Авантюрист и любовник Сидней Рейли - Семенова Юлия Георгиевна (бесплатные версии книг TXT) 📗
Покойник, в хорошем костюме и крепких ботинках, крепко прижимал к груди кожаный чемоданчик, перетянутый ремнями.
— Откуда только взялся? — с досадой сказал начальник заставы. — Эх, Деревщиков, на буржуйские деньги клюнул! Если выживет Серега — под трибунал пойдет… — Он раскрыл бумаги «незапланированного» трупа. — Так-ак… Любопытно! Френсис Барнс… Винченцо Массино… Дмитрий Иванович Таукчи… Важная, видать, птица! Может, зачтут это нам? Эх…
На финском берегу тоже поднялся переполох. Вспыхивали огоньки фонариков, слышались голоса…
— Гаси фары! — распорядился командир. — Грузи тела! Уходим немедленно…
— Ответите по всей строгости закона! — кричал Мессинг. — И ты, Петров, и ты, Вяхья!
В такой ярости Афанасий Тимофеевич видел полномочного представителя ОГПУ по Ленобласти впервые и понимал, что тот сам напуган до полусмерти.
— Так точно! — четко отвечал начальник заставы. — Под суд пойду! Искуплю вину перед родной Советской властью!
— А я не согласен, Станислав Адамович, — мягко возразил белобрысый «шпиен» Тойво Вяхья. — Почему я должен садиться за решетку из-за чужих грехов? Моя задача была — встретить «гостя» и переправить его через реку… Так бы я и поступил, если бы пограничники не начали пальбу…
— Трибунал разберется, кто за что должен отвечать, — Мессинг, успокаиваясь, потер свой бритый наголо череп. — И определит степень вины каждого. Из-за вашей халатности поставлена под удар большая группа засекреченных товарищей. Ладно… Идите. И ждите… А я еду в Москву…
Станислава Адамовича самого вызывали «на ковер». Подчиненные не были посвящены во все детали. Но он-то знал, чем грозит ему срыв операции. Вадим Штейнберг по плану должен был беспрепятственно перейти границу и вернуться в Хельсинки. Так велел сам Артузов. Теперь — хана. Отстранят от дел. Уволят с должности. Посадят в тюрьму. Ушлют, куда Макар телят не гонял. И дернул же черт дозорных проявить бдительность в самый неподходящий момент!
И все же Мессинг надеялся на лучшее. Он вез в столицу козырь — ценности, найденные в бауле Массино, и камни, зашитые в его вещах. Преступная жадность, проявленная Сергеем Деревщиковым, может оказаться спасительной. А вину свалить не на кого… Деревщиков скончался от раны, полученной в перестрелке.
7. СНОВА ПЕПИТА БОБАДИЛЬЯ, ВДОВА
«…И сын Рейли, и жена его (последняя из его жен — законная, католически обвенчанная Пепита Бобадилья), да и сам Рейли только и делали, что писали мемуары о том, каким он был искусным разведчиком. Книжки эти — различных годов издания, от двадцатых до шестидесятых, — продаются на Западе свободно».
(Из очерка Р. Пименова «Как я искал шпиона Рейли».)
«…Пепита выпустила о нем книгу, включив в нее, кроме своих о нем воспоминаний, краткую автобиографию самого Рейли-Реллинского, которая, весьма возможно, тоже была написана ею самой. Вся книга не стоит бумаги, на которой она напечатана, но кое-что можно узнать о Рейли из его писем к Пепите, часть которых приведена целиком, и даже в факсимиле. От всей книги тем не менее остается впечатление, что Пепита была не только неумна, но и совершенно несведуща в русских делах…»
(Из книги Н. Берберовой «Железная женщина».)
— Ты мне голову не морочь! — Артузов медленно и грозно подымался из-за стола. — Какая, к чертовой матери, шальная пуля? Ты лично отвечал за проведение операции на границе!
— Артур Христофорович… Ну, Артур Христофорович… — беспомощно лепетал Мессинг. — Кто мог знать? Чернов попал в лазарет… Ребята молодые, неграмотные… Бдительность проявили… И потом, ценности… Спасли для государства на несколько миллионов…
— Погоди, какие ценности? Ничего не понимаю! Железного должны были выпустить через «окно»!
