Нелегалы 2. «Дачники» в Лондоне - Чиков Владимир (серия книг TXT) 📗
…«Антон» — знающий, принципиальный и требовательный руководитель, сумевший за короткий срок хорошо организовать работу секции, [125] добиться высоких результатов в расширении стажерской [126] сети и добывании ценнейшей информации по линии ХУ. [127] За полтора года его работы в Тире секция приобрела шесть стажеров, три из них — по «Энормозу».
К сожалению, по указанию Микояна «Антон» недавно назначен руководителем крупного отдела «Амторга», куда помимо «Международной книги» вошли еще два самостоятельных направления: издательская деятельность и отдел технической информации. Учитывая большую загруженность «Антона» в работе секции, просим освободить его от этих дополнительных функций и полагали бы возможным наградить его личным оружием.
В Центре же не только прислушались к мнению Мая, но и оценили заслуги Квасникова гораздо выше: в представлении его к награждению орденом Красной Звезды говорилось:
…Тов. Квасников принес огромную пользу укреплению оборонной мощи нашего государства. Возглавляемое им подразделение разведки сэкономило стране не одну сотню миллионов госсредств. Им было положено начало получения документальных материалов о производстве ядерных взрывчатых веществ и конструкции американской атомной бомбы, добыто много ценной информации по вопросам радиоэлектроники, аэродинамики и химии…
Вскоре после издания Указа Президента Верховного Совета СССР Центр телеграфировал Антону свои поздравления с награждением орденом Красной Звезды и присвоением ему очередного воинского звания — подполковника госбезопасности.
Но, очевидно, не зря говорят: жизнь — что тельняшка, в ней светлые полосы чередуются с черными. Не прошло и двух месяцев, как в резидентуру пришло письмо иного содержания. Дело в том, что Квасников в условиях заграницы старался всегда оперативно принимать собственные решения, увязывая их со здравым смыслом и считая, что ему на месте виднее, чем кому-либо другому за десятки тысяч километров от Нью-Йорка. Он прекрасно понимал, что можно сделать самому, а что необходимо согласовать с Центром, что может получиться удачно, а что — неудачно. Поэтому когда потребовалось срочно решить вопрос об оказании материальной помощи источнику Линзе в связи с переездом ее на другую конспиративную квартиру, то Квасников, не имея времени на согласование с Центром, отдал личное распоряжение выплатить ей 500 долларов. Это и вызвало неоднозначную оценку Центра: в присланном Антону письме сообщалось о том, что «за самовольную выдачу «Линзе» денег, за необдуманность и поспешность, которые могут способствовать развитию у нее иждивенческих настроений» Квасникову объявляется выговор…
Но не таков был Квасников, чтобы молча проглотить пилюлю и делать вид, что все так и должно быть. Нет, он никогда не терпел несправедливости, лжи и обмана и потому сразу же написал письмо на имя начальника внешней разведки:
Тов. Виктор! Я отлично сознаю, что Дом [129] несет ответственность за работу нашей Конторы, [130] но не меньшую ответственность несут и ее оперработники, и в первую очередь ее руководитель. Поэтому я не могу безропотно согласиться с постановкой вопроса о необходимости беспрекословного выполнения всех указаний, исходящих из Дома. В ваших указаниях иногда тоже могут быть не до конца продуманные выводы в силу разных причин. В таких случаях в целях лучшего разрешения вопроса Дом и Контора не только должны, но и обязаны спокойным тоном высказывать свои мнения и вносить конкретные предложения. К сожалению, наши встречные предложения зачастую рассматриваются как дискуссионные или даже наказуемые, хотя все прекрасно понимают, что нам тут, на месте, всегда бывает виднее. И если это так, то, наверно, надо считаться с этим и не забывать о тоне своих указаний, а порой и ничем не мотивированных наказаний.
Тов. Виктор! Я достаточно хорошо знаю Вас, и Вы тоже неплохо знаете меня, и это дает возможность высказать одно полезное соображение: наши взаимоотношения должны быть более товарищескими, они должны способствовать лучшему взаимопониманию, а потому прошу Вас отменить не заслуженный мною выговор. Созданием конспиративной квартиры резидентура проделала весьма полезную работу, она повысила конспирацию встреч с весьма ценным агентом, и промедление с переездом Линзы было чревато опасными последствиями.
А чтобы как-то подкрепить свое право на такое смелое обращение к руководству разведки, Квасников через две недели направил в Центр годовой отчет о результатах работы резидентуры по линии НТР.
Вот лишь некоторые красноречивые выдержки из него:
1.. Артиллерия нашей страны во всех ее формах — от легкой до тяжелой — не только не уступает, но и в большинстве случаев превосходит этот вид вооружения в США. Поэтому нас интересовали не столько сами орудия, сколько взрывчатые вещества, применяемые и разрабатываемые в США. Особое внимание мы уделяли добыванию информации, связанной с «Знормозом».
Сложнейшие по своему техническому замыслу и грандиозные по своей значимости научные разработки по делу «Энормоз» проводятся совместно с Островом. [131]
Задания Бородина [132] по этой проблеме нам удавалось выполнять благодаря Чарльзу, Персею, [133] Калибру и Рэду. Для вспомогательных целей активно использовались Арно, Лесли, Стар, Линза и Объектив…
2…По скоростным летательным аппаратам США достигли колоссальных результатов. Информация по всем тактическим и эксплуатационным характеристикам новых американских самолетов нами постоянно направлялась в Центр и получала всегда высокую оценку…
3…Радары — новое достижение научной мысли, революция в вопросах определения и обнаружения противника, в точности управления огнем, в автоматизации различных видов вооружения. Добытые образцы и разведданные по наземным, самолетным и морским радарам окажут неоценимую помощь в сегодняшних и перспективных разработках средств связи…
4…Все материалы, направленные мною в Центр и не востребованные до сего времени, прощу сберечь. По возвращении из Тира [134] готов лично заняться их реализацией…
Информация по атомной бомбе, полученная резидентурой Квасникова, довольно высоко оценивалась И. В. Курчатовым. Он с первых дней признал, что данные разведки «указывают на технические возможности решения всей проблемы в значительно более короткие сроки, чем думают наши ученые, не знакомые с ходом работ по этой проблеме за границей». Заместитель Курчатова по советскому атомному проекту В. В. Гончаров считал, что «вклад разведки неоспорим, многих тупиков и ошибок удалось избежать...». Такого же высокого мнения придерживался и академик А. Ф. Иоффе: «… получаемая нами информация всегда оказывалась точной и, большей частью, всегда полной, наличие такой информации на много месяцев сокращает объем нашей работы и облегчает выбор направлений, освобождает от длительных поисков. Я не встречал пока ни одного ложного указания…»
Если во время Великой Отечественной войны ФБР занималось выявлением и пресечением разведывательной деятельности в основном немцев, японцев и итальянцев, то уже после победы Советского Союза над Германией ситуация резко изменилась: американские спецслужбы все свои усилия переключили на борьбу с русской разведкой и русскими шпионами. Около представительства СССР при ООН и Амторга, у посольства в Вашингтоне и у Генконсульства в Нью-Йорке появились закрытые посты наружного наблюдения. Слежка стала вестись постоянно за Твеном, спорадически — за Калистратом [135] и за самим Квасниковым. Об этом, как положено, он проинформировал Центр, реакция которого была совершенно неожиданной:
