Нелегалы 2. «Дачники» в Лондоне - Чиков Владимир (серия книг TXT) 📗
— В случае вызова вас на явку в Париж встреча должна состояться у выхода из станции метро «Пирамид». Условия связи точно такие же, как в Лондоне.
Из воспоминаний Леонтины Коэн
Перед тем как отправиться в Лондон, мы несколько недель жили под видом новозеландских туристов в Швейцарии. В этой стране нам необходимо было познакомиться с организацией банковского дела и наладить контакты с влиятельными людьми, чтобы заручиться их рекомендациями для открытия собственного текущего счета. С этой целью мы завели несколько полезных контактов и договорились в дальнейшем поддерживать почтовую связь.
В Лондон прилетели под самый Новый год, устроились в гостинице на Пикадилли и в тот же вечер заказали в ресторане «Лайонс» новогодний ужин…
Сразу после рождественских праздников началось изучение города, а потом пошли серые будни выполнения задания — поиски помещения для организации бизнеса и квартиры для жилья. На быстрый успех мы, конечно, не рассчитывали, так как знали, что англичане редко идут на сближение с иностранцами. От общения с лондонцами мы с первых дней испытывали какое-то двойственное чувство: что-то нам нравилось, другое вызывало недоумение и даже раздражение. Мы, американцы, привыкли бурно проявлять свои чувства, а они — нет, они страшно замкнуты и хладнокровны. Дальше слов «здравствуй» и «прощай», «хорошая погода сегодня» дело никак не шло. Уж, казалось бы, на что просты и ясны слова «да» и «нет», однако у англичан они почти неопределенные обтекаемые выражения — «по-видимому», «пожалуй», «мне кажется». У нас в Америке в праздничные дни всегда все двери открыты настежь, люди веселятся всюду, а в Лондоне в такие дни улицы словно вымирают, каждый англичанин веселится в кругу семьи, по принципу: мой дом — моя крепость. Если говорят, что чужая душа — потемки, то душа британца — сплошной мрак Оставалось только набраться терпения и уповать на «его величество случай», который нам пришлось заранее готовить и ждать.
Более-менее сносные отношения мы установили лишь в конце зимы с одним клерком, которого удалось разговорить благодаря единственно откровенному предмету беседы у англичан — о подступавшей весенней погоде. Именно она позволила «сломать зимний лед» замкнутости, завязать с клерком знакомство и через некоторое время узнать от него адрес фирмы, занимавшейся обменом жилья и сдачей квартир в аренду. Десять дней я ездила в эту фирму в надежде найти то, что нужно, и только на одиннадцатый день мне предложили коттедж в районе Кэтфорда, в тридцати километрах от Лондона. Его хозяин-профессор уезжал на год со всей семьей в США, где ему предстояло пройти стажировку в Корнеллском университете.
Решив одну задачу, мы приступили к выполнению другой — подготовке условий для вхождения в книжный бизнес, то есть к осуществлению первого этапа легализации. Для этого надо было сначала подобрать помещение под торговый зал. Вот тогда-то и пришлось мне походить по неведомому Старому Свету и убедиться воочию, а не по проштудированным в Москве десяткам книг об Англии, что Лондон — это действительно, как выразился Бенджамин Дизраэли, целая страна, а не просто город. Два месяца поисков оказались не напрасными: в конце концов мне удалось найти очень удобное помещение для развертывания нашего дела. Причем в самом центре города, близ знаменитой Трафальгарской площади. Речь идет о Стрэнде. Именно на этой улице, по соседству с Лондонской школой экономики и старинным зданием Лоу Корте, в котором располагались гражданский суд и адвокатура, мы взяли в аренду помещение под букинистический магазин. Что и говорить, лучшего места и желать было не надо!
Март 1955 года. В Центр поступил меморандум из Берна:
«На наш почтовый ящик пришло письмо с лондонским штемпелем. Условный текст письма свидетельствует о том, что «Дачники» приступили к выполнению первого этапа легализации».
На меморандум наложена резолюция красным карандашом с неразборчивой подписью:
«Для оказания практической помощи «Д» в организации коммерческого дела прошу командировать в Париж для встречи с ними тов. Перфильева К. Т. [18]».
