Сицилийский специалист - Льюис Норман (книги полностью бесплатно .TXT) 📗

— А если удастся устроить так, чтобы вы уехали из Доминиканской Республики?

— Тогда другое дело.

— Это вполне реально. Невозможного на свете не существует; мы могли бы поставить это одним из условий. Люди, на которых я работаю, имеют огромное влияние. Вы оказываете им услугу, и они, со своей стороны, охотно ответят вам тем же. Что, если они выдадут вам новые летные права на фамилию Лунт? Тогда вы могли бы вернуться в Канаду.

— А мое лицо? — воскликнул Морган. — Сколько людей видело его в газетах! Конечно, это может показаться вам странным, но в каком-то смысле Канада очень маленькая страна.

— Вы когда-нибудь слышали о пластических операциях, Гарри? Вы ляжете в клинику на неделю и выйдете оттуда с таким лицом, что даже родная мать не узнает. Если, по-вашему, Канада слишком близко, то вы могли бы летать в малозаселенных районах Австралии. Или мои друзья устроят вас на регулярную линию грузоперевозок в Южной Америке. Что вы на это скажете?

— Регулярная авиалиния! Вот это да! Вы действительно думаете, что это возможно?

— Вы бы согласились, Гарри? Работать, скажем, в «Аэронавес до Бразил»?

— Еще бы не согласился! Это мечта моей жизни!

Такой восторг вызвал у Марка невольную улыбку. Он хорошо умел будить надежды, это было частью его задачи. При подготовке человека к встрече со своей судьбой практические соображения всегда сочетались с некоторой долей сострадания, хотя ни один член Общества никогда бы в этом не признался. Согласно традиции, приговоренный не должен был догадываться, что дни его сочтены. Он умирал внезапно и счастливо — как, например, Массерия, умерщвленный по приказу Спины на банкете в ресторане «Скарпато» на Кони-Айленде, когда его желудок был согрет едой и вином, а сам он был окружен улыбающимися друзьями. У Марка, которому редко кто нравился из тех, с кем ему приходилось сталкиваться, Морган вызывал чувство симпатии, а его редкая выдержка — настоящее восхищение. Парень не распускал нюни и мужественно переносил свои несчастья. Марк не мог предложить ему ничего, кроме радужных обещаний, но на обещания он не скупился.

— Вы считаете, что я рано или поздно смогу вернуться в Штаты, мистер Ричардс?

— Конечно, почему бы и нет?

— Года через два-три?

— Давайте будем считать — максимум через пять. После пластической операции в с новым именем. Уилбер Дж. Лунт из Рио-де-Жанейро, Бразилия. Как это звучит?

— Все мои друзья считают, что я умер. Как вы думаете, можно будет дать им звать? Я понимаю, тут необходима осторожность…

— Со временем, может быть. Сейчас это слишком сложно. Рано или поздно нам, вероятно, удастся это сделать. Я должен как следует подумать.

— Вот если бы вернуться в Канаду к началу летних полетов! В Канаде летом чудесно. Под тобой на тысячу миль сосновые леса, а в них никого — только медведи и лоси. И такое чувство, будто все это принадлежит тебе. Я ведь могу рассчитывать на то, что буду летать в Канаде в следующем году, мистер Ричардс?

— Безусловно, — ответил Марк. — В июне будущего года вы будете разглядывать с самолета свои тысячи озер, которые все похожи одно на другое.

— Мистер Ричардс, в не могли бы вы сказать, в чем оно заключается, то дело, которое вы хотите мне поручить? Марк покачал головой.

— Не могу, Гарри, потому что подробностей я и сам не знаю. Я просто хотел встретиться с вами, чтобы узнать, согласны ли вы в принципе. Пока могу вам только сказать, что это будет нечто схожее с вашим полетом в Гватемалу. Если, конечно, полет состоится, так как еще ничего не решено. Это чисто предварительный разговор с целью выяснить, интересует ли вас подобное предложение.

— Конечно интересует, — сказал Морган. — Я готов на все, лишь бы выбраться отсюда. — На лице его появилась виноватая улыбка, в которой чувствовалось беспокойство. — Пожалуйста, не думайте, мистер Ричардс, что я выведываю ваши планы. Я только хотел спросить — если вы примете решение, будет ли это связано с полетом на большое расстояние; если да, то надо заранее подумать о дополнительных баках с горючим. Поймите, меня интересует лишь техническая сторона. Все остальное — не мое дело. Вам надо будет только сообщить мне протяженность полета, а обо всем остальном я позабочусь сам.

