Рекламное бюро господина Кочека - Тевекелян Варткес Арутюнович (книги без сокращений .TXT) 📗

На лодочной станции Василий на ломаном французском языке объяснил хозяину, что хочет покататься на лодке, заплатил деньги, небрежно сунул квитанцию в карман брюк.

Хозяин бросил в лодку весла, развязал тонкую стальную цепь, которой лодка была привязана к железному кольцу, и, передав конец цепи «американцу», показал рукой, что тот может отчаливать.

Василий встал одной ногой на корму, другой хотел оттолкнуться от пристани, но не успел: лодка быстро устремилась вперед, и он, потеряв равновесие, упал в воду.

Он камнем пошел ко дну, пуская пузыри, вынырнул, снова скрылся под водой, снова вынырнул, колотя руками по воде. Первым ему на помощь бросился проходивший мимо молодой человек, по виду студент. Он схватил утопающего за шиворот и подтолкнул его к пристани. Там он и хозяин лодочной станции вытащили тяжелого, промокшего до костей «американца» на берег. Они хотели было сделать ему искусственное дыхание, но тот отказался. Он встал, встряхнулся, выжал, сколько мог, пиджак, сокрушенно посмотрел на свою широкополую шляпу, уплывшую далеко от берега. Потом щедро наградил своих спасителей намокшими долларами. Подняв руку, остановил мчавшуюся мимо машину, поговорил с водителем и, получив разрешение, сел на заднее сиденье и уехал.

За рулем сидел Сарьян. Он довез Василия до дома и на прощанье посоветовал во избежание простуды выпить коньяку.

Дома Василий прежде всего достал из кармана паспорт бедняги Дэвида Хэйфи. Многоопытный Джо Ковачич оказался прав: паспорт был испорчен основательно. Фотокарточка отклеилась. Не вынимая губки, Василий спрятал паспорт в письменный стол.

В этот день он больше не поехал в контору, дождался Лизу и рассказал ей о необыкновенных событиях дня.

— Господи!.. Почему же ты раньше не сказал мне об этом? — спросила она в сильном волнении.

— Чтобы раньше времени не тревожить тебя. Как видишь, все обошлось. Теперь нам с тобой остается совершить еще один подвиг, и тогда игра будет завершена.

— Какой еще подвиг?

— Мадам, нам предстоит обвенчаться в церкви.

— С ума сошел!

— Никогда в жизни не был так твердо уверен в своих умственных способностях! Я получу американский паспорт, и мы обвенчаемся у нашего милого кюре. Думаю, что, получив солидное пожертвование, он не станет требовать от нас различных справок, метрик и прочего. Тогда ты, моя жена, станешь подданной Соединенных Штатов Америки!

— Что-то все очень уж просто у тебя получается…

— Не будем раньше времени растравлять душу сомнениями!.. Не лучше ли отправиться в оперу?

В тот же вечер, вернувшись из театра, Василий прочитал на четвертой полосе «Пари суар» заметку, набранную петитом:

— Молодец Сарьян, — сказал Василий, протягивая газету Лизе.

На следующий день он пошел к Ковачичу с испорченным паспортом и своей фотокарточкой. Тот поставил в уголке ее печать и велел тоже основательно намочить в загрязненной маслом и керосином воде, а потом явиться со всеми документами к секретарю консульства.

— При заполнении анкет напишите свою подлинную фамилию и имя, на вопрос о семейном положении ответьте — холост, — еще раз напомнил Ковачич и добавил: — Все будет о'кэй! Патрон уехал, и теперь я здесь полноправный хозяин.

Секретарь консульства, повертев в руках предъявленный ему Василием паспорт, сказал:

— Да, испорчен безнадежно!.. Скажите, мистер Кочек, полицейские не составили протокола о происшествии?

— Не знаю, мне никто ничего об этом не говорил… Хотя постойте, в какой-то газете напечатали заметку о том, как я упал в воду и как отважные французы спасли меня, хотя я в их помощи вовсе не нуждался…

— У вас сохранилась эта газета?

— Вряд ли, но если вам она нужна, то можно найти. Заметка была напечатана в тот же день в вечерней газете, а вот названия не помню.

— «Пари суар», — подсказал секретарь.

— Да, что-то в этом роде…

— Было бы полезно приложить к вашему заявлению вырезку из этой газеты, — сказал секретарь и предложил Василию прийти за новым паспортом дня через три-четыре.

— Хорошо, мне не к спеху. Но, понимаете, жить в этом городе без документов невозможно. Дал кому-нибудь по физиономии — покажи полисмену документ…

— Это правда, — на лице секретаря появилось нечто вроде улыбки. Он достал из ящика письменного стола бланк консульства, притянул к себе портативную пишущую машинку и самолично настукал справку о том, что паспорт подданного Соединенных Штатов мистера Ярослава Кочека действительно находится в американском консульстве в Париже. Протянув подписанную и заверенную печатью справку Василию, он напомнил, чтобы мистер Кочек не забыл захватить с собой вырезку из газеты, когда придет за паспортом.

— Большое вам спасибо! — Василий поднялся с кресла, в котором сидел.

— Все же признайтесь, мистер Кочек, — остановил его секретарь, — в тот день вы были порядком навеселе — иначе не очутились бы в Сене!

— Был грех, — весело подмигнул в ответ Василий.

Через три дня исполняющий обязанности консула Соединенных Штатов Америки в Париже мистер Джозеф Ковачич торжественно вручил новенький паспорт американскому гражданину Ярославу Кочеку и посоветовал относиться к важнейшему документу, каким, без сомнения, является американский паспорт, более бережно.

Вечером, по случаю счастливого завершения столь рискованного предприятия, Василий устроил для Ковачича грандиозный кутеж в русском ресторане под старинным названием «Славянский базар».

В Париже снова зима. Серые дни, холодный ветер, мокрый снег вперемешку с дождем. Но зимний холод никак не отразился на кипении политических страстей. В Париже ни на минуту не прекращалась борьба между партиями и отдельными группировками. Руководство социал-демократической партии, боясь усиливающегося влияния коммунистов, отказалось от дальнейшего укрепления единого фронта. Либеральная буржуазия, боясь, с одной стороны, собственного парода, а с другой — агрессии фашистской Германии, растерялась и не знала, что предпринять. Магнаты промышленности открыто искали путей сговора с Гитлером. Фашистские организации, вроде «Бывших фронтовиков», «Патриотической молодежи» и «Боевых крестов», развивали бешеную активность, — их целью был захват власти.

В эти дни вновь заговорила стенографистка Эльза Браун. Она сообщила фрау Шульц, что в Париж приехал некий Пауль Бель — представитель иностранного отдела нацистской партии, которым руководит Риббентроп, назначенный на этот пост Гитлером.

На сверхсекретном совещании у советника немецкого посольства, на котором присутствовало всего восемь особо доверенных лиц, Бель, получивший от Риббентропа специальное задание руководить готовившимся в Париже восстанием, сделал сообщение. Он сказал, что установил тесный контакт с руководителями всех трех наиболее крупных фашистских организаций Франции, что разработан подробный план совместного восстания. Столица разделена на десять секторов, во главе каждого сектора поставлены опытные руководители из отставных офицеров, которые располагают значительным количеством оружия.

По словам Эльзы Браун, на этом совещании открыто говорилось о том, что префект парижской полиции, господин Кьяпп, держит в своих руках все нити заговора, но не только не делает никаких попыток раскрыть его, а, наоборот, всячески помогает фашистским организациям. На днях Кьяпп выпустил на свободу двух видных руководителей организации «Бывших фронтовиков», у которых при обыске были обнаружены оружие и подробный план восстания. И кто-то своевременно предупредил фашистов о предстоящем полицейском налете на склад оружия. Осведомленные люди утверждают, что это тоже дело рук префекта полиции… В заключение Бель высказался в том смысле, что лучше сейчас пойти на определенный риск — одним махом покончить с республиканским строем во Франции, посадить во главе будущего правительства фашистов, чем потом долго возиться с французами, а может быть, даже начинать против них военные действия. Бель обещал перебросить во Францию дополнительное количество оружия через бельгийскую границу и посоветовал не скупиться при оказании фашистским организациям финансовой помощи.