Такие люди опасны - Блок Лоуренс (бесплатная библиотека электронных книг .txt) 📗

Я прислушался к легким Даттнера. Большая часть воды, похоже, вылилась. Пульс слабый, но устойчивый.

Я прошел в хибару. По крайней мере, он ничего не трогал. Нашел бухту веревки, отрезал два куска, вернулся к Даттнеру, связал ему лодыжки, вновь перевернул на живот, связал запястья за спиной.

Разделся. Одежда моя намокла, поэтому я разложил ее на песке, чтобы просохла. Без нее я чувствовал себя куда лучше. Однако перед тем, как выйти из хибары, я надел плавки. Не привык ходить голым, когда рядом кто-то есть. И дело не в библейских запретах, а в чувстве незащищенности. Если ты голый, враг может добраться до тебя.

Я нашел его пистолет, действительно сорок пятого калибра. Я прекрасно обходился без оружия, и мне не хотелось, чтобы пистолет каким-то образом попал в руки Даттнера, поэтому я швырнул его в сторону Машрум-Ки.

Прогулявшись к плоскодонке, я столкнул ее в воду, подплыл к хибаре, вытащил плоскодонку на берег. Перенес провизию в хибару, разложил. Потом проверил леску. Снял с крючков трех рыбин, тех же самых, что обычно и ловились, длиной десять или двенадцать дюймов, с нежным мясом и обилием мягких костей. Вытащил на берег, убил, хотя и знал, что всех мне не съесть. На ночь я никогда не оставлял рыбу на крючке. Потому что к утру от нее оставался один хребет. Недоеденное я использовал как наживку.

Пока я занимался рыбой, Даттнер очнулся. Поначалу он громко орал, часто выкрикивая мое имя. Я его крики проигнорировал. Задолго до того, как поселиться на острове, я уяснил, что люди быстро стравливают пар, если достаточно долго не обращать на них внимания. Если ты кому-то и понадобился, совсем необязательно бежать со всех ног по первому зову. С незнакомцами этот метод срабатывал, сработал и с Даттнером. Скоро он затих и спокойно дожидался, когда же я соблаговолю заметить его.

Я заставил его подождать. Отрубил рыбам головы и хвосты, вспорол животы, вытащил внутренности, разрезал на куски. Все не торопясь, без всякой спешки. Отнес рыб к кострищу, собрал плавник, разжег костер. Поджарил двух рыб, съел, наслаждаясь восхитительным вкусом мяса.

– Ты едва не утопил меня.

– Почему едва? Я тебя уже утопил, но потом передумал и оживил. В какой-то момент мне даже показалось, что мои усилия напрасны и на этот свет тебя не вернуть. Можно сказать, что несколько минут ты числился среди мертвых, а потом ожил.

– Господи Иисусе!

– Ты проводишь параллель с Лазарем [5]? Я, конечно, польщен, но там ситуация была иной.

– Святой Боже!..

Даттнер лежал на спине со связанными сзади руками, а я сидел рядом на корточках и пил кофе. Раньше я не понимал, как это некоторым удается подолгу сидеть на корточках. У меня сразу начинала болеть спина. Но потом выяснилось, что все дело в практике.

– Ты ведь предлагал мне что-то выпить, а мгновением позже моя голова оказалась под водой. Никогда не видел ничего подобного.

– Ты же считаешь меня классным специалистом. Вот я и показал тебе, на что способен.

– Да уж. Пол?

– Что?

– Почему ты меня не убил?

Я допил кофе, прогулялся к хибаре за апельсином. Очистил его, прежде чем ответить.

– Ты заявился сюда. На мой остров. Я тебя не приглашал. Компания мне не нужна, и речь не только о тебе. И ты не уходил. Я попросил тебя уйти, а ты не уходил. – Я пожал плечами. – К тому же меня переполняла ярость. Когда живешь один, нет нужды сдерживать эмоции, все равно тебя никто не видит. Я к этому привык, вот и не сдержался. И потом я не мог найти иного способа избавиться от тебя.

– И ты попытался меня утопить?

– Я не пытался. Утопил, а потом передумал.

Он осмысливал мои слова, а я доедал апельсин.

Потом выбросил шкурку в воду. Органические отходы я всегда выбрасывал в океан: кто-нибудь да съест. А банки сжигал и зарывал землю. Незачем мусорить там, где живешь.

Возвращаясь к Даттнеру, я подбросил дров в костер. Запас у меня был приличный, мог я использовать на дрова и обшивку лодки, на которой приплыл Даттнер.

