Сицилийский специалист - Льюис Норман (книги полностью бесплатно .TXT) 📗

— Иначе ничего нельзя было сделать. Сами потом поймете.

— Как считаешь, за тобой нет хвоста?

— Вроде нет, но вообще-то не исключено.

— Первым делом надо узнать это наверняка.

— А как?

— Съезжай где-нибудь на обочину и постой немного. А если тебе придется разделаться с этим болваном, ты сможешь доехать один?

— Смогу.

— Ну ладно. Тогда устрой ему хорошую проверку и, если почувствуешь, что он с душком, стреляй.

— Хорошо.

— И через час снова позвони. Хендерсон, восемьдесят четыре тридцать один. Дай знать, как там у тебя. Может быть, мы кого-нибудь вышлем тебе навстречу.

Впереди из-за деревьев поднималась луна, и слабый свет ее позволял различать предметы в кабине. Быстрым незаметным движением Виктор вытащил из сумки автоматический пистолет «беретта» 25-го калибра, который он купил на Антигуа, не сказав об этом Спине, и сунул под рубашку в висевшую через плечо кобуру.

— Ехать побыстрее? — спросил Эдди.

— Не надо. Мне что-то нехорошо. Так кидает на поворотах, что у меня все нутро выворачивает.

— Вы устали, мистер. Может, вам немного поспать?

— Мне сейчас не до сна. Я вот думал о тебе, Эдди, — ты ведь индеец?

— Отец был индеец, — сказал Эдди и по привычке виновато улыбнулся. — Семинол. Из местных индейских племен.

— Я слышал про семинолов. Это индейцы, живущие на болотах, да? Когда я был в Корал-Гейблс, там показывали деревню семинолов. За пятьдесят центов можно было сфотографировать индеанку, кормящую грудью своего ребеночка. Твой отец тоже жил в Нью-Ривер-Инлет — или в Саймон-Драм, что ли?

— В Саймон-Драм. Несколько лет назад там еще жили две-три индейских семьи. Нам пришлось уехать из-за детей. У младшей девочки бывают судороги, а там нет лечения, которое ей нужно, так что мы переехали в Инлет и теперь два раза в неделю возим ее в Бискейн.

— Ну и как она сейчас?

— Ничего. Теперь эту болезнь научились лечить.

— Судороги у нее, говоришь? Это плохо.

— Доктор сказал, что мы должны пять лет только ею и заниматься. Все самое лучшее — ей. До прошлого года она не училась. Все деньги уходят на то, чтобы поправить ее. Мы только о ней и думаем. — В его голосе появились плаксивые нотки. Виктор понял, что Эдди чем-то напутан. «Наверно, заметил пистолет», — подумал он.

— Да, это, конечно, несчастье, Эдди. Видно, ты примерный семьянин. Я думаю, что самое дорогое у человека — это семья, с ней не хочется разлучаться без крайней необходимости, верно? Но кое-что меня не устраивает в тебе и в твоей печальной истории, Эдди. Мне бы хотелось рассеять эти дурные мысли, а потому включи-ка свет и покажи свои права.

Эдди включил свет и вытащил из нагрудного кармана рубашки права. Виктор начал их рассматривать.

— Фотография неплохая, Эдди, но здесь написано, что ты живешь в Йихо-Джанкшен. Как же это понимать?

Шофер втянул в себя щеки, и заискивающая улыбка превратилась в гримасу.

— Я жил там три месяца, когда получал права, только и всего.

— И ты не потрудился их обменять, когда переехал в Нью-Ривер-Инлет? Что ж, бывает. А сейчас твоя семья живет в Инлете?

— Да.

— Но ты сказал, что тебе надо домой к жене в Седж-Бей. Ты мне совсем заморочил голову, Эдди. Я просто не знаю, что и думать: концы-то с концами не сходятся.

— Это была просто отговорка, мистер. Мне хотелось пораньше вернуться домой, вот я и ляпнул первое, что пришло в голову.

— Понятно. Скажи мне, Эдди, еще одну вещь. Удовлетвори мое любопытство: сколько тебе платят за работу?

— Чтобы отвезти вас в Форт-Пирс?

— Ну, если хочешь. Да, скажем так.

— Семьдесят пять. Это меньше нормальной цены. Мистер Экс не платит надбавки За ночную работу.

— Каждый лишний доллар имеет значение при твоих расходах, так ведь?

— Конечно.

— А вот эти просеки вправо от дороги — они куда ведут?

— Наверное, вниз, к одной из рек, не знаю. В этом районе полно рек.

— Сверни на следующую просеку.

