Тропа волка - Хиггинс Джек (версия книг .TXT) 📗

— Объясни, — попросила она.

— После звонка Квигли — куда бы завтра ни поехал президент — они везде будут настороже. Теперь проследи за ходом моих мыслей. Если на том намеченном пути к Даунинг-стрит, 10 произойдет неудачный взрыв, они вздохнут с облегчением, особенно если на этом месте найдут останки Халаби.

— Продолжай.

— Они не будут ожидать другого покушения в тот же день.

— Боже, — проговорила она, — так ты задумал это все с самого начала и подставил Квигли.

— Бедняге не повезло. — Ахерн коснулся ее рукой и налил себе еще виски. — Когда они получат завтра свой взрыв, то решат, что все уже позади. Но это не так. Видишь ли, завтра в половине восьмого вечера американский президент, премьер-министр и избранные гости сядут в прогулочный катер «Джерси Лили» на пирсе Кадоган набережной Челси. Им предстоит вечер на Темзе с видом на здания парламента, полный развлечений и коктейлей, который закончится на пирсе Вестминстера. Организатором программы является фирма «Орсини и компания», в которой мы с тобой работаем официантами.

Он открыл ящик и извлек из него две выданные службой безопасности личные карточки.

— Меня зовут Гарри Смит — имя отличное и не наводящее на размышления. Обрати внимание на фальшивые усы и очки в толстой оправе. Их я добавлю позже.

— Мэри Хант, — прочла Нора, — звучит превосходно. Где ты добыл мое фото?

— У меня нашлось старое. Я попросил знакомого фотографа подретушировать его и добавить очки. Вечеринка будет на носовой палубе, если погода позволит.

— А как с оружием? Как мы пронесем его мимо охранников?

— Об этом я позаботился. До вчерашнего дня мой помощник был членом команды. В пожарном ведре на дне ящика с песком в одном из мужских туалетов он оставил два завернутых в пленку «вальтера» с глушителями, и это было сделано после обыска, устроенного службой безопасности.

— Очень разумно!

— Я не камикадзе, Нора, и намерен остаться в живых после этого покушения. Стрелять мы будем с верхней палубы. Мы используем глушители на пистолетах — и все будет выглядеть так, словно у президента сердечный приступ.

— А что будет с нами?

— У кормового ограждения находится надувная лодка. Мой помощник проверил ее. У нее есть подвесной мотор. В начавшейся панике мы спустим ее на воду и направимся к другому берегу.

— Если паника окажется действительно паникой.

— В этом мире нет совершенства. Так ты со мной?

— Да, — ответила Нора, — до конца, Майкл, что бы ни случилось.

— Умничка, — он обнял ее и прижал к себе, — а теперь не пойти ли нам перекусить? Я просто умираю с голоду.

Глава 2

— Он странный парень, этот Шон Диллон, — проговорил Фергюсон.

— Я бы даже заметила, что это мягко сказано, — отозвалась Анна Бернстейн.

Они сидели на заднем сиденье служебного «деймлера» Фергюсона, прокладывавшего себе дорогу сквозь уличные заторы Вест-Энда.

— Он родился в Белфасте, его мать умерла при родах. Отец перебрался работать в Лондон, и мальчик пошел в школу уже здесь. У него обнаружился замечательный актерский талант. Год он проучился в Королевской академии актерского искусства и сыграл одну или две роли в Национальном театре. У него также выдающиеся способности к языкам, к любому — от ирландского до русского.

— Все это очень впечатляет, сэр, но все же кончил он профессиональным убийцей во Временной организации ИРА.

— Да, и случилось это из-за того, что его отец по дороге домой в Белфаст попал в случайную перестрелку и был убит патрулем британской армии. Диллон поклялся отомстить, прошел ускоренный курс обучения боевиков в Ливии и с тех пор никогда не оглядывался назад.

— А как он попал из ИРА на международную сцену?

— Разочаровался в «благородных целях» ИРА. Порой Диллон абсолютно безжалостен. За свою жизнь он убивал много раз, но, когда бомба убивает случайных женщин и детей, это совсем другое дело. Можно сказать, что это не его стиль.

— Вы считаете, что у него есть некие моральные принципы?

Фергюсон рассмеялся.