– Пол?

– Слушаю тебя.

– Ты хоть представляешь себе, сколь разительно ты изменился?

– Да.

– Конечно, представляешь. А почему ты передумал?

– Сообразил, что тебя начнут искать, кого-то пришлют. Твоя смерть все бы усложнила. Два часа я бы пребывал в прекрасном настроении, чтобы потом расхлебывать кашу, которую сам и заварил.

– Другой причины нет?

– Например?

– Не важно. И что теперь?

– Еще не знаю.

– Ты меня отпустишь?

– Как только получу гарантии, что ты оставишь меня в покое. Я думаю, оставишь. Теперь-то тебе ясно, что никакой пользы Агентству я принести не смогу. Если же я вам не нужен, а ты согласишься мне не мстить, тогда незачем удерживать тебя на моем острове. Или убивать. Я посажу тебя в лодку и даже пожелаю счастливого пути.

– Не получится. Пусть тебе это покажется странным, но я окончательно убедился в том, что нам нужен именно ты.

– Значит, ты чокнулся.

– Едва ли. Послушай, Пол...

– Позже.

Я отнес сковородку к воде, вымыл. Обычно в те дни, когда я бываю на Машрум-Ки, я перекусываю сразу после возвращения, а обедаю после захода солнца. Даттнер сбил мне распорядок дня. Солнце уже скатывалось к горизонту, а я только что поел рыбы. Через несколько часов мне захочется спать, я еще не обедал, перед самым сном есть нехорошо. А я собирался поджарить на обед отбивные.

Я мог бы обойтись без обеда, но не хотелось без нужды нарушать десять заповедей. Я выпил две порции местного кукурузного виски, добил бутылку и поставил ее к стене, чтобы в следующий раз отвезти Клинту. Достал из холодильника обе отбивные, положил на сковородку, залил морской водой. Я всегда их так жарил. И вкуснее, и экономится соль. Сковородку с готовыми отбивными я отнес к Даттнеру. Он наблюдал за мной, лежа на боку.

– Ты много ешь.

– Одна отбивная для тебя, если, конечно, хочешь.

– Хочу. Съем с удовольствием, знаешь ли, но еще больше мне хочется покурить. Сигареты, что были в пиджаке, разумеется, намокли.

– Разумеется.

– В лодке есть еще одна пачка.

– Дурная привычка. Вот тебе шанс отказаться от нее.

Он рассмеялся. Спросил, нельзя ли развязать его.

– Незачем! – отрезал я.

– Я не доставлю тебя хлопот.

– Я знаю. Пистолет твой под тридцатью футами воды, нож или топор преимущества тебе не дадут.

– Я, между прочим, неплохо владею приемами рукопашного боя. Без оружия.

– Это прекрасно.

– Почему-то тебя это не пугает. Наверное, ты прав. Я буду хорошим мальчиком, Пол. Развяжи меня, дай поесть, и я буду паинькой.

Я развязал ему лодыжки, легко справившись с узлом. Потом перевернул и занялся руками. Веревка намокла и никак не хотела развязываться.

– Почему не разрезать ее? – спросил Даттнер.

– Веревка мне еще пригодится.

– Ты меня подкалываешь?

– Нет.

– И ты еще заявляешь, что тебе не нужны деньги. Сколько стоит такой кусок веревки? Десятую часть цента? Тебе не нужны деньги, но ты полчаса развязываешь узел...

Я развязал узел. Даттнер сел. Потер запястья.

– Два фута веревки...

Я пододвинул к нему сковородку с отбивными, посоветовал поменьше говорить и побольше есть. Съел свою отбивную. Когда и он поел, я собрал кости и выбросил их в воду. Открыл квартовую бутылку кукурузного виски и плеснул ему в пустую банку.

– А ты не пьешь?

– Нет.

– Ну конечно. Две порции в день до обеда и ни капли потом, так?

– Давай не будем говорить о моих заповедях.

– Не сердись...

– Надеюсь, ты понял.

– Конечно. – Он выпил виски. – Горло не дерет.

– Местное производство. По существу, самогон.

Даттнер спросил, нельзя ли ему сходить к лодке за сигаретами. Я не разрешил. Вдруг у него там другой пистолет или он просто удерет. Даттнер пообещал дать мне честное слово. Я молча смотрел на него. Тогда он спросил, не схожу ли я за сигаретами. Я покачал головой. После этого он надолго замолчал.