Виктор сунул руку под рубашку и держал пистолет, не вынимая его.

— Это еще зачем? — спросил Эдди.

— Сейчас узнаешь, — сказал Виктор. — Делай, как я говорю.

Морено повернул на просеку, и, когда он поворачивал, Виктор наклонился и выключил фары. Внезапно оказавшись в темноте, Морено резко затормозил, затем крутанул рулевое колесо, чтобы вывернуть машину, которую начало заносить на грязной обочине. Дорога, сужаясь, шла под гору, по обеим сторонам ее непроходимой стеной стояли карликовые и папоротниковые пальмы. Морено ехал со скоростью пешехода, затем включил первую скорость.

— Стоп! — скомандовал Виктор. Машина поползла, затем остановилась.

— Выходи.

Морено как будто не слышал. По-прежнему держа правую руку на баранке, он левую протянул к отделению для перчаток.

Виктор вытащил пистолет и уперся дулом ему в грудь. Морено медленно поднял обе руки на уровень ушей. Виктор наклонился, открыл отделение для перчаток и вытащил старый, армейского образца, автоматический кольт.

— Зачем держишь оружие? Боишься нападения?

— Я уже дважды попадал в передрягу. Теперь ни один водитель без оружия не ездит, если он в своем уме.

Виктор помахал перед ним «береттой».

— Пошли обратно на дорогу, Эдди, мне кажется, мы увидим что-то интересное. Морено вылез, и Виктор знаком велел ему идти вперед.

— Не нервничай, Эдди. Голову не поднимай, помогай мне, и все будет в порядке.

— Мистер, я хочу, чтобы вы сказали мне — в чем дело?

— Все в свое время, Эдди, все в свое время. Мы здесь немножко подождем и посмотрим, не произойдет ли случайно чего-нибудь такого, что подкрепит мои подозрения, а они все растут и растут.

Через пять минут Виктор услышал тихий шорох автомобильных покрышек, и мимо них по направлению к Киттс-Холлоу проехал «бьюик» с потушенными фарами. Машина медленно проползла в пятнистой тени деревьев, и через несколько секунд ее серая масса исчезла в зарослях.

— Похоже, что еще у одного парня вышла из строя батарея, а, Эдди? — сказал Виктор. — Ладно, давай-ка опять прогуляемся по лесу.

Они двинулись обратно, Морено шел немного впереди; каблуки их башмаков проваливались в губчатую, мшистую землю. Виктор держал пистолет у лопаток Морено; в висках у него стучало. В низине болото тихо шипело от насекомых, как будто где-то далеко выпускали пар; несколько цапель на прогалине захлопали крыльями и снова успокоились.

— Тихое место, — сказал Виктор. — Месяц пробудешь здесь и никого не встретишь.

— Там дальше есть дом, — через плечо пробормотал Морено. На холме возникло призрачное старинное здание с портиком, и они пошли к нему по крутому склону. Когда-то изящная лестница, теперь ободранная, изъеденная ржавчиной, вела наверх к галерее, от которой остался лишь серый остов. В дверном проеме, высоком и широком, не было двери, а в оконных рамах — стекол. Прокричала в своем убежище невидимая во тьме сова.

— Это когда-то был дом, — сказал Виктор. — Когда ни меня, ни даже тебя не было на свете.

Он напряженно вслушивался. Темнота была полна мягких присвистов, призывов ночных животных и шелеста растений. Это вызывало в нем чувство тревоги. И кроме того, он ужасно боялся змей.

— А вон привязана лодка, — сказал Морено тонким от страха голосом и смахнул кончиками пальцев пот с лица. — Сюда часто приезжают охотники на крокодилов.

— Больше не приезжают, — сказал Виктор. — Даже я это знаю. В такие болота приезжают только туристы. Да и то летом, а не в марте. — Он на минутку оставил Морено, чтобы осмотреть лодку, затем вернулся. — Твоя лодка пробита и полна воды. Думается, сейчас на многие мили вокруг нет ни одной живой души. Никого, кроме нас, Эдди. Как ты думаешь, зачем этот «бьюик» шел за нами?

— Почему он должен был идти за нами, мистер? Господи боже мой, это могли быть парни с девочками, которые искали, где бы остановиться.

— С выключенными фарами? Морено пожал плечами.

— Хочешь знать, как я это понимаю? Это та самая машина, которая раньше свернула к Джэксон-Понд. Как только мы скрылись из виду, она снова вышла на магистраль, а при луне можно не включать фары. Когда я остановился, чтобы позвонить, машина тоже остановилась. Она все время держалась в сотне ярдов от нас, но мы ее не видели.