Золотой берег - Демилль Нельсон (книги бесплатно читать без TXT) 📗
— Первый департамент, верно?
— Да, верно. Третий этаж. — Он взглянул на свои часы. — Э, да уже одиннадцатый час. Вам надо поспешить.
— Да, мне пора. — Удерживая себя от того, чтобы не побежать, я быстро пошел по направлению к лифтам. Охранник крикнул мне вслед:
— Надеюсь, вам хватит этих денег?
Надеюсь, у меня хватит времени, «ковбой». Я вошел в лифт и нажал кнопку третьего этажа.
Как назло, этот лифт доставил меня в тот отсек, где располагались мировые судьи. Я моментально сориентировался и поспешил дальше по коридору, вдоль стен которого на стульях сидели арестованные в наручниках, сопровождавшие их агенты ФБР, а также охранники суда, адвокаты, свидетели, и никто из этих людей не выражал удовольствия по поводу своего пребывания здесь. Коридоры любого суда по уголовным делам производят удручающее впечатление, тут царит атмосфера человеческой низости, ничтожества и озлобленности.
Я свернул в один из боковых проходов. Федеральные суды сильно отличаются от судов штата и муниципальных судов. Прежде всего, здесь другой состав преступников, это, к примеру, мошенники с Уолл-стрит и другие «мастера» делать деньги из воздуха, которые были настолько глупы, что пользовались в своих аферах услугами федеральной почты или создавали свои филиалы в других штатах. Здесь также можно встретить шпиона или перебежчика и даже конгрессмена или члена кабинета министров (хотя, к сожалению, это происходит не часто). Я слышал, а теперь убедился собственными глазами, что с увеличением числа случаев наркобизнеса на федеральном уровне состав обвиняемых в этих преступлениях изменился в худшую сторону. Я видел эти рожи наяву и теперь понимал, почему Фрэнк Беллароза, человек не робкого десятка, стремился избежать конфликтов с этими хищниками нового поколения.
Я проходил мимо них по коридору, и мне становилось не по себе, хотя все они сидели в наручниках. От них исходил ужасающий запах, он пропитывал все вокруг. Я уже однажды столкнулся с этим запахом в суде штата, это был запах героина, сладковатый сначала, но потом, когда принюхаешься, в нос ударит смрад мертвечины. Я чуть не задохнулся, пока шел по этому коридору. Джон Саттер, что ты здесь делаешь? Возвращайся к себе, на свой родной Уолл-стрит. Но нет, говорил другой голос, надо пройти через это до конца. Ты мужик или овца с дипломатом? Двигай вперед.
Я двинул вперед через смрадный коридор мировых судей и наконец добрался до Первого департамента — здесь обвиняемых содержали без наручников и воздух был значительно лучше. Я обратился к дежурному:
— Скажите, дело Фрэнка Белларозы уже слушалось?
— Беллароза? Это тот мафиози? Я даже не знал, что его дело будет слушаться здесь.
— Он должен быть здесь. Я его адвокат. Куда мне нужно обратиться?
Он пожал плечами.
— Сегодня делами по предъявлению обвинений занимается судья Розен.
— В каком зале он заседает?
— Она. Судья Розен — женщина.
— Сколько судей занимаются этими делами?
— Она одна. Так всегда бывает по утрам. А вы что, впервые здесь?
— Да. Где ее зал суда?
Он объяснил мне, куда идти, и добавил:
— Она сущая стерва, если речь идет об освобождении под залог, особенно это касается всяких мафиози.
Услышав эту ободряющую новость, я быстрым шагом направился к нужному залу, стараясь не выказывать беспокойства, которое все больше овладевало мной. Наконец я очутился перед дверью с надписью: «СУДЬЯ САРА РОЗЕН».
Заседание уже шло полным ходом. Когда я вошел, секретарь суда подозрительно покосился на меня. На скамейках сидели человек тридцать, в основном мужчины, — адвокаты, сотрудники полиции и несколько обвиняемых, которые были без наручников, так как их, видимо, сочли не опасными. Я поискал глазами синий костюм своего клиента и хохолок Манкузо, но не обнаружил ни того ни другого.
Тем временем рассмотрение очередного дела о предъявлении обвинения было в самом разгаре. Обвиняемый и его защитник стояли перед судьей Сарой Розен. Справа от обвиняемого находился помощник федерального прокурора, молодая женщина лет двадцати пяти. Она стояла ко мне в профиль и почему-то напомнила мне мою дочь Каролин. В зале было тихо, но участники процесса говорили едва ли не шепотом, поэтому я не мог разобрать ни слова. Единственное, что я услышал, это слова обвиняемого, который сказал: «Не признаю себя виновным».
Уголовное судопроизводство в Америке, по сути, представляет собой пьесу об общественных нравах, написанную в восемнадцатом веке, которую актеры пытаются приспособить к веку двадцатому. Процедура предъявления обвинения с зачитыванием вслух всех обвинений, с обсуждением возможности освобождения под залог в открытом суде, по-моему, все-таки очень архаична. Но я полагаю, что это лучше, чем решать эти вопросы келейно, за закрытыми дверями, как это происходит в других судебных системах.
Секретарь суда знаком попросил меня сесть, что я и сделал.
Рассмотрение дела закончилось, обвиняемого увели из зала суда в наручниках, прошение об освобождении под залог было отклонено. Плохой знак.
Судебный исполнитель объявил следующее дело.
— Джонсон Найдшел!
В зал суда из боковой двери ввели высокого негра в белом костюме. Он все время потирал запястья, видимо с него только что сняли наручники. Его адвокат встал со своего места и направился к судье. По всей видимости, джентльмен, представший перед судьей Розен, был уроженцем Ямайки и обвинялся либо в торговле наркотиками, либо в незаконной эмиграции, а может быть, и в том и в другом. На слушание подобного дела уйдет минут пятнадцать — в том случае, если будет еще обсуждаться вопрос о залоге. Тем временем Феррагамо мог сыграть с нами злую шутку, организовав рассмотрение дела моего клиента в бруклинском Федеральном суде. Тогда Фрэнку останется предложить в качестве залога только свои часы «Ролекс». В зале суда было прохладно, но я истекал потом. Думай, Саттер, думай.
В этот момент я услышал, как сзади меня открылась дверь — несколько человек вошли в зал и заняли места на передних скамьях. В ложе присяжных я заметил двух мужчин и женщину, это были художники-моменталисты, чьи рисунки из зала суда появятся завтра в газетах. По-моему, для такого рода дел это было что-то новенькое.
В нескольких футах слева от меня сидел адвокат, который заполнял какие-то бумаги, используя в качестве подставки свой дипломат. Я наклонился к нему.
— Вы давно здесь сидите? — спросил я.
Он поднял на меня глаза.
— С девяти часов.
— Вы не знаете, дело Фрэнка Белларозы уже слушалось?
Он покачал головой.
— Нет. А что, его дело должно слушаться здесь?
— Не знаю. Я его адвокат, но впервые веду дело в Федеральном суде. Как мне узнать…
— Тишина в зале! — рявкнул толстый секретарь суда, скорее увидевший, как я наклоняюсь к собеседнику, а не услышавший что-либо. Эти типы упиваются своей ничтожной властью, кичатся своими дурацкими мундирами со значками и тем, что они вооружены. Я вспомнил слова Марка Твена: «Если вы хотите увидеть, что такое отбросы общества, подойдите к дверям тюрьмы и полюбуйтесь на смену караула». Тем не менее я подчинился, продолжая лихорадочно соображать, что же мне делать.
Слушание дела высокого негра уже началось, его действительно обвиняли в торговле наркотиками. Помощник прокурора, адвокат и судья Розен высказывали свои точки зрения. По всей видимости, защитник не слишком ловко справлялся со своими обязанностями, так как судья сокрушенно покачивала головой, помощник прокурора стояла с каменным выражением лица, а обвиняемый разглядывал носки своих ботинок. В конце концов в зал был вызван охранник, и обвиняемый превратился в заключенного. «Она настоящая стерва, когда речь заходит об освобождении под залог». Кажется, это в самом деле так. Если перед ней предстанет Фрэнк Беллароза, я просто не вижу, на каком основании можно будет добиться от нее освобождения «под залог» для обвиняемого в убийстве.
Чем дольше я сидел в зале, тем более убеждался, что в этом деле с самого начала все обернулось против меня. Я был уже почти уверен, что мой клиент сейчас находится в Федеральном суде Бруклина. Конечно, я мог бы потребовать рассмотрения ходатайства об освобождении под залог, мог бы собрать необходимые документы и добиться своего через какое-то время. Но меня нанимали не для этого, совсем не это нужно было моему подзащитному. Я встал, взял свой дипломат и вышел из зала.