Игра Льва - Демилль Нельсон (книги хорошего качества txt) 📗
— А тебе два кукиша, мелкий пакостник…
Что-то ему было нужно от меня, но ничего, перебьется. Завершало список сообщение от Кенига, уже в полночь по нашему времени.
— Тебя ищет Нэш. В конторе тебя нет, контактный номер телефона ты не оставил, сообщения на пейджер остаются без ответа. Дома, насколько я понимаю, тебя тоже нет. Перезвони мне как можно скорее.
Наконец механический голос промолвил:
— Конец сообщений.
— Слава Богу, — облегченно вздохнул я. Очень хорошо, что я не услышал голос Бет Пенроуз; наверное, это усилило бы у меня чувство вины.
Я вернулся в гостиную и сел на диван — место преступления прошедшей ночи. Ну, одно из мест. Несколько минут я в одиночестве листал какой-то старый журнал, затем из спальни появилась Кейт — одетая, напудренная и причесанная. Однако быстро она со всем этим справилась. Десять баллов.
Я поднялся ей навстречу и сделал комплимент:
— Прекрасно выглядишь.
— Спасибо. Только не надо изображать из себя чувственного мужчину и сюсюкать со мной. Ты мне нравишься такой, какой есть.
— А какой я?
— Бесчувственный, грубый, самоуверенный, эгоистичный, жестокий и язвительный.
— Я стараюсь.
— Сегодня мы будем ночевать у тебя, — сообщила мне Кейт. — Я привезу с собой сумку с вещами, ладно?
— Конечно.
Только бы эта сумка не превратилась в три чемодана и четыре коробки.
— Когда ты вчера вечером был в ванной, запищал твой пейджер. Я проверила, тебя вызывал оперативный штаб.
— Ох… надо было сказать мне.
— Я забыла. Не беспокойся об этом.
У меня появилось такое ощущение, что Кейт Мэйфилд взяла под контроль мою жизнь. Понимаете, что я имею в виду? Минус пять баллов.
Кейт направилась к двери, я последовал за ней.
— На Второй авеню есть чудное французское кафе, — сказала Кейт.
— Отлично, поехали туда.
— Поехали. Я угощаю.
Мы взяли свои «дипломаты» и вышли из квартиры, совсем как обычные служащие, отправляющиеся на работу. Исключение составляло только то, что мы оба были вооружены «глоками» 40-го калибра. На Кейт были черные брюки, белая блузка и бордовый блейзер. А я был одет точно так, как и вчера.
Мы спустились на лифте в вестибюль и вышли на улицу. В дверях дежурил тот же швейцар, что и вчера вечером.
— Поймать вам такси, мисс Мэйфилд? — предложил он.
— Нет, спасибо, Герберт, мы прогуляемся.
Герберт бросил на меня такой взгляд, словно намекал, что это он, а не я, должен был бы ночевать в квартире Кейт Мэйфилд.
День выдался хороший, небо чистое. Немного прохладно, но сухо. Мы прошли по Восемьдесят шестой улице до Второй авеню, повернули на юг в направлении моего дома, хотя шли вовсе не ко мне домой. Улицы уже заполнились машинами, а тротуары пешеходами. В порыве приподнятого настроения я воскликнул:
— Люблю Нью-Йорк!
— А я ненавижу Нью-Йорк, — ответила Кейт. Однако до нее тут же дошло, что подобное заявление может создать проблемы для наших отношений в будущем, и она исправилась: — Но я смогу полюбить его.
— Нет, не сможешь. Никто не сможет. Однако ты сможешь привыкнуть к нему.
Кейт посмотрела на меня, но ничего не сказала. Мы зашли в уютное кафе, где нас тепло встретила хозяйка-француженка. Похоже, они с Кейт были давно знакомы — перебросились несколькими словами на французском.
Мы уселись за крохотный столик, размером, наверное, с мои запонки. В кафе пахло свежим хлебом, от чего у меня заурчало в животе.
— Тебе здесь нравится? — спросила Кейт.
— Нет.
Хозяйка протянула нам меню, написанное от руки, наверное, на санскрите. Там перечислялись тридцать два вида сдобных булочек и рогаликов. Разве это еда для мужчин?
— А бублики у вас есть? — спросил я.
— Нет, мсье.
— А яйца? Сосиски?
— Нет, мсье. — Хозяйка повернулась на высоких каблуках и удалилась.
— Попробуй рогалик с земляничным вареньем, — предложила Кейт.
