Ключ к Ребекке - Фоллетт Кен (читать книги без сокращений .TXT) 📗
Она медленно раскачивала бедрами, притопывая ногами. Ее руки затрепетали, потом пришли в движение плечи и грудь; а затем по ее знаменитому животу прокатились волны, гипнотизируя зрителей. Музыка заиграла быстрее. Она закрыла глаза. Все части ее тела, казалось, двигались независимо друг от друга. У Вольфа, как, впрочем, у всех мужчин в зале, появилось чувство, что он с ней один на один, что ее танец предназначен только ему, что это не игра, не часть колдовского шоу, но что ее чувственные движения были инстинктивными, что она делала их, потому что не могла не делать, доведя себя до сексуального безумия своим собственным сладострастным телом. Зачарованные зрители, покрытые испариной, напряженно молчали. Соня двигалась все быстрее и быстрее, казалось, она достигла состояния полной экзальтации. После громкого аккорда музыка стихла. На мгновение установилась тишина. Соня издала короткий, резкий крик, затем упала на подогнувшиеся ноги с раздвинутыми коленями и стала отклоняться назад, пока не коснулась затылком пола. В этом положении она замерла: огни погасли. Зрители вскочили со своих мест под грохот собственных аплодисментов.
Огни вновь зажглись, сцена была пуста.
Соня никогда не бисировала свои номера.
Вольф встал с места. Он дал официанту фунт, что для большинства египтян равнялось трехмесячному заработку, и попросил провести его за кулисы. Официант проводил его до двери Сониной гримерной и удалился.
Вольф постучал в дверь.
– Кто там?
Вольф толкнул дверь.
Соня сидела на табурете в шелковом халате и снимала грим. Она увидела его отражение в зеркале и резко повернулась.
– Здравствуй, Соня, – произнес Вольф.
Она пристально посмотрела на него и после мучительной паузы ответила:
– Негодяй.
Она совсем не изменилась.
Она была красивой женщиной: блестящие черные волосы, длинные и густые; огромные, слегка навыкате карие глаза с пышными ресницами; высокие скулы, не дававшие ее лицу казаться слишком круглым; изящный, с горбинкой нос; пухлый рот с ровными белыми зубами. Тело с плавными линиями казалось бы полным, если бы не ее рост – на несколько дюймов выше среднего.
Глаза Сони гневно сверкали.
– Что ты здесь делаешь? Где ты пропадал? Что у тебя с лицом?
Вольф поставил на пол чемоданы и сел на диван. Он смотрел на нее снизу вверх. Соня стояла, уперев руки в бока, выдвинув вперед подбородок, натянув грудью зеленый шелк халата.
– Как ты красива, – сказал он.
– Убирайся отсюда.
Вольф внимательно изучал ее. Он слишком хорошо знал эту женщину, чтобы любить или не любить ее; она была частью его прошлого, как старый друг, который останется другом, несмотря на его недостатки, просто потому, что он всегда был с тобой. Вольфу хотелось знать, что произошло с Соней за годы, прошедшие после его отъезда из Каира. Вышла ли она замуж, купила ли дом, влюбилась ли, сменила ли менеджера, родила ли ребенка? В этот день, сидя в прохладной, полутемной церкви, он много думал о том, как себя с ней вести, но ничего не придумал, ибо не мог предугадать ее реакции. Она казалась сердитой и презрительной, но так ли это было на самом деле? Следует ли ему быть обаятельным и веселым, или агрессивным и грубым, или беспомощным и умоляющим?
– Мне нужна помощь, – произнес он ровным голосом.
Выражение ее лица не изменилось.
– Меня разыскивают англичане, – продолжал он. – Они следят за моим домом, а во всех отелях есть мое описание. Мне некуда идти. Я хочу поселиться у тебя.
– Пошел ты к черту, – ответила она.
– Дай мне объяснить, почему я от тебя ушел тогда.
– После двухлетнего отсутствия никакие объяснения тебе не помогут.
– Дай мне минуту, и я тебе все объясню. Ради… всего, что было.
– Я тебе ничего не должна.
Соня еще минуту свирепо смотрела на него, затем открыла дверь. Он подумал, что она собирается выгнать его. Затем она выглянула в коридор и крикнула:
– Эй, кто-нибудь, принесите мне выпить!
Вольф слегка расслабился.
