Подводное течение (ЛП) - Блеквел Пол (мир бесплатных книг .txt) 📗
Вау, теперь она покрывает поцелуями мою шею — что ощущается очень, очень приятно, особенно после ее жесткой щекотки. Но не настолько приятно, чтобы я забыл хоть на секунду, что Айви не только, определенно, не вращается со мной в одном кругу, но она еще и девушка чертова психа Хантера Холдена.
— Эй, что происходит? — успеваю я задать вопрос, пока она переводит дыхание.
Айви сразу же прекращает целовать меня. Ничего не могу поделать с собой, но я сразу же жалею, что прервал ее.
— Что происходит? — повторяет Айви. — А ты как думаешь? Ты же чуть не погиб! — она прижимается губами к моему рту и начинает целовать меня взасос.
Айви Йохансен целует меня взасос на больничной койке. Даже не знаю, как это расценивать.
Стоп... может быть у меня серьезное повреждение мозга. Это многое бы объяснило. Но есть повреждение мозга или нет, думаю, мне просто нужно смириться с происходящим.
И в эту секунду в палату входит медсестра Барбара. Айви взвизгивает и ныряет под одеяло. Нет ни единого шанса, что капитан женской команды по волейболу ростом под метр восемьдесят сумеет спрятаться там.
— Юная леди, вылезайте оттуда! — кричит медсестра Барбара. — Немедленно!
Айви высовывает голову. Ее блестящие темные волосы закрывают ее лицо.
— Хи-хи, — хихикает она, как четырехлетняя девчонка.
— Что ты тут делаешь? — кричит на нее медсестра.
— Ха! — со смехом отвечает Айви. — А на что это похоже?
— Часы посещения давно окончены, — сообщает ей медсестра. — Я хочу, чтобы ты ушла. Сейчас же.
Простонав, Айви отбрасывает одеяло в сторону. Я же, увидев, что моя больничная рубашка задралась вверх в самый что ни на есть неподходящий момент, хватаю простыню и оборачиваюсь ею, когда девушка спрыгивает с кровати.
— Вон! — орет медсестра, толкая девушку к открытой двери.
Но Айви сопротивляется и отбрасывает ее руку в сторону.
— Поправляйся, Кэл, — говорит она мне на прощанье.
А я, как идиот, машу ей в ответ.
Тяжелая дверь захлопывается, и я остаюсь наедине с медсестрой Барбарой — сцена начисто лишенная сексуальности.
— Простите, — извиняюсь я, все еще ощущая вкус губной помады, которой вероятно перепачкано все мое лицо. — Слушайте, я не приглашал ее сюда. Она сама пришла... даже не знаю зачем, — я смеюсь и качаю головой. — По правде говоря, я с ней толком и не знаком.
Не знаю, чего я парюсь. Медсестру Барбару мои объяснения нисколько не интересуют. Закончив выполнять свои обязанности, она сердито зыркает на меня и уходит.
Некоторое время я лежу, натянув одеяло до подбородка. Не похоже, чтобы это был сон, слишком по-настоящему все ощущалось. Но, слушайте, подобные штуки со мной не происходят. Что-то здесь не так.
Повернувшись к окну, я вижу, что шторы по-прежнему открыты. Интересно Айви еще там? Может она сидит в машине на парковке и наблюдает за мной в эту самую секунду. Не буду утверждать, ведь я понятия не имею, как выглядит ее машина.
С удивлением я замечаю фигуру в фирменной куртке «Крокодилов», которая пересекает парковку. На голове у парня капюшон и я не вижу его лица, но он определенно смотрит именно на меня. Это та же самая фигура, которую я заметил перед тем, как в палату вошел Брайс.
На этот раз я готов поклясться, что даже походка у него, как у Коула.
Я чертовски зол. Не знаю, что он задумал, но это нисколько не смешно. И я даже не собираюсь ему подыгрывать.
Хотя ноги болят, я все равно встаю и задергиваю шторы.
Из коридора доносятся голоса.
Я подхожу к двери и какое-то время прислушиваюсь, но это просто разговоры уставшего медперсонала, перекрывающие обычные звуки больницы. Затем все затихает. Становится тихо, как в морге.
На обратном пути к кровати, я подбираю неиспользованное судно. И хотя оно не такое тяжелое, как я надеялся, все равно оно сделано из какого-то металла. Вряд ли кому-нибудь захочется получить этой штукой по зубам.
