Мстители - Гамильтон Дональд (читаем полную версию книг бесплатно TXT) 📗
— Не обладай ружье максимальным чоком, миссис Дивайн все равно бы пострадала, — заметил я. — Кстати, ни один профессионал не стал бы применять такое длиннющее оружие. Куда удобнее воспользоваться коротким крупнокалиберным обрезом, который можно легко укрыть под плащом. Но такой обрез засыпал бы свинцом всю стоянку. И как бы сильно ни толкнул муж, миссис Дивайн все равно получила бы несколько дробинок. В то же время, в тело Боба угодила бы меньшая часть заряда. — Я вздохнул: — А еще, ни один профессионал не стал бы заботиться о его жене. С таким опытным человеком, как Боб Дивайн, рисковать нельзя, тем более, что и у него могло оказаться оружие. Профессионал стрелял бы сразу, наплевав на всех, кто может безвинно пострадать. Даже если бы при этом погиб еще один человек. — Я немного помолчал и добавил: — Ладно. Просто хотел убедиться во всем наверняка. На этом, друг, моя роль заканчивается. Я сообщу, что речь идет о личных счетах, которые нас не касаются. Что касается меня, то ты заслужил прощение тем, что ждал пока миссис Дивайн окажется на безопасном расстоянии. Если теперь это имеет какое-либо значение.
— Да, — тихо и подавленно проговорил он. — Если теперь это имеет какое-либо значение. Я...
В это мгновение в гараже загорелся свет и оттуда послышался женский голос:
— Эй, куда ты подевался? Что ты делаешь? Куда ты запропастился? Что... что там происходит, черт тебя побери?
Пока мы разговаривали я успел разрядить ружье, и теперь прислонил оружие к стене и отступил в тень кустарника, как только дама появилась в освещенном дверном проеме — покачивающийся силуэт со стаканом в руке.
— Ч-что... — голос подвел ее. Женщина попыталась собраться с силами и предприняла очередную попытку. — Что это за ужасный грохот... грохот, а?
— Наверное, дети бросили камень, — ответил мужчина. — Он попал в окно гаража.
— И ты их не перестрелял? Эх ты! — На мгновение исполненный холодной ненависти голос стал почти трезвым. — Ты не успел подстрелить кого-нибудь из них как кролика, на бегу? Ну и дерьмовый же ты охотник!
Она отошла от двери, поворачиваясь, чтобы получше разглядеть мужа. Лицо женщины попало в полосу света, и я увидел, что она разительно изменилась. Сейчас она ничуть не походила на ту собранную, аккуратно одетую и привлекательную особу, которая наблюдала за нами из дверей своего дома сегодня днем.
Судя по всему, она приняла изрядную дозу спиртного. Тщательно уложенные блестящие волосы, которыми я любовался издалека, теперь превратились в сбившиеся и беспорядочно свисающие космы. Отглаженная светло-зеленая блузка была измята и наполовину расстегнута, одна пола выбилась из-за пояса и свисала. Дорогие, безукоризненно скроенные светло-зеленые брюки в течение всего дня подверженные распирающему давлению полного зрелого тела и небрежному обращению, напоминали невероятно грязную тряпку. Трудно представить, как удается за несколько часов довести вещи до такого состояния, словно в них спали неделю кряду. Остановившись, она угрожающе покачивалась на своих высоких каблуках, выплескивая бренди на одежду, когда пыталась поднести ко рту дрожащую руку со стаканом. Всем своим видом она демонстрировала, что ей глубоко наплевать на состояние, в котором она находится, да и на то, что с ней будет дальше. Более того, она, казалось, наслаждается производимым эффектом, с удовольствием созерцая новые мокрые пятна на одежде, точно добавляя последние штрихи к своему живописному наряду. Собственно, так оно и было.
Я запоздало сообразил, что сегодня эта женщина намеренно предается пагубной привычке, не пытаясь, как это бывало в прошлом, если верить словам ее мужа, бороться с собой. Она отчетливо сознавала, к чему это приведет и испытывала определенное извращенное наслаждение. Мужу наглядно демонстрировалось, сколь малого он добился, убив любовника. Стоило ли совершать преступление ради этого спившегося, неряшливого и едва стоящего на ногах существа? Он совершил ужасный непоправимый поступок и теперь будет видеть ее только такой. Это была ее месть мужу, да и себе самой.
— Видишь? — тихо пробормотал мужчина, не поворачивая головы. — Видишь, до чего он ее довел? Она уже почти справилась с этим до того, как он появился!
Вряд ли справедливо было обвинять во всем Боба Дивайна, поскольку основная проблема существовала и до его вмешательства, хотя, несомненно, на нем лежала своя доля ответственности. В этом деле переплелось чересчур много запутанных и разрушительных страстей. Не мне было судить. Все, что следовало выяснить, я выяснил. Что касается наказания, эти люди в полной мере обеспечат его друг другу и без моего содействия.
— Давай, — прошептал я. — Если можешь, постарайся отправить ее спать. Удачи.
Ответом мне был тихий и подавленный голос мужчины:
— Удачи? О чем ты?
Стакан выпал из руки его жены и разбился о бетонную дорожку. Мужчина поспешно рванулся к ней. На помутневшем, но все еще привлекательном лице женщины появилось недоумевающее выражение. Она внезапно поняла, что в порыве гнева недооценила свои силы и перебрала меру. Она не собиралась уже сегодня доводить свое саморазрушающее мщение до такой степени и теперь из последних сил пыталась добраться до спасительного дома, и без сомнения, ванной. Муж успел как раз вовремя, дабы подхватить падающее тело. Женщина навалилась на него, оба скрылись в дверях. Но им так и не удалось добраться до дома. Я услышал, как ее внезапно стошнило прямо в гараже и под повторяющиеся звуки рвотных спазмов тихо направился прочь.
Совершив несколько окольных маневров, в которых, по всей видимости, не было никакой нужды — но привычка есть привычка, в нашем деле она помогает уцелеть, — я вошел в дом Дивайнов через заднюю дверь и застал Марту на кухне.
— Свежий кофе заварен, — сказала она, отворачиваясь от плиты.
— Сдается, ты спала, — заметил я.
— Так же, как и ты, — с улыбкой ответила она. После недавней картины она выглядела просто превосходно и радовала глаз даже в свободном наряде. Не все еще потеряно для человеческой расы. Даже вид ее голых ног, невинно выглядывающих из под полы халата, доставлял удовольствие, хотя обычно я предпочитаю чулки и туфли на высоком каблуке. Но сегодня была особая ночь. Мы с этой девушкой давно и хорошо знали друг друга, и сейчас чувствовали себя необыкновенно уютно, что в прошлом случалось далеко не всегда. В серых глазах Марты застыл безмолвный вопрос. Я ответил:
— Боба застрелил парень из дома напротив. Муж. Думаю, ты поймешь почему, если достаточно напряжешь воображение. Статья Элеоноры Брэнд не имеет к этому никакого отношения. Перед тобой она виновата лишь в том, что обманула доверие. Тебе вовсе ни к чему разыскивать ее, дабы, выражаясь официальным языком, преднамеренно причинить увечье. Она никоим образом не виновата в смерти Боба.
Конечно, это была не совсем правда. Характеристика, данная Бобу в журнальной статье, по всей видимости заинтриговала усталую и несчастную, временно бросившую пить миссис Лорелею, облегчив начало романа, с которого все и началось, но я не счел нужным привлекать внимание к этой подробности.
Марта кивнула.
— Ладно, Мэтт. Наверное, для меня эта новость в какой-то степени утешительна. А то чувствовала, что должна... это была своего рода обязанность... Но раз уж ни она, ни я не виноваты в его смерти, думаю, остальное можно простить. — Немного помолчав, Марта несколько натянуто продолжила: — Итак, ты закончил свои дела здесь. Выполнил задание отца. Весьма умело удержал меня от необдуманных шагов. И что вы намерены делать дальше, мистер Возвращайка-На-Путь-Истинный?
Я открыл рот — ответить, но не успел. Вдали послышалось приближающееся завывание сирен. Я проследовал в гостиную и, отодвинув занавеску, увидел, как у дома напротив останавливается машина с «мигалкой» на крыше. Я задумался, могла ли упивающаяся мщением жена тайком от мужа позвонить и рассказать все полиции и пришел к выводу, что это маловероятно. Не в том она была состоянии, чтобы связно разговаривать по телефону. Оставалось предположить, что муж утратил последние крохи уверенности в правильности своих действий. Пытался помочь жене, а в результате все окончательно загубил и понял: больше не вправе заботиться о ней. Настало время передать эстафету иным людям, в надежде, что другие окажутся более удачливыми.
