Глазами Чужака - Спенсер Уэн (книги без регистрации бесплатно полностью TXT) 📗
Три года назад Укия был так наивен, что даже не заметил этой характерной детали. Теперь он знал, где в такой защите могут возникнуть дыры.
— Ближайшие родственники? Кому звонить при несчастных случаях? Специалист по договорам о страховании жизни?
— Мы все предусмотрели. Я и ближайший родственник, и специалист.
— И мама Джо согласилась?
— Ей это очень не понравилось. Можно было подумать, что я хочу украсть тебя у них, прикрываясь всякими бумажками. Но Лара объяснила ей, что это ради твоей с Келли безопасности.
— Значит, до фермы ему не добраться? — Укия включил первую передачу.
Макс кивнул, хотя безмятежный вид ему не удался.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Вторник, 16 июня 2004 года
Эванс-Сити. Пенсильвания
Пятилетняя сестра Укии Келли играла в песочнице с куклами Барби и машинками. Увидев «хаммер», она вскочила на ноги и бросилась к нему с криком:
— Укия дома! И Макс приехал!
Девочка врезалась в ноги Укии и крепко обняла их, смеясь так радостно, словно была сейчас счастливее всех в мире.
— Ты дома! Дома! Мама сказала, что ты болеешь и не сможешь приехать.
Старший брат погладил ее по кудрявым черным волосам, мягким, как мех щенка.
— Я поправился, и Макс привез меня домой.
— Я так рада! Я молилась за тебя прошлой ночью. Думаешь, Бог меня услышал и помог тебе?
— Конечно, Тыковка.
Укия покачал головой, снова удивляясь тому, как сильно Келли любит его. А ведь последние три года он проводил с сестрой так мало времени! Он уезжал утром, пока она еще спала, и часто не появлялся дома несколько дней подряд, если сидел в засаде или приходилось работать в другом штате. Но всякий раз, когда они виделись, она обрушивала на него лавину чистой детской любви. Укии это было еще более странно потому, что он помнил, как жутко ревновал, когда она родилась. Как считал каждый час, который тратят на малышку его мамы. Как не хотел делиться их любовью, в которой девочка просто купалась. Как злился, что они на нее совсем не сердятся. Мамы и ферма — это был весь его мир, а Келли заняла его без остатка. Все время, что она бодрствовала, он сидел в своем домике на дереве и дулся.
Все изменилось, когда Укия стал работать с Максом. У него появился новый мир, гораздо больше прежнего. Детство Укии осталось позади, и в какой-то момент он понял, что уже вырос. Ферма оставалась его любимым домом, однако целой жизнью быть перестала. Когда им нечего стало делить, он смог нормально переносить малышку Келли, а потом полюбил ее.
Из дома вышла мама Лара и тепло обняла Укию. От нее пахло дрожжами, потом и медом. Золотые волосы она подобрала в узел, лицо было припорошено мукой. На джинсах и накрахмаленной рубашке красовались белые следы от рук — ее собственных и маленьких, явно принадлежащих Келли.
— Укия! Я так рада, что ты цел и невредим!
— Спасибо, мам.
Она повернулась к Максу в «хаммере», все еще обнимая Укию.
— А ты куда собрался?
Тот принялся за свои обычные отговорки:
— Я хотел только подвезти парня и вернуться в контору.
— Макс, ты выглядишь еще хуже, чем он. Сегодня у нас пикник, будет мясо на гриле. Оставайся, поспи и поужинай с нами.
Она просто стояла и улыбалась. И как всегда, Макс вздохнул, бросил ключи от машины на приборную панель и вышел на лужайку.
— Ты сделала картофельный салат?
— Конечно! — Лара поцеловала его в щеку и повела мужчин к дому. — Я пекла хлеб в честь приземления марсианской миссии, так что в доме страшно жарко, зато на веранде здорово.
Через час в доме было тихо. Мама Лара с Келли пошли собирать клубнику на соседней ферме, а Макс дремал в гамаке на веранде. Укия пробрался в дом, отрезал горбушку еще теплого хлеба, густо намазал ее ежевичным джемом и съел, запивая холодным молоком. Потом, позевывая после тяжелой ночи, поднялся к себе.