— Ну конечно, у него никогда не было постоянных привязанностей. Он работал на Организацию освобождения Палестины, но служил и специалистом по подводным работам в Израиле.

— За деньги, разумеется.

— Естественно. Нашему Шону нравится жить среди дорогих вещей. Оплачена была и попытка взрыва на Даунинг-стрит. За ней стоял Саддам Хусейн. И все же полтора года спустя на легком самолетике, нагруженном медикаментами для боснийских детей, он летит на Балканы и не берет за это ни гроша.

— Что же случилось, в облаках с ним побеседовал Бог или что-нибудь еще?

— Какая разница? Сербы, мягко говоря, сняли с него розовые очки. Мне удалось убедить их избавить его от услуг расстрельной команды, и в благодарность за это он стал работать на меня, начав все с чистого листа.

— Простите, сэр, но этот лист никогда не будет чистым.

— Дорогой старший инспектор, в нашей работе часто случается, что для поимки одного вора следует воспользоваться помощью другого. Если вы собираетесь работать со мной и дальше, то вам придется привыкнуть к этой мысли.

Он выглянул в окно. Они сворачивали на Графтон-стрит.

— Вы уверены, что он именно здесь?

— Так мне сказали, сэр. Это его любимый ресторан.

— Отлично, — сказал Фергюсон, — я тоже не прочь перекусить.

Шон Диллон сидел в баре на втором этаже ирландского ресторана Маллигана и, глядя в вечернюю газету, разделывался с дюжиной устриц и маленькой бутылкой шампанского. Это был невысокий человек (ростом не больше пяти футов и пяти дюймов), с волосами столь светлыми, что они казались седыми. На нем были темные джинсы, старая черная кожаная летная куртка, а на шее белый шарф. Самым странным в нем были глаза, прозрачные и бесцветные, они напоминали воду над каменным дном, а постоянная ироничная складка в углах рта придавала ему вид человека, который не воспринимает жизнь слишком серьезно.

— Так вот вы где, — проговорил Фергюсон, в ответ на что Диллон поднял глаза и застонал. — Спрятаться вам некуда — во всяком случае, сегодня. Я бы тоже заказал дюжину вот этих и пинту «Гиннесса».

Стоявшая рядом официантка слышала это. Диллон обратился к ней по-ирландски:

— Благородный господин — англичанин, девушка, но его мать, упокой, Господи, ее душу, была ирландкой, поэтому дайте ему то, что он просит.

Девушка улыбнулась ему преданной улыбкой и удалилась. Фергюсон сел за столик, а Диллон поднял глаза на Анну Бернстейн.

— А ты кто будешь, девочка?

— Это старший инспектор-детектив специального подразделения Анна Бернстейн, мой новый помощник, и я не хотел бы, чтобы вы испортили мне ее. Так где же мой «Гиннесс»?

А потом в первый раз произошло то, что потрясло Анну Бернстейн: Диллон встал и улыбнулся, и такой улыбки она раньше не видела. Теплая и очаровывающая, она совершенно меняла его. Анна шла сюда, готовая к тому, что этот человек ей не понравится, но теперь…

Он взял ее за руку.

— И что же такая славная еврейская девушка делает в этой скверной компании? Хотите шампанского?

— Нет — я на службе. — Она слегка смутилась и села.

Диллон отправился к стойке, вернулся с еще одним стаканом и налил в него шампанского.

— Если вы устали от шампанского, вы устали от жизни.

— Ерунда, — проворчала она, но стакан взяла.

Фергюсон расхохотался.

— Поосторожнее с ней, Диллон, в прошлом году она столкнулась с выбегавшим из супермаркета бандитом с обрезом в руках. К несчастью для него, на той неделе она занималась системой охраны американского посольства и в ее сумочке был «смит-вессон».

— Так вам удалось убедить его оставить стезю греха? — спросил Диллон.

— Что-то вроде того, — кивнула она в ответ.

Появились устрицы и пиво для Фергюсона.

— У нас проблема, Диллон, жуткая проблема. Старший инспектор, расскажите ему.

Проблему она изложила в нескольких коротких предложениях. Когда Анна закончила, Диллон вынул из серебряного портсигара сигарету и закурил ее от старомодной зажигалки «зиппо».