Я запихиваю его под подушку, просто на всякий случай, и готовлюсь не спать до утра.
ГЛАВА 6
Не единожды я проваливался в сон, но всякий раз просыпался, словно от удара, и покрепче сжимал холодную ручку судна.
Но ко мне никто не приближался — думаю, что никто даже ни разу не заглянул в палату. Что странно, как по мне, ведь медсестры должны проверять пациентов время от времени?
Видимо на меня это правило не распространяется.
К утру, я уже начинаю задаваться вопросом, может я просто раздул из мухи слона. Может я просто пребываю в шоке от произошедшего со мной. А кто бы не был?
Тем не менее, я донельзя счастлив, когда, наконец-то, приезжает мама. Вскоре после ее приезда у меня берут кое-какие анализы. Затем мы ждем, пока мне не разрешат поехать домой.
— Если никаких симптомов не будет в течение пары недель — ничего похожего на проблемы со зрением, тошноту или еще что-то в этом роде — то не вижу препятствий для твоего возвращения в команду, — говорит доктор.
— Отлично, — отвечаю я, как будто для меня это вопрос первостепенной важности.
Я готов кивать и улыбаться чему угодно, лишь бы меня выпустили отсюда. И судя по взглядам, которые бросают на меня по пути к выходу, я не единственный, кто не желает видеть меня в больнице ни минуты дольше.
Санитар везет меня на инвалидном кресле к выходу с такой скоростью, как будто участвует в гонках. Он вывозит меня за порог и никаких тебе «поправляйся поскорее», «всего тебе хорошего», вообще ни слова.
Он не забирает кресло и уходит обратно. Даже моя мама замечает его странное поведение и возмущенно смотрит на него.
— Какой сегодня замечательный день, — говорю я, надеясь отвлечь ее от того факта, что, кажется, вся больница люто ненавидит ее младшего сына.
— Да, сегодня солнечно, — отвечает мама и помогает мне встать.
Мне больно наступать на ногу и я, прихрамывая, иду по парковке к маминой машине.
— Ох, бедный ты мой, — жалеет меня мама, глядя на меня. — Тебе надо было подождать на ресепшене. Я бы подогнала машину ко входу.
— Я в порядке, ма, — и я заверяю ее, что скорее всего все из-за того, что я залежался.
По ощущениям суставы у меня опухли и ноют. Но и не удивительно — я упал в водопад, и должно быть меня там швыряло как щепку.
Мама снимает блокировку со своего надежного, но уже давно проржавевшего красного хэтчбека, который она купила за пятьсот баксов вскоре после того, как мы переехали в Кристалл Фолз. Мой брат — самопровозглашенный эксперт по автомобилям — заглянул под капот и сказал, что машина протянет максимум год.
Но она почему-то отказывается умирать. Мы частенько шутили, что, наверное, можно на ней упасть с горы, а она все равно останется на ходу.
Выяснилось, что у маленького ржавого корыта и меня теперь есть нечто общее. Правда машина, не проявляет дружеских чувств, заставив меня четыре раза дернуть ремень, прежде чем он вытянулся на нужную длину и я смог пристегнуться.
Плечо пронзает острая боль, и я снова чувствую, что швы у меня на голове вот-вот лопнут.
Надежно зафиксированный в уютной маленькой смертельной ловушке, я пытаюсь расслабиться. Сегодня действительно хороший день, отмечаю я, глядя на улицу через грязное стекло. Должен признать, что в Кристалл Фолз очень красиво осенью.
А когда из-за холодов большинство туристов и путешествующих в трейлерах уезжают, на Мейн-стрит, наконец-то, появляются парковочные места, а в столовой всегда можно найти свободный столик, когда бы ни зашел. К ноябрю город принадлежит только своим жителям, и так бывает до мая, пока не потеплеет.
Ну, может своим жителям не совсем правильно сказано.
Забавно, что прожив в Кристал Фоллз четыре года, можно по-прежнему оставаться чужаком.
Даже Брайс, который переехал в город, когда ему было пять лет, не считается «КЖ» — коренным жителем. В тоже время в городе есть семьи, в честь которых названы некоторые улицы: Мейфилды, Дэниелзы, Уилтоны и Гайсиз.
Все эти фамилии имеют влияние в Кристал Фоллз.
