Уик-энд Остермана - Ладлэм Роберт (прочитать книгу TXT) 📗
– Попробуйте дозвониться до него. У них в комиссии всегда все срочно.
Таннер пересек приемную, вошел в свой кабинет и бегло просмотрел записки и почту. Он улыбнулся: вчерашнее шоу произвело большое впечатление.
Задребезжал зуммер внутреннего телефона.
– Мистер Фоссет у аппарата, сэр.
– Благодарю вас, – сказал Таннер секретарше и нажал нужную кнопку. – Мистер Фоссет? Сожалею, что меня не оказалось на месте, когда вы звонили.
– Ну что вы, что вы… – произнес вежливый голос на другом конце провода. – Это я должен извиниться за то, что звонил слишком рано. Просто у меня сегодня очень насыщенный день, а вы первый в моем списке.
– Что-нибудь случилось?
– Формальность, но дело срочное. Это касается сводок, присланных для ознакомления в отдел информации «Стэндарта». Там кое-чего не хватает…
– Да? – Действительно, несколько недель назад сотрудник комиссии связи Крэнстон вскользь упоминал о чем-то подобном, но Таннеру тогда показалось, что Крэнстон не придал этому большого значения. – Чего же там не хватает?
– Во-первых, двух ваших подписей. На страницах семнадцать и восемнадцать. Кроме того, в полугодовом перспективном плане по разделу хроники имеются большие пробелы.
Теперь Джон Таннер вспомнил. Это была вина Крэнстона. Семнадцатая и восемнадцатая страницы исчезли, когда папку с документами пересылали из Вашингтона на подпись Таннеру – так сообщили ему из юридического отдела компании. А пропуски по разделу хроники были обусловлены тем, что компания попросила отсрочить отчет по этому вопросу на один месяц, и Крэнстон снова дал свое согласие.
– Страницы, о которых вы говорите, не вложил в папку ваш сотрудник Крэнстон, можете проверить это сами. Что касается перспективного плана – отчет отложили на месяц. С согласия Крэнстона.
В трубке замолчали. Когда через несколько секунд Фоссет снова заговорил, в голосе его уже не было прежней благожелательности:
– При всем моем уважении к Крэнстону должен сказать, что он не был уполномочен принимать такие решения. Надеюсь, вы поняли…
– Да, разумеется. Документы уже готовы. Я вышлю их сегодня. Срочной доставкой.
– Боюсь, что будет поздно. Мы вынуждены просить вас прибыть сюда лично сегодня днем.
– Не понимаю, к чему такая спешка?
– Инструкции пишу не я. Я лишь слежу за их исполнением. Ваша компания нарушила установленные федеральной комиссией правила. Мы не можем мириться с таким положением дел. Неважно, кто виноват, важно другое: факт нарушения установленных норм. Давайте покончим с этим вопросом сегодня же.
– Хорошо. Но предупреждаю, что, если эта история инспирирована чинами из госдепартамента, я обращусь к адвокатам компании, и все будет названо своими именами.
– Не понимаю, о чем вообще идет речь.
– Вы прекрасно меня понимаете. Я имею в виду вчерашнюю программу Вудворта.
Фоссет рассмеялся.
– Ах, вон вы о чем… Да, я что-то слышал. «Пост» раздула из этого целую историю… Можете не беспокоиться: мой звонок с этим не связан. Я уже дважды звонил вам в прошлую пятницу.
– В самом деле?
– Да.
– Подождите минутку. – Таннер нажал на кнопку «пауза», потом на кнопку «внутренняя связь». – Норма, – спросил он секретаршу, – этот Фоссет действительно звонил мне в пятницу?
Секретарша просмотрела список поступивших звонков.
– Возможно. Было два звонка из Вашингтона. Вас просили позвонить на телефонную станцию – оператор «тридцать шесть», – если вы вернетесь до четырех часов дня. Вы были в студии до половины шестого.
– А вы не спросили, кто звонил?
– Конечно, спросила, но мне ответили, что дело потерпит до понедельника.
– Спасибо. – Таннер снова соединился с Фоссетом. – Это вы оставили номер оператора со станции?
– Да. Оператор «тридцать шесть». Вашингтон, до четырех часов дня.
– Почему вы не назвались, не сказали, какую фирму представляете?
– Была пятница, и я хотел освободиться пораньше. Вам стало бы легче, если бы я сказал, что у меня срочное дело, а вы не смогли бы до меня дозвониться?