— Что? — Я заказал кофе, апельсиновый сок и шесть булочек. Булочки я еще могу есть, они напоминают по вкусу пирожки, которые пекла моя английская бабушка. Кейт заказала себе чай и рогалик с вишневым вареньем. Мы приступили к завтраку, и она спросила:
— У тебя есть еще какая-то информация, которой ты хотел бы поделиться со мной?
— Нет, только убийство в Перт-Амбое.
— Есть какие-то версии?
— Нет. Ты сюда часто ходишь?
— Почти каждое утро. Какие у тебя планы на сегодня?
— Надо зайти в химчистку. А у тебя?
— Просмотрю все, что скопилось у меня на столе.
— Лучше подумай о том, чего у тебя нет на столе.
— Например?
— Например, о детальной информации, касающейся предполагаемых жертв Халила в Европе. Если только я не пропустил, то у нас на столах об этом ничего нет. Никаких документов из Скотленд-Ярда, ничего о расследовании, проведенном ВВС.
— Хорошо. А что мы ищем?
— Связи между преступлениями и мотивы.
— Похоже, связей никаких, за исключением того, что все жертвы были англичанами и американцами. Вот тебе и мотив.
— Особенно меня интересует убийство топором в Англии полковника ВВС США.
— Полковник Хамбрехт. Вблизи авиабазы Лейкенхит.
— Точно. А кофе здесь неплохой.
— Почему тебя интересует именно это убийство?
— Я подозреваю в нем какой-то личный мотив.
— А что ты думаешь об убийстве школьников?
— Их застрелили. А я говорю об убийстве топором. Это существенная деталь.
Кейт посмотрела на меня.
— Ну-ка, детектив Кори, расскажите мне об этом поподробнее.
— Подобное убийство предполагает наличие каких-то личных взаимоотношений между убийцей и жертвой.
— Понятно. Но мы ведь даже не уверены, что это убийство совершил Халил.
— Верно. Главным образом это подозрения Интерпола. Я вчера просмотрел полтонны бумаг, пока вы с Джеком спешили на такси в аэропорт Кеннеди. Очень мало информации от Скотленд-Ярда, от ВВС или наших друзей из ЦРУ. И совсем ничего от ФБР, хотя оно должно было послать бригаду своих агентов для расследования убийства Хамбрехта, как, впрочем, и для расследования убийства американских детей. Так почему же эта информация отсутствует?
— Возможно, она просто не попалась тебе на глаза.
— Я отправил запрос в архив, пока жду ответа.
— Джон, не сходи с ума.
— А ты не будь такой доверчивой.
Мы замолчали, как бы придя к соглашению, что здесь что-то нечисто, но вслух агент Мэйфилд этого не произнесла.
Мадам принесла мне счет, я передал его мадемуазель, которая сама заявила, что угощает. Мадемуазель расплатилась наличными. Пять баллов.
Мы вышли на улицу, сели в такси, и я назвал водителю адрес:
— Федерал-Плаза, двадцать шесть.
Оказалось, что водитель не знает, как туда ехать, и мне пришлось объяснить.
— Откуда вы? — спросил я у него.
— Из Албании.
В годы моего детства в Нью-Йорке еще работали таксистами выходцы из царской России. Конечно, все бывшие титулованные особы, если верить их рассказам. Но они, по крайней мере, прекрасно знали Нью-Йорк.
Некоторое время мы ехали молча, затем Кейт предложила:
— Может, тебе заехать домой переодеться, а я поеду на работу?
— Давай, если хочешь. Я живу в нескольких кварталах отсюда. Мы с тобой почти соседи.
Кейт улыбнулась, подумала, затем сказала:
— Ладно, черт с ним. Никто ничего не заметит.
— В здании пятьсот детективов и агентов. Думаешь, они ничего не заметят?
Кейт рассмеялась.
— А кому какое дело?
— Мы войдем в здание по отдельности, — решил я.
Кейт взяла меня за руку, прижалась губами к моему уху и прошептала:
— Пошли они все к черту.
Я поцеловал ее в щеку. От Кейт вкусно пахло, и мне нравился ее голос.
— Откуда ты родом? — спросил я.
— Ох, где меня только не носило. Я дитя ФБР. Отец уже в отставке. Он родился в Цинциннати, а мама в Теннесси. Мы много переезжали, какое-то время жили в Венесуэле. У ФБР было много агентов в Южной Америке. Гувер старался уберечь этот континент от ЦРУ. Ты знал об этом?
