросил в сторону эти размышления. Пока что его занимали другие заботы. Дойдя до улицы Рокетт, он остановился возле газетного киоска и пролистал газеты, обращая внимание на первую страницу и раздел происшествий. Про то, что он сбежал из больницы Отель-Дьё, пока ни слова. Наверное, слишком рано. Хотя о перестрелке на Монталамбер пресса упоминала.

Но его внимание привлекли другие заголовки.

Те, что сообщали о трагедии, разыгравшейся в тысяче километров от Парижа. А ведь он должен был это предвидеть!

— Вы покупаете или как?

Нарцисс не слышал вопроса киоскера. Он быстрым шагом шел прочь от киоска. На нем проклятие. Он — «Крик» Эдварда Мунка. Как он мог подумать, что убийцы просто «заглянут» на «Виллу Корто»? Врача перед смертью подвергли жестокой пытке.От одной этой мысли у него засосало под ложечкой. Чувство вины подступило к самому горлу едкой изжогой. Где бы он ни появился, везде оставляет за собой смерть и разрушение. Он — живое воплощение блицкрига.

Однако, как это часто бывает, сквозь немой вопль ужаса в душе пробивался тихий шепоток, принадлежащий инстинкту самосохранения. В заметках ни словом не упоминался Нарцисс, хотя он провел на «Вилле Корто» два последних дня. Он перебрал в памяти художников — пациентов заведения. Того, что их свидетельства помогут полиции напасть на его след, можно не опасаться. Судя по тому, что пишут газеты, жандармы склоняются к версии об убийстве, совершенном кем-то из сумасшедших, проживающих на «Вилле Корто». Ну что ж, ищите.

Он шел, украдкой читая имена и фамилии владельцев на почтовых ящиках. Ни намека на Арно. Улица упиралась в стеклянный фасад дома, наполовину скрытый зарослями бамбука, лавра и бирючины. Те самые «цветочки», которые поливали девушки? Он нырнул в густую листву и обнаружил почтовый ящик. Табличка на нем гласила: «Арно Шаплен».

Из ящика выпирали конверты. Он бросил на них беглый взгляд: все письма были адресованы Арно Шаплену. Официальные извещения, отчеты из банка, проспекты, предложения о подписке, сообщения о рекламных акциях… Ничего личного.

Один за другим он приподнял горшки с растениями, надеясь, что под одним из них найдет ключ. Увы, везение кончилось. Ну что ж, не вышло по-хорошему, будем действовать по-плохому, сказал он себе. Спрятавшись за ветвями бамбука, он с силой ударил кулаком по ближайшей к замочной скважине створке стеклянной двери. После третьей попытки стекло хрустнуло и осыпалось внутрь дома.

Нарцисс сунул в щель руку, откинул шпингалет и повернул ручку.

Проник в лофт и чуть не упал, споткнувшись о груду сваленных на полу газет и писем, но устоял и аккуратно запер за собой дверь.

Окна были зашторены. Его никто не видел. Он крутанулся на месте и с удовольствием вдохнул спертый воздух.

Он был дома.

Огромная комната без всяких перегородок площадью не меньше сотни квадратных метров. Высокий застекленный потолок на металлических опорах. Бетонные полы, выкрашенные серым. Справа и слева пространство разграничивали конструкции, выложенные из кирпича. На левой располагались каменная кухонная раковина, электрическая плита, холодильник и посудомоечная машина. На правой во множестве громоздились тюбики, палитры, бутыли с химикатами, ванночки в следах засохшей краски, рамы, рулоны холстов…

Внимание Нарцисса привлекла одна деталь. В глубине лофта, под галереей, стоял кульман. Окно за ним выходило на заросли бамбука. Нарцисс подошел поближе. К кульману были прикреплены полувыцветшие рекламные эскизы фломастером или угольным карандашом. На стене рядом висело несколько рисунков в рамах.

Следовательно, Шаплен занимался не только чистым искусством. Он также выполнял заказы для рекламных агентств. Впрочем, в мастерской не было ни следа живописных полотен. С другой стороны, на эскизах для рекламы он не заметил ни логотипа, ни фирменной марки. Невозможно определить, на кого работал рекламщик Шаплен. Единственный факт, не подлежавший сомнению, заключался в том, что работал он дома, как фрилансер.

Он вернулся на середину комнаты. С потолка свисали дизайнерские лампы под колпаками из зачищенного алюминия. На полу лежали ковры с абстрактным рисунком. По углам стояла мебель строгих линий, без всяких финтифлюшек, из лакированного дерева. В такой комнате не могли жить ни бомж Януш, ни безумный художник Нарцисс. Но на какие деньги Шаплен приобрел всю эту обстановку? Неужели у рекламных дизайнеров такие высокие гонорары? Или он, как и Нарцисс, продавал картины? И продавал дорого?

Вопросы, вопросы… Шквал вопросов.

Как долго Нарцисс был Шапленом? С какого времени он снимал этот лофт? Кто платил за него в те месяцы, когда он отсутствовал? Он вернулся к входной двери, где оставил почту. По окошкам в конвертах рассортировал письма. В основном деловые. Просьбы внести очередной взнос. Напоминание о просрочке платежа. Повторные счета. Уведомления из страховой компании. Уведомления из банка. Телефонные счета. Он решил, что вскроет почту позже, а пока стоит осмотреть дом.

Он начал с кухни. Стойка крашеного дерева. Хромированная посуда. Суперсовременные бытовые приборы. Все в идеальном состоянии, хотя и покрыто слоем пыли. Шаплен, похоже, отличался маниакальной приверженностью к порядку. Или у него была домработница? Если да, то давал ли он ей ключи? Почему-то он был уверен, что нет. Распахнув холодильник, он обнаружил остатки пищи, несмотря на холод успевшие покрыться слоем плесени. Как и любой другой пассажир без багажа, он покинул дом, понятия не имея, что ему не суждено сюда вернуться.

Он открыл морозильную камеру. В пакетах, подернутых инеем, нашлись китайские димсам, зеленая фасоль, жареный картофель… От одного вида закаменевших полуфабрикатов у него заурчало в животе. Он вытащил димсам из пакета и сунул в микроволновку. Не думая, что делает, протянул руку к шкафчику и достал с полки соевый соус и кетчуп. Всего за пару минут он заглотал весь пакет, обмакивая еду в оба соуса, разлитые по двум чашкам.

Проглотив последний кусочек, он понял, что его мутит, — следствие слишком быстрой и жадной еды. Но он подавил в себе позывы к рвоте. Он нуждался в силах. Игра продолжалась. Он сунул тарелку и обе чашки в каменную раковину. Кажется, к нему возвращались старые холостяцкие привычки.

Обойдя кухню, он нашел металлическую лестницу. Перила сделаны из стальных тросов, похожих на морские леера, — если только это в самом делене были леера, снятые с яхты.

Страсть владельца дома к парусному спорту нашла свое подтверждение, едва Нарцисс поднялся на второй этаж. На стенах висели черно-белые фотографии парусников. По краю галереи стояли макеты кораблей с палубами из лакированного дерева. Из мебели здесь имелась большая кровать, застеленная черными простынями, напротив нее — огромная плазма. Справа тянулись дверцы из темного дерева с выбеленными прожилками, скрывавшие вешалки и полки с одеждой.