Инстинкт женщины - Абдуллаев Чингиз Акифович (электронная книга TXT) 📗
Начиналась новая жизнь.
В больнице царила обычная в подобных случаях суматоха. Девочка уже могла разговаривать и даже двигаться, но врачи запретили ей вставать, полагая, что в таких случаях лучше перестраховаться. К полудню в больницу приехала мать Анны, и все приготовления были почти закончены.
Рашковский трижды вызывал Марину в это утро. Первый раз он попросил связаться с Лондоном и уточнить, в каком отеле им забронирован номер. Во второй раз просил срочно перевести статью из английского журнала о банке «Армада». Она несколько удивленно взглянула на Рашковского и уточнила:
— Когда вам нужен перевод?
— Прямо сейчас, — сказал он, не поднимая головы. Перед отъездом было очень много важных бумаг.
— Тогда, может быть, я начну вам читать сразу по-русски? — предложила она, и он поднял голову.
— Начинайте, — разрешил он, вновь обратившись к бумагам, — только всегда садитесь, когда заходите ко мне.
Она начала с листа переводить на русский, стараясь подбирать наиболее точные слова. В одном месте она чуть запнулась. Там была фраза о Рашковском: «Энергичный, красивый, умеющий нравиться людям президент банка производит исключительно благоприятное впечатление, особенно на женщин, которые считают его новым секс-символом России». Она перевела дословно, стараясь говорить ровным голосом, и тем не менее при упоминании о «секс-символе» голос ее предательски дрогнул. Было немного смешно. Он продолжал читать свои бумаги, но, когда она закончила, он спросил:
— Все?
— Да, здесь больше ничего нет. Подготовить вам письменный текст?
— Не обязательно. Тем более что всякие глупости насчет секс-символов меня давно не интересуют.
Смотреть в его серые немигающие глаза было непросто. Она выдержала его взгляд.
— Можете идти, — разрешил он.
В третий раз он позвал ее уже в четвертом часу дня, перед самым вылетом.
— Я вас прошу отправиться в аэропорт и за всем проследить лично, — сказал Рашковский, продолжая заниматься своими бумагами.
На этот раз в кабинете был Кудлин.
— Вы знакомы с Фомичевым? — спросил Рашковский.
— Еще не успела. Но я знаю, что он руководитель службы безопасности банка в ранге вице-президента.
— Там и познакомитесь. Николай Александрович отвечает за перевозку моей дочери в самолет. Проследите, чтобы все прошло нормально.
— Сейчас выезжаю. — Она вышла из кабинета. — Лида, — попросила она секретаря, — я еду в аэропорт. Мои чемоданы в машине. Но у меня еще нет паспорта. Пусть кто-нибудь привезет его в аэропорт. Только не забудьте.
— Я не забуду, — громко сказала молодая женщина, — все документы к нам привезут через двадцать минут. Ваш паспорт будет с остальными. Нам уже звонили из английского посольства.
Марина вышла из приемной, проходя в свой кабинет. Собственно, ее вещей здесь почти не было. Она села в машину и отправилась в аэропорт. Обычно подобные самолеты вылетали из Шереметьева-1, так как главный международный аэропорт Шереметьево-2 был переполнен прибывавшими и улетавшими самолетами. Построенный много лет назад, он явно не соответствовал изменившемуся, более интенсивному графику движения авиалайнеров.
Самолет, зафрахтованный банком «Армада», находился в самом конце летного поля. Это был «Боинг-737», приспособленный для перевозки тяжелораненых или больных. Большая реанимационная палата находилась в хвосте лайнера. Здесь же дежурили два английских врача и санитарка. Реанимобиль доставил девочку к самолету. Носилки осторожно подняли в салон. Следом прошла и мать девочки. Марину поразило злое лицо первой жены Рашковского. Очевидно, она все время терзала себя за упущенную возможность построить нормальную семью с человеком, который так преуспел в жизни. В самолете, кроме Рашковского, должны были лететь Кудлин, Чернышева и еще пятеро сотрудников банка.
Паспорта привезли через сорок минут, и поднявшиеся на борт таможенники и пограничники приступили к оформлению документов. За несколько минут до вылета приехал наконец Рашковский. Он вышел из машины и, пожав руку Фомичеву, что-то буркнул ему на прощание. Марина обратила внимание, как за ним по трапу следует невысокий мужчина, по типу кавказец. Она уже знала, что это Акпер Иманов, руководитель личной охраны Рашковского, назначенный вместо убитого брата, который погиб, защищая Анну.
Кудлин остался рядом с Фомичевым, что-то непрерывно говоря ему почти на ухо. Он едва успел пройти в самолет, когда трап уже убирали. Экипаж объявил о готовности взлета. Рашковский сидел в салоне первого класса, находящемся рядом с кабиной экипажа. В первом салоне расположились Марина, Иманов и Кудлин. Четверо охранников разместились во втором салоне.
Взлет был разрешен, и самолет начал выруливать на дорожку.
— Телефоны! — крикнул Кудлин. — Нужно отключить мобильные телефоны.
Все достали аппараты. Марина увидела, что Иманов протягивает ей мобильный телефон.
— Это ваш, — почтительно сказал он, передавая ей аппарат. — Вы знаете, как он работает?
— Немного знаю, — улыбнулась в ответ Марина.
— Это аппарат спутниковой связи, — пояснил Иманов. — Сейчас я вам покажу.
Пока он объяснял, самолет взлетел, и они довольно быстро набрали высоту. Марину поразило, что Рашковский не стал проходить в конец самолета, чтобы узнать, как себя чувствует дочь. А ведь он вызвал самолет ради нее. Минут через тридцать после того, как они набрали высоту, он подозвал к себе Марину.
— Узнайте, как там девочка. И предложите отдохнуть ее матери, — сказал он Марине. Она хотела что-то уточнить, но со своего места поднялся Кудлин.
— Я пойду вместе с Мариной Владимировной.
Он прошел вместе с Мариной в конец самолета, вошел в палату. Девочка спала, улыбаясь во сне. Мать сидела рядом.
— Ирина, — позвал ее Кудлин, — может, вы немного отдохнете? Пройдемте в другой салон. Там можно отдохнуть.
— Я должна сидеть с охранниками? — зло спросила Ирина. — Или с его дамочками? — Она явно намекала и на Марину. Та поморщилась, но промолчала. Эта женщина была из тех, кто собственные несчастья трансформирует в обиду на все человечество.
— Зачем вы так говорите? — мягко заметил ей Кудлин. — Пройдемте, пожалуйста, в наш салон. Там вы сможете отдохнуть.
Ирина смерила его взглядом, потом посмотрела на Марину и резко поднялась с места. На дочь она даже не взглянула. Хотя ребенок был единственной нитью, связывающей ее с прошлой жизнью. И с Рашковским.
Она пошла следом за Кудлиным. Марина посмотрела на девочку, и та неожиданно открыла глаза. Увидела Марину. Ее явно не испугало присутствие чужого человека.
— Здравствуйте, — сказала девочка.
Врач, сидевший рядом с ней, сразу взял ее руку, определяя пульс.
— Здравствуй, — сказала Марина, усаживаясь с другой стороны. — Как ты себя чувствуешь?
— Уже нормально. А мы летим?
— Да, уже полчаса.
— Как здорово. А я ничего не чувствую. Наверное, я заснула. Я ничего не почувствовала при взлете.
— Ты спала, — улыбнулась Марина, — а сейчас проснулась.
Врач положил руку девочки на постель. Пульс в норме. Он кивнул Марине. Девочке можно было разговаривать.
— Вы работаете у моего папы?
— Да, — кивнула Марина, — я его новый секретарь. Личный секретарь.
— Вместо тети Альбины, — вспомнила девочка. — Она так смешно боялась летать на самолетах.
— Я тоже немного боюсь.
Анна была похожа на отца. Серые глаза, породистое лицо, пышные красивые волосы. Она была уже почти сформировавшейся молодой девушкой. Но, учитывая тепличные условия швейцарского пансиона, куда определил ее отец, по манере поведения оставалась ребенком, во многом наивным.
— Вы красивая, — неожиданно сказала Анна. — Я увидела вас и сразу поняла, что вы работаете у моего папы. Ему нравится, когда его окружают красивые женщины.
— Спасибо, — рассмеялась Марина, — у тебя очень хороший папа.
— Он добрый, — сказала девочка. — И сильный, — добавила она, немного подумав.
