Зло с небес - Браун Дейл (книга регистрации .TXT) 📗
Как раз в этот миг на панели на уровне лба Винсенти загорелся желтый предупредительный сигнал “ОСНОВНОЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ”, и он услышал в наушниках женский голос, произносивший: “Внимание... Внимание... Внимание...” Это послужило ему напоминанием, что у него едва-едва хватит горючего, чтобы вернуться в Атлантик-Сити. “Здесь много аэродромов, подумал он. – Назад я не вернусь”. Но сигнал был плохой. На такой мощности он жег по пятьдесят тысяч фунтов топлива в час. Очень скоро ему придется лететь на одних парах.
– “Дьявол”, ваш бандит летит на малой высоте, в тридцати милях от вас, северо-северо-запад.
Там было множество радарных целей – десятки самолетов кружили над аэропортами вашингтонским национальным и имени Даллеса, но только один был по этому азимуту и на таком удалении. Винсенти замкнул радиолокационную отметку, воспользовавшись своим запросчиком системы опознавания государственной принадлежности цели, чтобы посмотреть, не передаст ли цель каких-нибудь кодов или сигналов воздушного движения, однако ничего не увидел и не услышал. “Только бы не оказалось, что это еще одна команда чертовых телевизионщиков”, – сказал себе Винсенти.
– “Дьявол ноль три”, джуди, – сообщил он контролеру АВАКС.
Компьютер нанесения огневого удара определил бандита как находящегося на высоте двух тысяч футов, всего в нескольких сотнях футов над землей. Его скорость относительно поверхности была 360 узлов, а скорость сближения – 250 узлов. Винсенти собирался перехватить бандита в каком-то десятке миль к северу от столицы, поэтому он подтолкнул дроссель в зону 5 форсажной камеры. Стрелка скорости воздушного потока переместилась за 1, 0. Когда он перевалил за скорость звука, не последовало ни неожиданного шума, ни болтанки, ни вибрации, ничего такого, разве что земля внизу проносилась чертовски быстро.
– Движется очень быстро, до него двадцать восемь миль, – сказал диспетчер.
– Диспетчер, “Дьявол”. Повторите для меня указания относительно этой цели, – радировал Винсенти. Он решил, что может немного поиграть, в надежде, что экипаж самолета перепугается и даст о себе знать. – Последние ваши указания были не допустить бандита в Р-56 и в вашингтонский национальный аэропорт. Неважно, что я услышу по радио, даже если они станут называть себя представителями властей, действующими на законном основании? Имею ли я право поступать по своему усмотрению?
– Этот голос кажется мне знакомым. – На их частоте появился еще кто-то. – Мы знаем друг друга, “Дьявол”? Мы встречались?
От этого голоса у Винсенти мурашки побежали по спине. “Это он, – подумал Винсенти. – Срань, это же Казье”. Этот голос он слышал над Сакраменто, перед тем как убили Линду. “Это Казье. И он находится на борту этого самозваного “Фокстрота”. Винсенти настроил микрофон:
– Казье, это подполковник... это Эл Винсенти, напарник пилота, которого вы убили над Сакраменто. Помните меня?
– Я вас спрашиваю, кто же теперь станет сомневаться в предначертании судьбы? – со смехом в голосе спросил Казье. – И впрямь, подполковник Винсенти, действуют какие-то загадочные силы, которые снова свели нас вместе. Но разве вы не тот, кому полагается не пускать в небо типов вроде меня, дорогой подполковник?
Винсенти хотел было ответить, но тут снова загорелся желтый свет основного предупреждения, и на экране на уровне лба он увидел показатель уровня горючего в баках. В заднем баке его оставалось меньше четырехсот фунтов. Если он будет и дальше лететь на той же скорости, через несколько мгновений этот бак опустеет. Когда загорелся показатель уровня топлива в переднем баке, он увидел, что лететь ему осталось всего минуты две, а может, и всего лишь двадцать-тридцать секунд, если он не сменит режим. Нормальная посадка на такой скорости была невозможна. Не обратив на это внимания, он нажал кнопку микрофона:
– Я не собираюсь предупреждать вас снова, Казье. Вы немедленно повернете на запад, выпустите шасси и направитесь на запад или на север, иначе я снесу вас с гребаного неба. На этот раз я не стану раздумывать. У меня достаточно причин, чтобы подпалить вам задницу, Казье. Повинуйтесь, иначе умрете. Это мое последнее предупреждение.
