Плавучий город - ван Ластбадер Эрик (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .txt) 📗
— Бэй, ответь мне, пожалуйста, — спросил Николас, когда они уселись поудобнее. — Что за отношения были у тебя с Винсентом Тинем?
Бэй смотрела в окно. Ее волосы, связанные в длинный, толстый «конский хвост», падали на плечи. Она казалась сильной женщиной, способной любому дать отпор, и неудивительно, что легко сошла за мужчину. Ее женственное лицо без всякой косметики вполне могло принадлежать безусому юнцу, и это делало ее облик крайне привлекательным, особенно потому, что сама она этого не осознавала.
— Он никогда не использовал меня, хотя и пытался, — произнесла наконец она.
Бэй все еще смотрела в окно, и Николас видел ее смутное отражение в темном стекле.
— Он пытался заставить меня делать это. Но я знала, какой репутацией он пользуется, знала, что если отвечу положительно хотя бы на одно его предложение, то эта среда засосет меня целиком и полностью. — Ее пальцы нервно теребили краешек рукава. — Такого я себе не могла позволить. Я — независимый связной, что-то вроде посредника, а иногда даже и примирителя в переговорах между ... группировками.
— Полагаю, что под словом «группировки» ты имеешь в виду опийных магнатов, торговцев оружием, террористов и тому подобное.
Долгое время Бэй не произносила ни слова. Автобус вдруг с грохотом покачнулся, цыплята распищались, а желтая птичка запрыгала с жердочки на жердочку, будто ее ударило током.
— Что бы вы обо мне ни думали, Чы Гото, но чтобы достичь такого завидного положения, я очень много работала. Я ни от кого не завишу, однако многие влиятельные люди кое-чем мне обязаны. Интересно, понимаете ли вы меня? Наверное, нет. Вьетнам отличается от других стран, и требуется много времени, терпения, благожелательности, чтобы понять наш характер. Если вы будете судить о нас по вашим стандартам, то, в конце концов, допустите много ошибок.
Кто-то на его месте, возможно, пропустил бы слова девушки мимо ушей, не придал бы им должного значения, но Николас считал время, терпение и благожелательность главными добродетелями, и они имели для него большой моральный вес. Он давно научился «просачиваться» в чужой мир, впитывать в себя чужую культуру, уважать чужие нравы и обычаи, поэтому и не собирался судить о Бэй с точки зрения американца или японца.
— Я ценю твою независимость, — мягко сказал он Бэй. — Но не могла бы ты рассказать мне что-нибудь о смерти Тиня?
— Случайностью это не было, да мне кажется, вы и сами уже поняли это.
— Да.
— А знаете, что его убили китайским способом?
— Китайским? Что это такое? Я не понимаю...
— Когда-то китайские военачальники с Шаньских гор устраняли своих врагов способом, которым был убит и Винсент Тинь, Они уничтожили его, а тело бросили в кислоту, которая употребляется для очистки «маковой слезы» перед переработкой в опиум. Это служило предостережением тем, кто попытался бы выдать убийц. Но сейчас этих людей нет. Со своих позиций они были вытеснены человеком, который в настоящее время фактически контролирует всю торговлю опиумом.
— В самом деле? Я никогда не слышал о таком человеке.
— Ничего удивительного. — Бэй посмотрела в глаза Николаса без страха. — Произнести его имя — значит навлечь на себя немедленную смерть. Поэтому вам его никто не называл и не назовет.
— Понятно. Скажи, а он замешан в убийстве Тиня?
Темные как кофе глаза Бэй выдержали его взгляд.
Она молчала.
Тогда он задал вопрос по-другому:
— Наверное, Тинь в своих действиях подошел слишком близко к человеку, который контролирует сейчас торговлю опиумом?
— Он контролирует не только эту торговлю.
«Неудивительно, что инспектор Ван Кьет отказался от взятки, которую ему предлагал Синдо, — подумал Николас. — Он просто в штаны наложил со страха».
Его размышления прервал шофер автобуса. Он подозвал Бэй; она быстро прошла вперед и обменялась с шофером несколькими словами. По интонации их голосов Николас понял, что речь идет о чем-то важном. Девушка побледнела.
— У нас неприятности, — вернувшись, сказала она, — впереди на дороге полицейский заслон. Я уверена, что они разыскивают нас.
— Но почему? Мы ничего не сделали плохого.