Прежде чем Бену выехать в Париж, в Лондон был срочно направлен специальный курьер. В его задачу входило: заложить материалы в заранее подобранный легальной резидентурой тайник и возвратиться обратно. Как только он это сделал, Крогерам по другим каналам была доведена информация о необходимости в тот же день, в определенный час, обработать тайник за решеткой вентиляционного канала в мужском туалете кинотеатра «Одеон».
Зимние улицы Лондона в тот день мокли под холодным нудным дождем. Дул ледяной мартовский ветер. Подняв воротник плаща и застегнув верхнюю пуговицу, Питер выпрыгнул из автобуса на остановке Юстон-роуд, свернул на тихую Уоррен-стрит и, миновав ее, направился в сторону Лестер-сквера. Иногда он останавливался у витрин лавок и магазинов, чтобы установить, нет ли слежки. Не обнаружив ничего подозрительного, Питер спокойно, как ни в чем не бывало, направился к мрачной глыбе киногиганта со светящимися буквами «Одеон». Делая вид, что знакомится с его афишами, Питер еще раз проверился и, окончательно убедившись, что «хвоста» за собой не привел, купил билет в кино и вошел в холл. В условном месте увидел приколотую канцелярскую кнопку: она была именно того цвета, какого ей и надлежало быть. Обрадованный тем, что линия связи Москва — Лондон заработала, он прошел в кинотеатр, посидел минут двадцать, затем поднялся и, объявив, что фильм ему не понравился, со словами «чушь собачья», стал пробираться к выходу.
Выйдя из кинозала, Питер скорым шагом прошел к месту расположения тайника. Там тоже никого не было. Поэтому безо всяких предосторожностей он просунул руку в отверстие за решеткой вентиляционного канала, нащупал упаковку в целлофановой обертке, быстро извлек ее оттуда и, положив за пазуху, вышел в холл, а затем на улицу.
Питер был уверен, что за ним слежки не было. Но кто знает, возможно, наблюдение велось за курьером из Центра и теперь продолжает вестись и за ним, но более конспиративно, поэтому он вновь сосредоточился.
Тщательно проверяясь, Питер еще около часа бродил по мокрым улицам Лондона. Изрядно промокнув и продрогнув на ледяном ветру, он поставил в условном месте сигнал об изъятии тайника и лишь после того покинул центр города. Вернувшись домой, он развернул целлофановый сверток и удивился: в нем лежало большое кожаное портмоне бельгийского производства. Питер усомнился — ему ли предназначался этот сверток, поскольку в кармашках портмоне ничего не было. Тогда он распорол его с помощью ножа и извлек два совершенно новых канадских паспорта: один на имя Джеймса Цилсона со своей фотографией, другой на имя Джейн Смит с фотографией Хелен. В одном из паспортов была небольшая записка. В ней говорилось:
«Не забудьте поставить в паспортах личные подписи под фотокарточками; в случае выезда из Англии на Европейский континент переходите на резервные канадские паспорта. Самолетом пользоваться не рекомендуем: лучше всего плыть пароходом до Бельгии, а затем к месту назначения поездом…»
Среди других указаний было и такое: десятого апреля Крогерам необходимо выйти на связь в Париже у станции метро «Пирамид» с прибывающим из Центра связником. В словах пароля, который он должен назвать первым, вместо ключевого слова «Париж» должно стоять слово «Варшава».
Познакомив Хелен с поступившими из Москвы резервными паспортами и с содержанием записки, Питер решил, что в оставшиеся до встречи с представителем Центра полтора месяца необходимо все свои усилия направить на организацию коммерческого дела, чтобы можно было чем-то отчитаться за свою работу. Хелен согласилась с решением мужа. Пользуясь своим обаянием и изворотливым умом, она сумела за это время установить деловые отношения с семьей служителя церкви Святого Клемента и с его помощью получить церковный документ о благонадежности и рекомендацию, необходимую для обращения в крупнейший банк Великобритании — «Барклайз». Глава семьи — церковнослужитель познакомил ее с менеджером банка, и тот разрешил Крогерам пользоваться услугами его филиала на Стрэнде, расположенного рядом с создаваемой ими фирмой «Эдип и Медея». Он же помог им подобрать адвоката, хорошо знающего налоговую систему Англии, и бухгалтера для ведения финансовых дел.