– Ну, хорошо, хорошо… Значит, вы не хотите, чтобы документы были посланы почтой?
– Мне очень жаль, мистер Таннер, но я выполняю инструкции. «Стэндарт мьючиал» не какая-нибудь маленькая местная станция. Все документы вы должны были представить несколько недель назад… И к тому же, – Фоссет рассмеялся, – в вашей нынешней ситуации я бы вам не позавидовал, если бы в госдепартаменте узнали об этом маленьком происшествии. Не подумайте, что это угроза. Мы не снимаем вины и со своей службы.
Джон Таннер улыбнулся. Фоссет был прав. Они действительно задержали подачу документов, и вступать в конфликт с бюрократической машиной госдепартамента было неразумно. Он вздохнул.
– Я постараюсь успеть на ближайший рейс и буду у вас в три или немного позже. Где находится ваш кабинет?
– Я буду у Крэнстона. Мы найдем недостающие страницы, а вы привезете документы по перспективному плану. Мы понимаем, что это лишь проект, и не будем требовать от вас его точного выполнения.
– Хорошо. До встречи…
Таннер нажал еще одну кнопку и набрал номер домашнего телефона.
В трубке раздался голос жены.
– Привет, дорогая. Мне сегодня нужно слетать в Вашингтон.
– Что-нибудь случилось?
– Нет, ничего серьезного. Небольшие сложности с федеральной комиссией. Постараюсь успеть на обратный рейс в семь вечера. Я позвонил, чтобы ты не волновалась.
– Хорошо, милый. Мне приехать в аэропорт?
– Нет, я возьму такси.
– Ты правда не хочешь, чтобы я тебя встретила?
– Оставайся дома, я возьму такси. «Стэндарт» придется раскошелиться на двадцать долларов.
– Ты это заслужил. Кстати, я читала рецензии на программу Вудворта. Это просто триумф!
– Я повешу себе на грудь табличку «Таннер-триумфатор».
– Хотела бы я на нее посмотреть, – грустно усмехнулась Элис.
Она не упускала возможности даже в шутку уколоть его. У них не было проблем с деньгами, но Элис Таннер всегда казалось, что труд ее мужа оплачивается недостаточно высоко. Это был единственный повод для семейных ссор. Джону никак не удавалось объяснить жене, что значит взвалить на себя еще больше обязательств перед этим безликим гигантом.
– До вечера, Эли.
– Пока. Я люблю тебя…
Словно в ответ на упрек жены, Таннер заказал служебную машину и попросил отвезти его в аэропорт Ла-Гардиа. Возражений не было. В это утро он действительно был триумфатором.
В течение последующих сорока минут он дал несколько указаний и сделал пару деловых звонков. Последний звонок был в юридический отдел «Стэндарт мьючиал»:
– Попросите, пожалуйста, мистера Харрисона… Алло, Энди? Привет, это Джон Таннер. Я тороплюсь, Энди. Мне нужно успеть на самолет. Я хотел кое-что у тебя уточнить. У нас есть что-нибудь по линии федеральной комиссии связи? Ну, какие-то недоделки… По разделу хроники я и сам знаю. Крэнстон сказал, что это терпит… Хорошо, я подожду… – Таннер побарабанил пальцами по диску. Мысли его по-прежнему крутились вокруг Фоссета. – Да, Энди. Я слушаю… Страницы семнадцать и восемнадцать. Подписи… Понятно. Хорошо, спасибо. Нет-нет, здесь все в порядке. Еще раз спасибо.
Таннер положил трубку и медленно поднялся. Харрисон подтвердил его подозрения. Все это выглядело очень странным. В комплекте сводок для федеральной комиссии не хватало двух заключительных страниц в четвертом и пятом экземплярах документов. Это были простые копии, и восстановить их на ксероксе не стоило труда. И все же эти страницы отсутствовали. Харрисон сказал:
– Я помню, что даже писал тебе записку об этом, Джон, мне тогда показалось, что эти страницы вытащили умышленно. Ума не приложу зачем…
Таннер этого тоже не знал.
Понедельник, половина четвертого
К удивлению Таннера, в аэропорту его встречал присланный федеральной комиссией автомобиль.
Офис Крэнстона находился на шестом этаже занимаемого комиссией здания. Сюда периодически вызывали директоров служб информации всех крупнейших телекомпаний.
