Откровения секретного агента - Ивин Евгений Андреянович (книги бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
Звонок из Бельцов внес определенную ясность в положение группы. Они довели Филина до адреса, где жил агент, завербованный местным комитетом госбезопасности. Пока плюгавый отдыхал, агент уже встретился со своим руководителем и сообщил ему, что Филин привез брошюры из Тель-Авива, деньги и поручил ему распространить литературу среди евреев города. Кроме того, поискать хорошее место для организации типографии. Агенту поручили записать беседу на магнитофон, дали маленький аппарат и микрофон, подсказали провокационные вопросы. Вечером компрматериал на Филина был готов. Можно брать и предлагать альтернативу: либо Колыма, либо работай.
Домой я приехал уже на рассвете, Августа меня ждала. Мне показалось, что она даже не ложилась.
— Поесть хочешь? — спросила она ласково.
— Что такое поесть? — попытался я пошутить. — Я уже забыл, что такое поесть.
Она подошла ко мне, прижалась всем телом, поцеловала в губы и пошла в столовую. Я разделся до пояса, умылся, сел к столу, и глаза сами закрылись.
— Толя, не спи! — услышал я нежный Августин шепот. — Выпей немного и поешь.
Я выпил, но есть не стал: сказались нервотрепка и переживания последних часов, я молча встал из-за стола и пошел в свою комнату. Там завалился на кровать и мгновенно уснул.
Утром в восемь, как заведенный автомат, я был уже на ногах. В коридоре, словно поджидая меня, стояла Августа. Она тревожно посмотрела на меня и приблизилась вплотную. «Наверно, хочется наверстать упущенное вчера», — подумал я, но никакого желания лечь с ней в постель не возникло. Кроме того, мы стали такими неосторожными, потеряли всякую бдительность, забыли, что существует муж, который в соседней комнате, а мы голые, возбужденные, стонем, ласкаемся, не думая, что он может открыть дверь и застать нас в полном блеске прелюбодеяния. Однажды я вышел из комнаты после очередного любовного наслаждения и столкнулся лицом к лицу с Николаем Николаевичем. Он, как ни в чем не бывало, поприветствовал меня поднятием руки, только немного, как мне показалось, дольше обычного глядел в мое предательское лицо. Догадывается ли он, чем я занимаюсь с его женой, или нет? Августа как-то сказала, что он был в Кохтла-Ярве следователем НКВД, оттого и пьет. Днем они отсыпались, а ночами вызывали людей на допросы. Она сознательно накачивает его водкой, когда я приезжаю домой, по-этому на мой вопрос о муже неизменно отвечает, что он пьян и спит.
Августа протянула мне лист бумаги — это была телеграмма от Татьяны. Она приезжает завтра. Я немного растерялся: как это завтра? А почему бы и не завтра! Мы и так уже столько в разлуке — вот теперь она и переезжает сюда. Как же я буду с Августой? Я уже привык к ее исступленным ласкам, которыми она так щедро меня одаривала. Что меня ждет с Татьяной? Она никогда не заменит в этом отношении Августу. Но жена есть жена — придется мне исполнять супружеский долг. Кроме того, ей идти со мной за рубеж, хотя ее согласия я еще не получил, даже не ставил этого вопроса. Правда, как-то у нас был разговор, я сказал, что хотел бы стать разведчиком. Она ответила, что это благородное дело и не каждый им может быть. Это люди смелые, бесстрашные, умные, однако она никогда бы не смогла быть разведчицей: она очень боится пыток.
На том разговор наш захлебнулся. Что-то надо ей такое предложить, чтобы она сразу согласилась ехать за кордон. Главная ставка на патриотизм. Хочет ли она, чтобы империалисты уничтожили наше первое в мире социалистическое государство, гордость и надежду всех угнетенных и порабощенных? Если не мы будем с ними бороться — а выбор пал на нас, — то кто же тогда? Не Августа же со своим алкоголиком, следователем НКВД, костоломом и развратником. Нет, все это дешевка, нужны такие убедительные слова, такие аргументы, чтобы Татьяна не раздумывая сказала, что всю сознательную жизнь мечтала служить своей Родине, быть на переднем крае классовой борьбы. Правда, я мог бы и здесь ловить предателей, но это каждый может, а за кордон — не каждому дано. Так ничего и не придумав, как вести разговор с Татьяной, я посмотрел с тоской на Августу, а та все поняла по-своему. Своим удивительным женским чутьем угадала, что мне сейчас нужнее всего. Она взяла меня за руку и повела в сарайчик, полный наколотых дров. Здесь, не обращая внимания на неудобства, как это могут лишь жаждущие половой близости чувственные люди, мы отдались друг другу, забыв, где находимся.