Ответ последовал незамедлительно:
– Очень хорошо, – просто сказал Казье, и, к удивлению Винсенти, 747-й взял право руля и повернул на запад. – Ну, вы дали слово, что не будете стрелять по мне. – Казье засмеялся. – Вы дали мне слово, не так ли, подполковник? Мы на открытой частоте – нас, возможно, слушают тысячи людей. Вы обещали не причинять мне вреда, если я изменю курс.
– Обещал, – сказал Винсенти. Он сразу же уменьшил мощность до девяноста процентов, чтобы сохранить каждый фунт горючего. – Но если вы попытаетесь уйти от меня или не исполните моих указаний, я без колебаний открою огонь.
– Я полагаю, ваш диспетчер “Кожи” тоже слышал наш разговор? – спросил Казье.
– Мы слушаем, Казье, – ответил диспетчер. – Сейчас вы находитесь в пределах досягаемости ракет “хок”. Я предлагаю вам продолжать лететь на запад.
– Очень хорошо, – усмехнувшись, радировал Казье в ответ. – Я готов рискнуть и пойти под суд. Насколько я понимаю, в ваших федеральных судах нет смертного приговора, верно? Жизнь в одной из ваших отменных американских тюрем меня вполне устроит.
Несколько мгновений спустя, когда самолет Казье должен был пролетать над Потомаком чуть южнее Рок-вилла, штат Мэриленд, Винсенти взял лево руля и зашел в хвост тяжелому “боингу-747”. И, конечно же, самолет был выкрашен в цвета американских ВВС, только краска в некоторых местах отставала и надписи были выполнены некачественно, хотя и весьма правдоподобно. Издали он определенно напоминал самолет №1.
– “Дьявол”, диспетчер. Я показываю бандита направляющимся на запад, цели слились. Вы его видите?
Не успев сообразить, что он говорит на открытой частоте, Винсенти ответил:
– Подтверждаю, диспетчер, я сижу у бандита на хвосте. Его шасси опущено. Самолет 747-й, напоминающий VC-25. Он... – И в этот миг 747-й заложил крутой вираж влево; убрав шасси, авиалайнер быстро набирал скорость. – Казье, прекратите поворот. Немедленно следуйте на запад.
– Очень жаль, подполковник Винсенти, – твердо сказал Казье. – Очень жаль, что вам дали самолет без вооружения. Вы могли бы сегодня стать героем.
– Предупреждаю вас, Казье, поверните на запад, иначе буду стрелять.
– Вы меня обманули, подполковник, вы были со мной неискренни, – насмешливо сказал Казье. – Со мной, человеком, который убил Линду Маккензи, человеком, который терроризировал нацию, считающуюся якобы самой сильной в мире, с тем, кто уничтожил ваши истребители и привел в полную негодность всю вашу систему противовоздушной обороны. Я ваша Немезида, подполковник. Будь вы вооружены, вы бы атаковали меня, не задумываясь. Вы приблизились ко мне на расстояние, с которого могли бы стрелять по мне из пулемета или выпустить ракету, тем более что мы находимся над пустынной территорией, где невинным людям на земле не угрожает почти никакая опасность, и вы бы наверняка выстрелили по мне, если бы могли. Но вы не можете, вот в чем ваша беда. Не думаю, что в бой вступят и базы ракет “хок”, о которых вы мне наврали. Мои люди весьма умело позаботились о них.
747-й развернулся, направляясь на восток, и Казье предостерегающе добавил:
– И, послушайте, подполковник, ваша служба национального парка по истинно чиновному головотяпству до сих пор не выключила освещение в вашей столице. Мы, вероятно, находимся милях в двенадцати от нее, и я очень отчетливо вижу здание вашего Капитолия. Это же так просто – держать курс на мемориал Иводзима и на памятник Вашингтону. Молодцы, честное слово, что обеспечили меня такими прекрасными ориентирами. Я надеялся нанести удар по Белому дому, но, боюсь, не успею его увидеть. Зато здание Капитолия вижу очень четко, вон на том холме, залитом светом. Спокойной ночи, подполковник. Вы сделали все что могли. Ваше правительство, безусловно, не сможет ни в чем вас обвинить.
Винсенти в кислородной маске громко выругался и снова выжал дроссель на полную мощность, сильно накренившись, чтобы срезать поворот и остаться поближе к 747-му. Но, как только он передвинул дроссель за тысячный фиксатор мощности, в третий раз загорелся сигнал счетчика топлива, сообщая, что его почти не осталось и в переднем баке. При такой мощности, когда сгорает десять тысяч фунтов горючего в час, у Винсенти его оставалось меньше чем на минуту.