Соня вернулась, притворив за собой дверь.
– Только минуту, – бросила она ему.
– Ты что, собираешься стоять надо мной, как тюремщик? Я не опасен. – Он улыбнулся.
– О нет, ты опасен, – возразила она, однако села опять на табурет и вновь занялась смыванием грима.
Он колебался. Еще одной проблемой, над которой он ломал голову, пока отсиживался в церкви, было то, как ей объяснить, почему он бросил ее, не попрощавшись, и ни разу не дал о себе знать. Ничего не могло быть убедительнее, чем правда. Ему страшно не хотелось раскрывать свою тайну, но придется ей все рассказать – положение его было отчаянным, и она – его единственная надежда.
– Ты помнишь, я ездил в 1938 году в Бейрут? – начал Вольф.
– Нет.
– Я еще привез тебе нефритовый браслет.
Их глаза встретились в зеркале.
– У меня его больше нет.
Он знал, что это неправда.
– Я ездил на встречу с офицером германской армии по имени Хайнц. Он предложил мне работать на Германию в предстоящей войне. Я согласился.
Она отвернулась от зеркала и посмотрела на него; в ее глазах он увидел нечто, вселившее в него надежду.
– Мне приказали вернуться в Каир и ждать от них вестей. Два года назад я получил от них известие. Меня вызывали в Берлин. Я поехал. Прошел там курс обучения, затем работал на Балканах и на Средиземноморье. В феврале я вернулся в Берлин для получения нового задания. Меня направили сюда…
– Что ты хочешь мне сказать? – недоверчиво спросила она. – Ты – шпион?
– Да.
– Я тебе не верю.
– Посмотри. – Он поднял с пола чемодан и открыл его. – Это радио для передачи донесений Роммелю. – Он снова закрыл его и открыл второй чемодан. – Это мои деньги.
Она уставилась на аккуратные пачки банкнот.
– Боже мой! – сказала она. – Это же целое состояние.
В дверь постучали. Вольф закрыл чемодан. Вошел официант с бутылкой шампанского в ведерке со льдом. Увидев Вольфа, он спросил:
– Принести еще один бокал?
– Нет, – нетерпеливо ответила Соня. – Идите.
Официант вышел. Вольф открыл бутылку, наполнил бокал, подал его Соне, затем сам сделал большой глоток прямо из горлышка.
– Послушай, – сказал он, – наша армия одерживает победы в пустыне. Мы можем им помочь. Им нужны сведения о британских силах: количестве человек, номерах дивизий, именах командиров, качестве вооружений и оборудования и, желательно, о планах операций. Мы находимся здесь, в Каире, и можем это все узнать. Потом, после победы немцев, мы станем героями.
– Мы?
– Ты можешь мне помочь. И первое, что необходимо сделать, это приютить меня. Ты ведь ненавидишь англичан, не так ли? Ты хочешь, чтобы их вышвырнули отсюда?
– Я бы это сделала для кого угодно, только не для тебя. – Она допила свое шампанское и налила еще.
Вольф взял бокал у нее из рук и выпил.
– Соня, если бы я только прислал тебе открытку из Берлина, англичане сразу бросили бы тебя в тюрьму. Ты же теперь все знаешь и не должна больше сердиться. – Он понизил голос. – Мы можем вернуть назад старые времена. У нас будет вкусная еда, самое лучшее шампанское, новая одежда, шикарные вечеринки и американская машина. Мы поедем в Берлин, ты будешь там звездой. Германия – это новый вид нации – мы будем господствовать над всем миром, и ты можешь стать принцессой. Мы… – он замолчал. Ничего из того, что он сказал, ее не трогало. Настало время использовать последний козырь. – Как поживает Фози?
Соня опустила глаза:
– Она ушла. Сука.
Вольф поставил бокал, затем обнял обеими руками Соню за шею. Не двигаясь, она подняла на него глаза. Взяв женщину большими пальцами за подбородок, он заставил ее подняться.
– Я найду нам другую Фози, – нежно произнес Вольф.
Он увидел, как неожиданно ее глаза увлажнились. Его руки заскользили вниз по шелковому халату, гладя ее бедра.
– Я единственный, кто знает, что тебе нужно. – Он приник к ее губам, прикусил ее губу зубами и держал так, пока не почувствовал вкус крови.