— Какого Железного? — в свою очередь изумился Станислав Адамович. — Там, кроме Деревщикова и Тойво Вяхьи, были двое. Один с ценностями… — Мессинг суетливо порылся в портфеле и дрожащей рукой выложил на стол удостоверения, изъятые у контрабандистов. — Вот…
Артузов взял бумаги и близоруко прищурился:
— Френсис Барнс… Таукчи Дмитрий Иванович… Винченцо Массино… Штейнберг! Вот он, Железный! Я лично это удостоверение подписывал! Идиоты! — он в сердцах швырнул бумажку на стол и взял следующую. Брови его поползли вверх: — Рейли, твою мать, британский подданный… При чем тут Рейли? Реллинский?
Мессинг молчал.
— Он, что ли, ценности нес? Ни хрена ж себе… — Артузов почесал затылок. — Ай да Реллинский! Ай да чекист! Так вы, выходит, Георгия Васильевича кокнули?
— При чем здесь Георгий Васильевич? — вконец растерялся Мессинг. — Да я его вчера видел… живого… и даже трезвого… В Питере, в управлении…
— Блядь! А это тогда кто же? — Артузов помахал в воздухе паспортом Джорджа Рейли.
— Это у второго было… Который Штейнберг…
Артур Христофорович без сил опустился на стул и глубоко задумался.
Воспользовавшись паузой, Мессинг с торжествующим видом поставил на стол начальника КРО небольшой, туго набитый баул.
Артузов поднял голову:
— Что это ты мне суешь?
— Ценности, — Станислав Адамович торопливо расстегивал ремни. По бордовому сукну раскатились золотые монеты, прозрачные и разноцветные камни. Тускло блестели золотые церковные чаши. Сам собой растворился походный образок и оттуда строго и печально взглянула на Артузова Божья Матерь…
— Убери эту рухлядь в жопу, — распорядился Артур Христофорович, отводя глаза. — В музей… А что мне теперь прикажешь делать? «Трест» проваливается…
«Посылка пропала бесследно зпт ждем вас ближайшие дни».
(Телеграмма от Марии Захарченко-Шульц в Лондон от 29 сентября 1925 года.)
«Немедленно выезжаю тчк»
(Ответ Пепиты Бобадильи в Хельсинки от 30 сентября 1925 года.)
Дзержинский закашлялся. Лицо его побелело от натуги. Артузов вежливо переждал, пока пройдет приступ.
— Кхе-кхе, — Феликс Эдмундович в изнеможении откинулся на подушки. — У чекистов… не бывает… провалов…
— Виновные будут наказаны, — торопливо заверил больного председателя ОГПУ Артузов. — Мессинг уже сложил с себя полномочия…
— Неправильно мыслишь, Артур… — Дзержинский утер рот платком. — Никаких виновных! Все, участвовавшие в операции, будут награждены…
— То есть… как? — оторопел Артур Христофорович.
— Пиши… Мой приказ… — Феликс Эдмундович прикрыл глаза и начал диктовать: — Чтобы обезвредить опаснейшего врага Советской власти, сотрудники ОГПУ под видом деятелей якобы существующей в СССР подпольной антисоветской организации вошли в доверие к коварному агенту британской разведки и американских спецслужб Сиднею Рейли… Заманив матерого шпиона… Или нет, погоди… Сделаем по-другому.
Артузов замер с карандашом наготове.
— Ты сейчас свяжешься с ребятами из «Известий» и дашь им информацию… Дескать, пытаясь проникнуть на нашу территорию, матерый шпион был убит на границе… Пусть видят, — глаза Феликса Эдмундовича загорелись, — как работают советские пограничники. Кстати, поощри там как-нибудь своих ребят…
— Простите, товарищ Дзержинский! — запротестовал Артузов. — А как же «Трест»?
— Спокойно! К «Тресту» инцидент не имеет никакого отношения. Убит шпион Рейли, а эсер Железный благополучно выбрался из страны. Куда он потом делся — это его личное дело. Он, кажется, в Штеттин собирался?
— А Захарченко? Проклятая баба что-то заподозрит…
— Якушев ей объяснит, что в целях безопасности Железного переправили другим путем.
«Личность убитого при нарушении границы установлена. Им оказался капитан С. Д. Рейли, сотрудник британских секретных служб, еще в 1918 году заочно приговоренный Верховным революционным трибуналом к смертной казни…»