Бэй резко встряхнула головой.
— Ничего, если не считать, что мы сбежали с места убийства и нас обнаружили без всякого сопровождения в сверхзапретной зоне. Кроме того, нам припишут, что мы хотим сговориться о торговле контрабандными товарами — и это всего лишь три обвинения, которые могут быть нам предъявлены на законных основаниях.
— Да, но...
— Нас ждет тридцать лет тюрьмы без всякого судебного разбирательства или надежды на досрочное освобождение. Будем сидеть всю жизнь. А ваше правительство, Чы Гото, не имеет официальных дипломатических отношений с Вьетнамом. Когда вас арестуют, вам будет не к кому обратиться за помощью.
Она провела его в заднюю часть автобуса, где шофер открыл дверь-гармошку.
— Бежим! Если нас схватят, то могут казнить прямо на месте.
Бэй прыгнула в ночную тьму, Николас без колебаний последовал за ней.
На какое-то время главный министр Усиба ослеп от боли. Потом зрение его прояснилось и он смог увидеть простые деревянные строения Ядзукуни. Казалось, эхо голосов патриотов, которые раздавались здесь в давние времена, все еще звучало в туманном полуденном воздухе, несмотря на назойливый шум современного транспорта. Синтоистский храм Ядзукуни, который находил ся возле крепостного рва, окружающего императорский дворец в центре Токио, превратился в мемориал японцам, отдавшим свои жизни во время войны. Это был памятник мужеству погибших камикадзе — одной из наиболее ужасающих жертв, принесенных на алтарь победы в районе Тихого океана. Победа эта так и не была достигнута.
У Наохиро опять страшно болел желудок, и он проглотил таблетку. Теперь ему приходилось принимать уже по три таблетки болеутоляющего в день вместо одной, и все это могло плохо кончиться. Усиба подозревал, что уже превратился в наркомана, но терпеть боль без таблеток уже не мог. Он закурил сигарету, глубоко вдохнув дым в легкие. Двигаясь по направлению к храму, дайдзин заставил себя идти нормальным шагом, размышляя об истории Ядзукуни, о том, как во второй половине 30-х годов правительство подстрекало правые силы на проведение демонстраций, и силы эти использовались для того, чтобы ввергнуть население в пучину милитаристского безумия.
Недавно Верховный суд запретил министрам молиться в храме, поскольку это нарушало положения послевоенной конституции, которые закрепили отделение церкви от государства. Конечно, это была конституция, написанная американцами, и многие министры предпочли пренебречь решением суда.
В храме толпилось несколько убеленных сединами стариков — бывших солдат, которые, наверняка, вспоминали о своем военном прошлом и боевых друзьях. Усиба встал рядом с ними и позвонил в колокольчик, чтобы разбудить храмового ками, затем дважды хлопнул в ладоши, склонив голову в молитве. Опустив несколько монет в щель между двумя красными деревянными планками в ящике для сбора пожертвований, Наохиро отправился к стоящему рядом с храмом зданию. Казалось, оно было закрыто на ремонт, поскольку там висели предупреждающие надписи и крутом сновали одетые в униформу рабочие. Однако приглядевшись внимательнее, дайдзин понял, что эти люди не рабочие. Один, самый крупный из всех, пристально всмотревшись в Усибу, узнал его, поклонился и, подняв с земли какие-то инструменты, отступил в сторону, Усиба проследовал в здание, в котором помещался музей, посвященный памяти погибших камикадзе. Изодранные в клочья флаги, знамена и стихи, написанные второпях кровью героев войны, украшали стены музея. Все экспонаты были снабжены подробными аннотациями. И переполненный чувствами дайдзин вспомнил хайку:
Ветер приносит достаточно опавших листьев, чтобы устроить пожар.
По залу музея прохаживался лишь один высокий, костлявый и очень худой человек. Услышав шаги Усибы, он обернулся, и на лице его расплылась широкая улыбка. Это был Тецуо Акинага, оябун клана Сикей и третий член тайного совета кайсё, в состав которого входили Акира Тёса и Тати Сидаре, преемник Томоо Кодзо. Все они тоже были оябунами и создавали Годайсю вместе с Микио Оками. С тех пор как кайсё исчез, Усиба вырос в должности; ранее он был всего лишь советником, теперь же стал полноправным членом тайного совета.