Когда-то семья мамы Джо была вполне состоятельной, и жили они в этом старом трехэтажном викторианском доме с просторными светлыми комнатами. Укии принадлежал весь чердак, хотя вещей у него было — кровать да шкаф. Когда мама Джо нашла его, он был слишком взрослым для игрушек, слишком неграмотным для книг и ни с кем особенно не сдружился, так что мячи, клюшки для гольфа и прочий спортивный инвентарь ему вроде не требовались. Долгое время его комната была почти пустой, теперь ее начали заполнять детективы и книги по криминологии — дань работе. Одну стену украшали вырезки из газет, премии, грамоты и благодарственные письма от людей, которым он помог, чьи жизни спас. Сейчас он касался их, пытаясь изгнать пустоту, которая начала копиться у него в душе. «Во всех этих делах, — сказал он себе, — я справлялся. Одно плохое дело не должно пятнать всю жизнь».
Память — странная штука. Казалось, он всегда был напарником Макса, а между тем он превратился из помощника по слежению в полноценного партнера во вполне определенный день. Тогда Макс удивил его мам, сообщив им, что повышение Укии — дело решенное, И еще он вспомнил, что это был последний раз, когда мамы отослали его наверх. Укия лежал в постели и слушал, как они с Максом кричат друг на друга и спорят о его будущем.
— Ты проделал это у нас за спиной! — уже в третий раз кричала мама Джо.
— Если хочешь, можешь думать так, тогда нам не о чем говорить. Но это неправда.
— Кто дал тебе право?..
— Хватит орать про мои права и прочую чушь, поговорим о важном. Ему уже восемнадцать или около того. Что он будет делать всю оставшуюся жизнь? Что может бывший маугли, у которого нет ни образования, ни водительских прав, ни свидетельства о рождении, ни социальной страховки, вообще никаких документов? Да ничего! Для закона его нет. А что с ним будет, если с вами что — то случится? Люди в очередь выстроятся, чтобы удочерить Келли, но об Укии никто не позаботится. Кому нужен восемнадцатилетний парень? Для социальной системы он ничто, и если у него в руках не будет дела, он не выживет. Сейчас у него есть только вы. Если в доме случится пожар или завтра вы разобьетесь на машине — он пропал. Я на своей шкуре знаю: беда всегда приходит неожиданно.
Джо и Лара не могли вымолвить ни слова. Макс очень редко говорил о своей погибшей жене. Помолчав немного, он опять заговорил, на этот раз спокойнее.
— Ему надо начать зарабатывать. Я могу взять его в напарники. У него будет хорошая зарплата, премии, льготы и даже пенсия.
Тут наступила тишина, и Укия понял, что мама Джо и мама Лара пытаются говорить одними взглядами.
— Он точно сможет получить лицензию?
Укия глубоко, с облегчением вздохнул и только тут понял, как хотел, чтобы мамы сказали «да», «возможно», хотя бы «мы подумаем и дадим тебе знать».
— Вы сказали, он пишет и читает достаточно хорошо, чтобы сдать стандартный школьный экзамен. Если так, с его-то памятью у него не будет никаких проблем с экзаменом штата Пенсильвания на лицензию частного детектива. Конечно, я помогу ему заниматься. Физическую часть он пройдет легко, теория будет сложнее, но мы справимся. Но вначале надо, чтобы суд признал его совершеннолетним. Вообще зафиксировал, что он есть. И нужна будет социальная страховка.
Укия не думал, что мама Джо пойдет на это, она ненавидела и боялась «систему». Он часто слышал, как она шепчет маме Ларе:
— Если они узнают, что он не усыновлен официально, его у нас заберут.
Когда Укия был помладше, эти таинственные «они» являлись ему в кошмарах. Он страшно удивился, когда мамы согласились.
Да, память — странная штука. Три года спустя, засыпая в своей постели, Укия понял: возможно, мамы согласились только потому, что врачи сказали маме Ларе, что через месяц она может умереть.
К ужину его разбудила Келли. Девочка взобралась на постель Укии и обняла его с такой силой, что он подумал: у человеческого ребенка не может быть столько локтей и коленей. Келли улыбнулась, поцеловала его, измазав ежевичным джемом, и потребовала, чтобы ее на закорках стащили во двор.
