Бомба для братвы - Ильин Андрей (книги бесплатно TXT) 📗

— Не пыли. Толкуй по делу. Если у тебя есть дело. И уже кончилась пыль. За одежду нам базара не надо. Ты не Славик Зайцев, а мы пришли не в ателье, — сказал ростовчанин.

— Я пригласил вас не для того, чтобы говорить за красивую жизнь, — принял пас Мозга. — За нее не надо говорить. Ее надо наблюдать. Вокруг и перед вами. И ее нужно иметь. Кто и как хочет. И лучше иметь много и часто. Чем ничего и редко. Жизнь коротка, и то, что не сумел иметь вчера, уже не успеешь наверстать послезавтра...

Авторитеты одобрительно закивали. Это было достойное начало речи. Очень витиеватое. И очень понятное. По сути понятное.

— Я пригласил таких уважаемых людей, как вы чтобы обсудить, как нам жить дальше. Как нам жить дальше лучше, чем прежде.

И я хочу задать вам несколько вопросов, в ответах на которые я уверен. Но задать которые обязан, чтобы узнать мнение каждого.

Скажите мне, чем отличаемся мы, которых преследует государство, от тех, кто им правит?

— Ничем, — сказали авторитеты.

— Лишь тем, что они берут больше и не несут за это никакой ответственности. Мы трудимся. Мы берем кошельки у отдельных граждан. Честно берем. Рискуем при этом потерять свободу, потому что это наша профессия.

Они забирают деньги из кошельков у всех граждан сразу. И значит, в том числе у нас. Потому что десять лет назад в том взятом кошельке мы могли найти гораздо больше хрустящих купюр, чем теперь. Они берут барыш, не работая и ничем не рискуя. Они берут чужое. Берут у своих. Значит, они...

— Беспредельщики, — согласились авторитеты.

— Они беспредельщики. И это главная их вина. Ню не последняя их вина.

Работая на нашей территории и собирая на ней наши бабки, они не хотят отстегивать нам проценты. Они не чтут общих законов. Равно как не чтут установленных ими самими законов. Они не признают никаких законов...

— Не признают, — подтвердили авторитеты.

— В отличие от своих предшественников, они разрешили бизнес. И разрешили собирать дань с цеховиков. Спасибо им за это. Но они создали неравные условия для бизнеса. Нам позволили откусывать сухие корки, в то время как себе они смазали с бутерброда все масло. И сняли весь сыр. Я скажу вам так — они для того и разрешили брать нам и брать всем, чтобы, пользовавшись этим разрешением, взять больше всех. Они замутили воду, зная, где водится самая жирная рыба.

Мы составляли наши капиталы трудом и риском. Составляли годами. И все равно имеем меньше того, что они получили в считанные дни. Мы не имеем пятнадцати миллиардов долларов на нос, как имеют многие из них.

— Это верно, мы имеем меньше. И это меньшее мы добыли труднее.

— Мы правильней их. Потому что мы не такие жадные. Мы берем только деньги и вещи. Они берут заводы и трубопроводы.

Мы честнее их. Потому что изымаем бабки у людей, у которых они есть и которые умеют зарабатывать новые бабки. И вкладываем эти бабки в промышленность и услуги, тем стимулируя экономику. Потому что нам нужна здоровая страна с зажиточным населением. Мы думаем о будущем. И оттого оставляем наши бабки здесь.

Они берут у нашей Родины, опустошая ее недра, которые не восстанавливаются. И отдают это за кордон. Они продают то, что уже не вернется никогда. Они черпают из кувшина, в который ничего не добавляют! Они опустошат кувшин и уедут. Они разоряют страну, в которой жить нам!

— Они пилят сук, на котором сидят другие, — согласились авторитеты.

— Но самое главное" что они распродают то, что принадлежит в том числе и нам. Потому что мы тоже живем в этой стране. И имеем равное с ними право на то, что находится на ее территории. Почему они отдают то, что принадлежит нам, не спросясь нас и не поделившись с нами? Не поделившись ни с кем...

— Они не делятся, — подтвердили авторитеты.

— Тогда я спрошу вас — кто более полезен нашей Родине? Кто лучше сумеет распорядиться ее богатствами? Кто не станет освежевывать приносящую золотое руно овцу, чтобы затем продать ее шерсть соседу за бесценок?

— Они не сумеют. Они зарезали ту овцу и даже: смогли выручить достойные бабки!

— Я спрошу еще раз — кто милосердней и тем более угоден людям, населяющим эту страну? Чьи законы более гуманны? Наши? Или их?

— Мы никогда не берем последнее. Никогда не забираем пайку. Пайка — это святое, — сказал туляк.

— Они забирают все. До последней крошки. Они н? понимают, что последнее отбирать нельзя. Что если сегодня взять последнее, то завтра будет не с кого и нечего брать.

И тогда я задам еще один, последний вопрос — кто должен править этой страной? Мы? Или они?

— Мы! — ответили авторитеты.

— Мы! Потому что только мы можем навести порядок на своей территории. И наконец прекратить творимый ими беспредел. Только мы. Потому что другие этого сделать не хотят. Или не могут...

Авторитеты переглянулись. Мозга сделал очень серьезную заявку. Самую серьезную заявку, которую они когда-либо слышали. Публично сделал! Чем отрезал себе пути к отступлению. Теперь он должен был внести какие-то конкретные предложения. Потому что авторитет — не политик. Потому что авторитет не может быть не отвечающим за свои слова болтуном. Или не может быть авторитетом.

Мозга выстроил очень высокую лестницу, с которой уже было нельзя спуститься, чтобы не сломать себе шею. По которой можно было лезть только еще выше.

Но куда выше?

Авторитеты молчали, давая возможность выпутываться из сложившегося безнадежного положения самому оратору. И уже прикидывали, кого можно пропихнуть на его освободившееся место.

Мозга выдержал паузу и снова взял слово:

— Теперь я сам себе задам вопрос, который хотите задать мне вы. Я задам себе вопрос и буду держать перед вами ответ. Потому что вы есть тот единственный суд, решение которого я приму безоговорочно. Каким бы оно ни было. Потому что того требуют наши законы, которые я хочу распространить на территорию всей страны. Нашей с вами страны...

Это было опять очень хорошее начало. Достойное авторитета начало, за которым должно было последовать не менее достойное продолжение. Или потеря авторитета.

— Я задам вопрос — как этого добиться? Как добиться того, чтобы страной управляли те, кому это положено по праву?