Тени Королевской впадины - Михановский Владимир Наумович (книги бесплатно без .TXT) 📗
Летчик был, видимо, искушен в бомбометании. На сей раз он учел ход корабля.
– Стоп! Полный назад! – отчаянно крикнул капитан в переговорную трубку.
Корабль дрогнул всем корпусом, словно живое существо, и подался назад.
Все бомбы ухнули в воду – Педро и на этот раз вышел победителем из нелегкого поединка. Одна все же взорвалась совсем рядом с кораблем. Взрыв потряс корпус судна. Волна плеснула поверх палубы, вмиг обдав всех, кто на ней находился.
Самолет удалялся.
– Ну, вот и весь спектакль, – спокойно произнес капитан. – Наша посудина – слишком жалкая добыча для него. Вот если б мы открыли огонь, эта каналья не успокоилась бы до тех пор, пока нас не потопила… У вас вид мокрой курицы, дружище! – добавил он, обращаясь к Миллеру.
Карл Миллер одернул мокрые бесформенные брюки, облепившие ноги.
Гулкий взрыв потряс воздух. Длинный корабль, стоявший поодаль, переломился надвое. С борта «Виктории» было видно, как обе половинки поднялись кверху, словно в замедленной съемке, и затем опали.
– «Тильбек»… – прошептал Миллер.
Узники, облепившие палубы, кидались в воду. Их расстреливали с катеров эсэсовцы, а сверху поливали свинцом самолеты. Летчики, видимо, так и не смогли разобраться, на кого они совершили нападение.
И еще один взрыв тугой волной ударил в грудь. Высокое пламя, почти бесцветное в дневном свете, факелом вонзилось в небо. Бомбы подожгли самый большой из немецких кораблей – трансатлантический лайнер «Кап Аркона».
Миллер коротко объяснил капитану, чем гружены гибнущие корабли.
– Страшны дела твои, господи, – перекрестился капитан. – Клянусь, уж лучше торговать рабами, чем топить их.
Он успел отвести свой корабль от гибнущих судов. Крики тонущих здесь уже не были слышны, и картины пожаров и взрывов казались не такими трагичными, почти игрушечными.
Перед мысленным взором капитана начала вырисовываться некоторая, хотя и зыбкая пока что, перспектива: уйти, прежде всего, из опасной зоны; воспользовавшись общей неразберихой, стать на якорь в одном из нейтральных портов. Там можно будет произвести ремонт судна, пострадавшего при обстреле и бомбежке, залатать палубу, восстановить мачту, а также пополнить запасы воды, продуктов и угля перед долгим прыжком через океан…
– Хорошо идет «Виктория», – сказал Миллер.
Капитан удивленно посмотрел на него:
– Какая еще «Виктория»?
Услышав историю о том, как Миллеру на ходу пришлось наречь судно каким-нибудь именем, причем сделать это без запинки, чтобы не вызвать подозрения эсэсовцев, Педро развеселился.
– Ничего не вижу смешного. Я ведь до сих пор не знаю ни вашего настоящего имени, ни названия судна, – заметил Миллер.
– Моя посудина в судовых документах называется «Кондор», – сказал капитан, становясь серьезным. – Заметьте это на всякий случай. А что касается моего имени, думаю, оно вам ни к чему. Можете звать меня, допустим, Педро – так я, помнится, и представился вам.
– Педро так Педро, – согласился Миллер.
«А ведь этот Миллер в некотором роде капитал, – подумал капитан Педро, бросив взгляд на собеседника. – Военный преступник – разве это плохой товар? Вот сломят Германию, и за таких, как он, военная администрация будет платить с головы. Да уже и сейчас русские наверняка заплатили бы… Мало ли кем он был в прошлом. Об этом Миллере говорили в Берлине разное… Или уж лучше держать курс на его багаж. Надежнее. Тут нужно обмозговать все, чтобы не попасть впросак».
Кругом, сколько хватало глаз, расстилалось спокойное море. Гибнущие корабли и люди давно уже скрылись за горизонтом. Гребни волн кое-где курчавились белыми барашками, а если посмотреть вверх, то между облаков можно было увидеть сверкающие куски по-весеннему яркого неба.
– Вот прибудем мы с божьей помощью на место, – спросил капитан, – чем вы там намерены заняться, Миллер?
– Почему это вас интересует?
– Да так…
– Там видно будет… В слаборазвитых странах много точек для приложения сил.
– И капитала?
– И капитала, – кивнул Миллер и пристально посмотрел на Педро.
Тот небрежно швырнул за борт погасшую сигарету:
– Что ж, опыт у вас немалый.
– Это о чем вы?
– А вот о чем: уж не вздумаете ли вы, Миллер, соорудить у нас концлагерь, на манер ваших?
– Если понадобится – соорудим. Свободный мир не раз еще пожалеет, что сокрушил Германию – бастион, который защищал Европу от большевистских варваров, – отчеканил Миллер.
– Вас ждут за океаном?
– У нас всюду есть единомышленники, – несколько туманно ответил Миллер.
Ничего более определенного капитану выжать из него не удалось.
Штурмбанфюрер погрузился в думы.
«С драгоценностями и золотом придется нелегко, – размышлял он. – Золото всех притягивает словно магнит».
В этот момент капитан заметил, что судно теряет скорость.
– Почему падает ход? – спросил он.
Миллер пожал плечами:
– Непонятно.
– Бездельники! – загремел Педро. – В Любекской бухте мы взяли достаточно угля, а вы ленитесь швырнуть в топку лишнюю лопату!..
– Давление пара в норме.
– Поднять его до красной черты! К рыбам, на дно захотели? Олухи! – надрывался капитан в переговорную трубку. – Я вижу, вы всем скопом решили совершить обряд самоубийства. Каждая лишняя минута промедления может стоить нам жизни…
– Капитан, в трюме вода, – взволнованно доложил боцман.
Взрывы английских бомб не прошли для судна бесследно.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Шум лодочного мотора казался Талызину оглушительным. Придерживая здоровой рукой руль, он тревожно оглядывал берега. В любую минуту могла возникнуть опасность.
Из-за поворота показался аккуратный кирпичный домик под островерхой шиферной крышей. С крыльца – видимо, на шум мотора – сбежал человек и спустился к воде. Крича что-то, он махал Талызину рукой, чтобы тот пристал к берегу. Иван на всякий случай помахал ему в ответ и промчался дальше. Вскоре домик скрылся из поля зрения.
Свинцовая усталость сковывала тело, даже поворачивать руль стало тяжело. Спать хотелось так, что глаза слипались. Чтобы ненароком не задремать в лодке и не врезаться в берег, Иван принимался снова и снова повторять по памяти химические формулы, которые надиктовал ему Пуансон.
Сколько прошло времени с момента побега из лагеря, он не знал.
«Сейчас вот засну и бессмысленно погибну. Что может быть глупее?» – подумалось Талызину. В это мгновение мотор чихнул. Через минуту-другую он чихнул еще несколько раз и заглох. Талызин снова и снова нажимал на стартер, потом понял: кончился бензин. Он вывернул руль к берегу, лодка по инерции достигла его и мягко ткнулась носом в песок.
Иван осторожно огляделся, ничего подозрительного не заметил.
Дальше продвигаться на лодке нельзя – нет весел, раздобыть бензин негде. Оставлять лодку здесь тоже не имело смысла – лишняя улика для возможной погони. Из последних сил он столкнул лодку и пустил ее вниз по течению. Затем поднялся по косогору. Местность была, к счастью, безлюдной. Пройдя метров триста, Талызин набрел на густые заросли краснотала, забрался в них, свалился и мгновенно уснул.
После короткого сна, освежившего силы, он снова двинулся в путь. Дорога шла среди аккуратно размежеванных полей, похожих на шахматную доску. Пахло прелым листом, набухшей землей, ранней весной.
Изредка навстречу шли люди, однако с ним никто не заговаривал. У каждого, видимо, хватало своих дел и забот. Встречались и бомбовые воронки, до половины заполненные водой. Видимо, когда союзники бомбили Гамбург, доставалось и пригородам.
Машин почти не попадалось. Однажды, когда издали послышался шум мощного мотора, Талызин, повинуясь интуиции, быстро свернул в сторону и спрятался за высокой насыпью. Тут же убедился, что предосторожность не была излишней: мимо промчался грузовик с солдатами. Подождав, пока машина скроется из виду, Иван двинулся дальше.
Он поставил перед собой четкую цель – добраться до Гамбурга и попытаться разыскать явку, которую ему дали в Москве.
