Звонок покойнику (Звонок мертвеца) - ле Карре Джон (читать книги TXT) 📗

Он положил трубку и ждал, пока ему позвонят.

– Эта девчонка неглупа, – пробормотал он, не глядя на Смайли.

Телефон зазвонил, и Мендель без вступления начал:

– Мы расследуем дело об ограблении на Мэрридэйл Лэйн. Номер восемнадцать. Мы подозреваем, что дом номер пятнадцать был использован как наблюдательный пункт, из которого следили за домом напротив. Не могли бы вы узнать, заказывал ли абонент Уоллистон, 2944 разговор с кем-либо и не вызывал ли его кто-нибудь за последние сутки?

Последовала пауза. Мендель закрыл трубку рукой и, слегка улыбаясь, повернулся к Смайли. Внезапно Смайли почувствовал к нему симпатию.

– Она спросит у своих коллег и попросит квитанции заказов.

Он снова повернулся к телефону, записывая в блокнот суперинтенданта цифры. Вдруг он напрягся и выпрямился над столом.

– Вот как? – проронил он безразлично, что контрастировало с его позой. – Мне интересно, когда она заказывала это? (Снова пауза.) Девятнадцать пятьдесят пять… Мужчина, да? Ваш приятель уверен? Понятно… Ну вот, вопрос улажен. Все же благодарю вас. По крайней мере мы теперь знаем, с чего начать… Да нет, вы мне оказали большую услугу… Просто версия, вот и все… Нам нужно искать в другом месте. Хорошо, большое спасибо. Вы очень любезны… Пусть эта история останется между нами… Пока.

Положив трубку, он вырвал страницу из блокнота и спрятал ее в карман. Смайли с живостью сказал:

– На углу улицы есть ужасная харчевня, а мне хочется перекусить. Пойдемте выпьем по чашечке кофе.

Зазвонил телефон; Смайли почти ощутил Мастона на другом конце провода. Мендель посмотрел на него и, кажется, понял. Они быстро вышли из комиссариата, оставив телефон звонить, и пошли по направлению к Хай-стрит.

Кафе «У фонтана» (хозяйка мисс Глория Адамс) было построено в стиле Тюдор, безвкусно украшено медью и доспехами и славилось в округе медом, который продавали там на шесть пенсов дороже, чем везде. Мисс Адамс лично продавала самый скверный кофе к югу от Манчестера и называла своих клиентов «мои друзья». Ее прошлое было туманным, хотя она величала своего покойного отца полковником. «Друзья» мисс Адам, которым эта «дружба» стоила особо недешево, распускали слухи, что чин полковника ему был пожалован Армией спасения.

Мендель и Смайли сели за столик в самом углу возле огня и стали ждать заказанный кофе. Мендель как-то странно посмотрел на Смайли.

– Телефонистка отлично помнит заказ, его сделали вчера вечером в тот момент, когда у нее заканчивалось дежурство. Просили позвонить сегодня в восемь тридцать утра. Феннан сделал заказ сам, она в этом уверена.

– Почему?

– Феннан, кажется, вызывал центральную в предновогодний вечер, как раз, когда дежурила эта девушка. Он всем им пожелал счастливого Нового года. Малышка нашла это милым. Они довольно долго болтали. Она уверена, что голос, заказывавший вызов накануне, был тем же. «Очень обходительный джентльмен», как она сказала.

– Но ведь этого не может быть. Он написал письмо в десять тридцать. А что же произошло между восемью и десятью тридцатью?

Мендель взял старый кожаный портфель без замка, который, как подумал Смайли, походил на бухгалтерскую книгу, достал из него желтую папку и протянул Смайли.

– Вот факсимиле письма. Шеф сказал, чтобы я вам передал копию. Оригинал послали в МИД, а другую копию – Марлен Дитрих.

– А она здесь при чем?

– Прошу прощения. Так мы называем вашего советника. Этим прозвищем его называет вся спецслужба. Извините еще раз.

Это великолепно, подумал Смайли. Нет, действительно великолепно. Он открыл папку и начал просматривать дубликат. Мендель продолжал:

– Впервые вижу, чтобы человек, который собирается покончить с собой, напечатал последнее письмо на машинке. И, к тому же, с числом. Хотя подпись, кажется, подлинная. Я ее сравнивал в комиссариате с квитанцией на утерянные вещи, которую он когда-то подписывал. Они абсолютно идентичны. Письмо, скорее всего, было отпечатано на портативной машинке. Так же, как и анонимный донос. Однако подпись была разборчивой: подпись Феннана. Вверху страницы – адрес, а внизу – время: десять тридцать вечера.

Нахмурив брови, плотно сжав губы, Смайли перечитал эти строки несколько раз. Мендель спросил:

– Как вы это узнали?

– Что?

– Что этим утром был вызов из центральной?

– Так случилось, что я подошел к телефону. Я думал, это меня. Но это была центральная. Я сразу не понял. Я решил, что вызывают миссис Феннан. Я спустился вниз, чтобы ей сообщить.

– Спустились?

– Да, у них телефон в спальне. Фактически это кабинет… Миссис Феннан долгое время была прикована к постели, и после этого они ничего не меняли в комнате, я полагаю. На первый взгляд, это скорее кабинет, чем спальня: книги, пишущая машинка, рабочий стол и так далее.

– Пишущая машинка?

– Да, портативная. Как мне кажется, письмо было напечатано на ней. Понимаете, когда я поднял трубку, я и предположить не мог, что вызывают миссис Феннан.

– Почему?

– Она мне говорила, что страдает бессонницей. И даже мрачно пошутила по этому поводу. Я посоветовал ей отдохнуть, на что она ответила: «Мое тело и моя душа вынуждены терпеть друг друга двадцать часов в сутки. Мы уже и так живем дольше остальных». И добавила, что сон – это роскошь, которой она лишена. В таком случае зачем бы ей понадобилось заказывать вызов на восемь тридцать?

– А зачем мужу или кому-либо другому понадобилось заказывать вызов на это время? Ведь это время завтрака.

– Точно. Меня это тоже заинтриговало. Мне известно, что министерство иностранных дел начинает работать в десять часов. Даже если предположить, что Феннан проснулся в восемь тридцать, ему надо было еще успеть одеться, побриться, позавтракать и сесть в поезд. Вообще-то жена могла его разбудить.

– Вполне возможно, что она лгала, говоря о бессоннице. Женщины часто сетуют на бессонницу, на мигрень и тому подобное. Это один из способов показать, какие они нервные и чувствительные. Хотя в большинстве случаев это блажь.

Смайли покачал головой.

– Нет, заказать вызов она не могла, так как вернулась только в двадцать два сорок пять. Впрочем, если допустить, что она неправильно указала время своего возвращения, она не могла бы подойти к телефону, не заметив труп мужа. И не говорите мне, что, обнаружив труп, она первым делом поднялась на второй этаж и позвонила на телефонную станцию, чтобы заказать вызов на раннее утро.

Какое-то время они молча пили кофе.

– И еще, – сказал Мендель.

– Ну?

– Вы согласны, что его жена вернулась из театра без пятнадцати одиннадцать?

– Она это утверждает.

– Она ходила одна?

– Не знаю.

– Держу пари, что нет. Держу пари, что она вынуждена была по этому поводу сказать правду и что она сама напечатала время на письме, чтобы обеспечить себе алиби.

Смайли вспомнил Эльзу Феннан, ее гнев, ее покорность судьбе. Говорить о ней в таком тоне ему показалось нелепым. Нет, это не она. Нет.

– Где нашли тело?

– У лестницы.

– У лестницы?

– Да, он лежал навзничь в передней, а пистолет под ним.

– А записка? Где она была?

– Рядом на полу.

– Еще что-нибудь?

– Да, чашка какао в гостиной.

– Понятно. Феннан решил покончить с собой. Он заказывает вызов на восемь тридцать, готовит какао и относит его в гостиную, поднимается наверх и печатает прощальное письмо, затем спускается, чтобы убить себя, и по рассеянности забывает выпить какао. Все складывается очень мило.

– А что, разве не так? Кстати, не позвонить ли вам в вашу контору?

Смайли двусмысленно посмотрел на Менделя.

– Вот и конец старой дружбе, – сказал он.

Направившись к телефону-автомату, висевшему у двери с надписью «Служебный вход», он услышал, как Мендель пробормотал: