Авантюрист и любовник Сидней Рейли - Семенова Юлия Георгиевна (бесплатные версии книг TXT) 📗

Джордж совсем было отчаялся, когда услышал за палаткой чьи-то осторожные шаги. Сади? Лейтенант достал маузер и обернулся.

К нему приблизилась черная, почти сливающаяся с ночью, тень. Послышался шепот:

— Сагиб, это я.

— Слава Богу, — облегченно выдохнул Джордж, пряча оружие. — Я думал, что-то случилось.

Он приподнял полу палатки и легонько подтолкнул Сади внутрь. Свечу на всякий случай зажигать не стал.

— Почему тебя так долго не было?

— Беда, сагиб, — возбужденно зашептал Сади. — Кажется, отец о чем-то подозревает. Пока он ничего мне не говорит, но, когда к нему приходят люди из наших, он уединяется с ними и не допускает меня до беседы. А вчера ночью велел мне спать в его хижине, словно чувствовал, что я должен уйти. Днем отец находит для меня всякую бессмысленную работу, чтобы я все время торчал на глазах. Но все же я узнал кое-что для вас.

— Выкладывай.

— Наступление начнется завтра ночью. Так они решили, — Сади показал пальцем наверх. — У них есть винтовки и патроны. Оружие привезли вчера. Продавцы не из наших, они очень плохо говорят по-английски. Место, откуда они приехали, называется Бакы.

— Бакы? — переспросил Рейли. — Это же Россия.

— Не знаю, сагиб. Но точно, так называется. Еще они сказали, сагиб, что Массино хочет золото.

— А кто такой Массино?

— Не знаю, сагиб. Они сказали так: «Он требует золото или драгоценности из храмов. Ему нужны реликвии». А что такое реликвии, сагиб?

— Это… — Джордж щелкнул пальцами в воздухе, пытаясь доходчивее объяснить, — это… я думаю, ему нужны святыни, которые хранятся в ваших храмах.

— Но их же нельзя выносить! — испугался юноша.

Рейли усмехнулся. Зачем знать мальчишке, откуда берутся деньги на вооружение людей его племени?

— Не бойся, — мягко сказал он. — Твой отец знает, как ответить наглецу Массино. А что еще говорили эти люди?

— Что через шесть дней они из Бомбея отплывают обратно. И что Массино будет ждать их в другой стране. Она называется Турция, сагиб. Я слышал про нее…

— Молодец. Ты очень умный, Сади. Но Турция большая. Как называется город?

— Город? У него странное название.

— Стамбул?

— Да-да! Он так называется. А еще они сказали, что этот канал всегда открыт. А больше, сагиб, они ничего не говорили. То есть говорили, но отец увидел, что я кручусь возле гостей, и прогнал меня.

— Спасибо, Сади. — Джордж протянул юноше заранее заготовленную банкноту. — Ты мне очень помог.

Сади взял деньги и сунул их под чалму.

— Мне надо идти, сагиб. Я должен быть в лагере до рассвета.

Рейли отодвинул полог палатки и вслед за Сади вышел в темноту. И в этот самый момент послышался оглушительный бой барабанов и звук горна.

— Тревога, сэр! — крикнул ему на бегу какой-то солдат. — Они наступают!

«…и тратил на это свои собственные деньги. Я был беден, но честолюбив, чертовски честолюбив! Конечно, до Винни мне было далеко, и я всегда отдавал себе в этом отчет, мое честолюбие было иного, быть может, более авантюрного плана, и я все-таки добился своего. Сади, мир праху его, был первым, кто открыл мне глаза на великую силу денег. Бедняга собирался жениться, у них там это происходит рано, ему было всего шестнадцать, а невесте и того меньше. Но его отец, занятый освободительной борьбой, и слышать об этом не хотел. И тогда мальчишка решил рискнуть. Он задумал разбогатеть и сбежать со своей возлюбленной из племени. Он сам нашел меня, когда я как-то ночью шифровал в своей палатке донесение в Лондон. Пришел и предложил свои услуги. Признаться, я подумал вначале, что это провокация. Но другого выбора у меня не было. И я одно за другим дал ему несколько пустяковых заданий, которые Сади выполнил весьма успешно. Тогда я начал сотрудничать с ним по-настоящему. Он добывал для нас ценные сведения, причем за мизерную плату. За все время сотрудничества я потратил на него не более ста фунтов стерлингов. И готов был заплатить ему больше и, право же, сделал бы это, если бы не та злополучная ночь. Неизвестно, почему повстанцы перенесли время наступления. Быть может, отец Сади, подозревавший юношу в шпионаже, нарочно назвал при нем другой час, чтобы ввести англичан в заблуждение. Как бы то ни было, бедняга не успел скрыться из нашего лагеря, когда повалили толпы патанских воинов. И Сади нос к носу столкнулся со своим отцом. Ни слова не говоря, тот вытащил саблю и зарубил ею сына. Юноша упал замертво. Все это происходило на моих глазах. Мне долго потом снилась эта страшная картина.

Побоище было ужасным…»

Генерал Биндон Блад поднял голову от бумаг.

— Лейтенант Джордж Герберт Рейли прибыл по вашему приказанию, сэр!

Генерал поднялся, обошел стол, приблизился к застывшему в дверях молодому человеку и сердечно пожал ему руку.

— Здравствуйте, лейтенант. Рад видеть вас в добром здравии. Я доложил о ваших успехах в Лондон и думаю, начальство не оставит мой доклад без внимания.

Джордж расплылся в улыбке.

— Благодарю вас, сэр!

— Поступил приказ направить вас в Судан, в распоряжение сардара сэра Герберта Китченера, — продолжал генерал, протягивая лейтенанту бумагу. — Все указания получите на месте.

— Есть, сэр!

— Теперь мне нужно поговорить с вами, — Биндон Блад указал Джорджу на кресла и первым опустился на обитое кожей сиденье.

— Да, сэр? — Рейли приготовился внимательно слушать.

— Джорджи, — проникновенно начал генерал, глядя в глаза молодому человеку, — долгие годы я добывал славу империи, движимый патриотическими чувствами. Я прошел сквозь огонь и воду, мне довелось участвовать в жесточайших сражениях, я познал все тяготы полевой жизни… Впрочем, ты и сам прекрасно осведомлен…

— Да, дядюшка, — ответил Рейли, не совсем понимая, к чему клонит генерал.

— Надеюсь, ты веришь, я ни секунды не жалел о том, что выбрал для себя карьеру военного, — продолжал сэр Блад, — и рад также, что ты пошел по моим стопам. Но видишь ли… — он на секунду задумался, — мне не очень хотелось бы, чтобы ты продолжал службу…

— То есть? — Джордж не мог прийти в себя от изумления.

— Мир изменился, — генерал взял его за руку, — мир изменился, Джорджи, и то, что еще вчера считалось величайшей славой Британии, сегодня воспринимается как ее позор. Я участвовал в захвате колониальных земель, свято веря, что совершаю благо не только для своей родины, расширяя ее границы и укрепляя могущество, но и для аборигенов колоний. Я думал, мы несем им цивилизацию, просвещение, культуру… А вышло совсем наоборот… Теперь, исполняя свой военный и гражданский долг перед империей, я в глубине души сочувствую тем народам, против которых приходится бороться…

— Да, я тоже на Малакадане понимал чувства патанов, — признался Рейли. — Здесь, в Индии, я ощутил в себе ирландскую кровь моей матушки. И если в Лондоне я искренне возмущался начавшимися беспорядками в Дублине, то здесь…