Глава 14

Прошло полгода. Брэдли, зная, что Марк подобрал людей, тоже не терял времени даром. Вторая поездка в Техас с целью сбора средств оказалась гораздо успешнее первой, в вскоре он смог перевести в один из банков Трухильо-Сити четверть миллиона долларов, которыми Марк был уполномочен распоряжаться. «Нужен самолет с дальностью полета до 1 500 миль , — писал Брэдли Марку. — Причем такой, чтобы в нем было место для дополнительных баков с горючим». Марк договорился о покупке двухмоторного «бичкрофта», и вскоре Морган, вне себя от радости, снова сидел за штурвалом, поражая граждан Доминиканской Республики отчаянными акробатическими трюками в небе.

Вернувшись в Солсбери, Марк дал объявление о продаже своего дома на Чемплейн авеню и переехал в гостиницу в центре города. Он смотрел на будущее с умеренным оптимизмом. Холодно-вежливые записки, которыми Тереза уведомляла его о получении денег на содержание детей, превратились в короткие письма, к которым Мартин и Люси, как послушные дети, добавляли кое-что от себя. Марк приводил в порядок свои дела в Солсбери и намеревался, как только исчезнет угроза высылки, переехать в Калифорнию, где у него были связи среди итальянцев, занимавшихся виноградарством. Он надеялся, что сопротивление Терезы в конечном счете будет сломлено и она вернется к нему, когда он переедет на новое место, где их обоих никто не знает.

Тем временем Виктор ждал суда в Льюисбергской федеральной тюрьме, приобретшей известность благодаря членам мафии, отбывавшим там наказание, ел превосходное мясо и набирал вес. Поскольку было ясно, что у него могучие связи, и заключенные и тюремный персонал относились к нему с почтением, а его оправдание считалось делом решенным, даже если состоится суд. У него была наследственная любовь к домашним животным, и он держал в камере клетку с белыми крысами и мину, говорившую с сильным бруклинским акцентом. В свободное время, которого было более чем достаточно, он писал Марку и Спине почтительные в изящно сформулированные письма, подробно рассказывая о тюремной жизни.

Спина по-прежнему сидел на острове Антигуа, ожидая — правда, уже с меньшей уверенностью — восстановления своей власти на Кубе; сюда к нему и прилетел Брэдли. Они отправились на пляж, где никто не мог им помешать.

— Вы — человек действия, — заметил Брэдли. — Как вы можете мириться с такой жизнью?

— У меня нет выбора, — ответил Спина. — Мне не повезло.

— Вы все еще считаете, что рано или поздно вернетесь?

— Нет, пока в Белом доме сидит этот человек.

— Вот о чем я и хотел с вами поговорить, — сказал Брэдли. — Сейчас разрабатывается одна операция. Вы смогли бы забыть о том, что было, и зажить настоящей жизнью.

— Выкладывайте.

Брэдли развернул перед ним план, который должен был изменить судьбу Америки и возвестить победное наступление золотого века справедливости и просвещения.

— Что заставило Ричардса принять в этом участие? — спросил Спина.

— Я оказал ему помощь в деле Кобболда, а также сделал кое-что для Виктора Ди Стефано. Он очень привязан к этому парню. Возможно, таким образом он хотел выразить свою благодарность.

Уголки губ Спины раздвинулись в улыбке, обнажив фарфоровые зубы.

— Знаете, Брэдли, а вы мне нравитесь. Всегда нравились. Хорошо бы и у меня все так получалось. Чем же вы расплатитесь со мной?

— Для начала — добьюсь отмены решения о вашей высылке.

— Говорите скорее, что я должен для вас сделать?

— Провести «ripulitura», — сказал Брэдли.

— Что? Господи, неужто все еще существует «ripulitura»? Послушайте, давайте говорить по-английски.

— Я имел в виду неизбежную последующую чистку. Я всегда считал, что вы самый крупный специалист в этой области, особенно после того, как мистер Массерия расстался с этим миром.