— Нам надо будет остерегаться, — сказал я ей. Она поняла, о чем я ее предупредил. Хотя ни она, ни я не знали, как это сделать, потому что привыкли уже к свободе и раскрепощенности.
Днем приехала Татьяна, и первое, что она отметила, как я изменился. В чем эти изменения, она не могла сказать, а я сослался на изнурительную работу. Августа встретила Татьяну как свою лучшую приятельницу. Такой актрисы я еще не видывал и понял лишь то, что в ней погиб незаурядный артистический дар.
Вечером я ушел в смену: мы отрабатывали одного агента, который встречался с израильскими дипломатами, причем подозревали, что он сам навязался на эту встречу, и прошла она без нашего контроля: ни подслушивающей системы, ни одного агента вокруг. На следующий день раздобыли агента, точнее, нам его подкинул уголовный розыск. Зацапали еврея: скупал и продавал краденое. В тюрьму не захотел и согласился доносить на своих соплеменников. С тем паршивцем по кличке Дуля — из-за его увесистого носа — наш агент встретился прямо у него дома. Он подцепил ему под рояль микрофон. Неожиданно для нас к Дуле явился таинственный гость. Мы послушали в машине, о чем говорил гость, и пришли в ужас: он предупредил Дулю, что за ним начали следить кагэбисты, чтобы он никаких контактов ни с кем не имел, самоизолировался до того времени, пока ему не сообщат, что все чисто. Такого еще не бывало, срочно по рации доложили Аркадию. Он, нарушая радиоэтику, длинно матюгнулся и сказал:
— Сейчас подкину вам людей, будете водить его, но не дай Бог, если он засечет за собой слежку. Судя по вашей информации, это сотрудник КГБ. Только не потеряйте и не засветитесь!
Мы «вывели» его из квартиры Дули так, что он даже не почувствовал нашего запаха. Я разглядел эту сволочь: высокий, импозантный, в дорогой дубленке и пыжиковой шапке. Он неторопливой вальяжной походкой двинул по тротуару и, казалось, совсем не интересовался окружающим. Но это только казалось. На самом деле он очень точно все рассчитал: не доходя до угла дома, Барин (такую мы дали нашему клиенту кличку) замедлил шаги и заставил нас оттянуться, рассредоточиться.
— Там, за углом, метрах в двадцати, арка и проходной двор, — тихо предупредил Игорь Ильин. — Срочно на ту сторону машину и ребят, они его «примут». — Он отключил рацию и быстро пошел следом за Барином. Я понял его: он хочет пройти вплотную, обогнать Барина и «успокоить», чтобы он принял Игоря за случайного прохожего, который спешит по своим делам. Я знаю, что Игорь сейчас обогнет квартал и выйдет на другую улицу в черной куртке, вывернув ее наизнанку. Он сменит и шапку, и если понадобится, то предстанет перед Барином в новом обличье, в котором не вызовет никаких подозрений. Потом, кто-то же должен его сфотографировать. Снимать скрытно непрофессионала не составляет никакого труда. Выбрав место, встать и подождать, пока объект сам приблизится, потом вытащить носовой платок, высморкаться и сунуть руку в карман. Туда выведен спуск затвора фотоаппарата. Нажать на кнопку и — дело сделано. Профессионала так не снимешь, он не только заметит спецпиджак, в который вмонтирован фотоаппарат, но даже ту пуговицу, через которую идет съемка. Это полный провал, профессионал сразу обнаружит, что идет полномасштабная слежка, не суточная профилактика, когда дается задание посмотреть новые связи у подозреваемого, потом снимается слежка. При работе с дилетантом не так соблюдаются правила конспирации, все равно не заметит, кто его снял и когда. Профессионал не даст сфотографировать себя с близкого расстояния, поэтому на соседней улице, где ждут Барина, подготовлена телефотоаппаратура и Степа, наш специалист по фотосъемкам, замер, уставившись в видоискатель..
