Мадам Гали. Свободный полет - Громов Борис Николаевич (читаем книги онлайн без регистрации TXT) 📗
Вскоре судьба подбросила ей следующий подарок. В тот день Гали, как всегда, вышла из квартиры Бутмана около десяти часов утра и направилась в Музей изобразительных искусств имени Пушкина, где открылась (впервые в СССР!) выставка картин Пикассо. Пикассо ей активно не нравился. Гали особенно невзлюбила картины художника в период его увлечения кубизмом. Она не видела никакого смысла в уродливом искажении человеческого облика и втискивании его фрагментов в нелепые геометрические формы. Ей несравнимо ближе были картины классической школы. Это касалось не только живописи, но и скульптуры. Гали интуитивно тянулась к творениям старых мастеров. Она видела в них вложенный труд и чувствовала душу создателя. Гали понимала непреходящую ценность этих произведений.
Музей находился в десяти минутах ходьбы от ее «моссельпромовского» дома на Арбате. Она уже две недели не навещала своих, и чувство вины болезненно шевельнулось в сердце. Мама Софья Григорьевна очень переживала, если Гали не появлялась в доме больше недели. Даже если дочь звонила по телефону и говорила, что у нее все в порядке. Для мамы, единственно нежно любимого на свете человека, у нее была отработана легенда: Галочка живет с любимым человеком, который вот-вот получит квартиру. Пока же они снимают комнату и живут в гражданском браке. Распишутся они тогда, когда у них будет на руках ордер на собственное жилье. Тогда она познакомит маму и сестру с любимым мужем. Софья Григорьевна ни о чем дочь не спрашивала. Верила ли она в то, что говорила ей Галочка, или нет, кто знает? Возможно, бедная женщина просто боялась услышать иное. И так соседи, злые языки, многозначительно замолкают, когда девочка проходит мимо…
Глубоко вздохнув и приготовив себя к неприятному испытанию — при встрече с ненавистной коммуналкой, Галина позвонила в дверь. Открыла ей сестра. Изольда обычно радовалась приходу Гали. Та всегда баловала девочку и маму подарочками и вдобавок рассказывала массу интересного. Младшая сестра могла слушать старшую часами. Сегодня, однако, Изольда на удивление независимо обратилась к сестре как к ровеснице.
— Ну как твои дела? — начала девочка с легкой задиристостью в голосе.
— Прекрасно, — озадаченно ответила Гали.
— Галя, похоже, ты сидишь на мели? — продолжила Изольда.
— Это почему же ты так решила?
— Да потому что ты пришла домой с пустыми руками. Обычно ты чем-нибудь балуешь нас.
— Да я просто не успела заглянуть в магазины, иду прямо из Пушкинского… А ты нуждаешься в деньгах?
— Как раз наоборот — я сама могу тебе дать. Сколько ты захочешь.
Гали подумала, что сестра затеяла какую-то детскую игру, и решила подыграть девочке:
— Ну вообще-то я бы не отказалась от кругленькой суммы.
Сестра загадочно улыбнулась и со значительным видом спросила:
— А сумма тебе нужна в рублях или в валюте?
— Конечно, в валюте! Желательно — в американских долларах.
— Сколько тебе нужно долларов? — торжествующе спросила Изольда, радуясь тому, что Гали ведет с ней деловой разговор на равных.
— Ну, скажем, долларов пятьсот, — продолжала забавляться Гали, назвав первую пришедшую на ум цифру.
— Хорошо. Подожди, я сейчас их достану. — С этими словами Изольда полезла на антресоли, сооруженные над входной дверью, и стала там копаться. Надо сказать, что в то время мало кто из советских граждан вообще видел доллары. Обладание ими, да еще и хранение, было преступлением, предусмотренным соответствующей статьей Уголовного кодекса.
Через две минуты Изольда торжествующе положила на стол перед сестрой пять стодолларовых банкнот. Галя посмотрела на доллары и нерешительно произнесла:
— Может, ты мне дашь еще пятьсот… — Сумма по тем временам была даже для Галины — теперь уже не бедной — запредельной.
— Конечно. Ты не стесняйся, проси столько, сколько тебе нужно.
Через две минуты на столе лежала уже тысяча долларов. Гали поняла, что дело серьезное. И игры пора прекратить.
— Немедленно рассказывай мне все по порядку. Откуда «дровишки»? Сколько их у тебя? Кто еще знает о существовании этих денег? Ты хоть представляешь, насколько это опасно?! С этими делами можно загреметь в тюрьму на значительно больший срок, чем отсидел наш милый папаша Наум. Быстро выкладывай все…
Изольда поведала сестре историю, которая со временем обрастет массой выдуманных деталей и несуществовавших подробностей. Однако, впоследствии выйдя за двери народного суда, станет одной из легенд старых арбатских переулков.
…Темной сентябрьской ночью возле старинного двухэтажного особняка стояли трое строительных рабочих. Рядом стрекотал небольшой гусеничный кран, на крючке которого висела большая чугунная болванка, называемая на строительном жаргоне «баба». Особняк уже давно подлежал сносу из-за аварийного состояния.
В один из мощных размахов «баба» снесла нижнюю часть окна и вынесла ее вместе с подоконником и батареей: посыпались кирпичи, дерево с паклей и штукатурка. На землю также упал какой-то странный предмет желтого цвета — оказалось, портфель. Портфель был старинный и, по всей видимости, иностранного производства. У него были два круглых медных запора на широких, обхватывающих портфель ремнях и один такой же замок посередине. Вещь в идеальном состоянии, вполне сгодится. Бригадир поднял портфель с земли и присвистнул: в нем находилось что-то тяжелое. Он попытался открыть замки, но они не поддавались.
— Вась, сходи принеси-ка ключ.
Тот, кого назвали Васей, непонимающе глядел на старшого.
— Ты, чего, Миш, охренел, где я тебе его сейчас найду?
— Тащи монтировку, козел! — гаркнул бригадир.
Вася быстро пошел к крану и через мгновение уже вернулся с требуемым предметом. Когда же портфель (не без труда) открыли и троица склонилась, разглядывая его содержимое, то разом, не сговариваясь, произнесли одно и то же известное русское выражение. В портфеле вперемежку с пачками иностранных денежных купюр и какими-то бумагами лежали склеенные в короткие колбаски царские золотые десятки. Как поступить, было очевидно, и бригадир взялся по справедливости разделить свалившееся с неба сокровище. Он стал двигать по фанере монеты, раскладывая их в кучки, приговаривая, как при детской игре в считалочки:
— Тебе, тебе, мне. Тебе, тебе, мне…
В результате образовались три равные кучки по 250 монет в каждой. Читатель легко может подсчитать общий вес золота, исходя из того, что николаевская десятирублевка весит 8,4 грамма. Итак, в портфеле было 750 монет, или шесть килограмм и триста грамм золота высокой дореволюционной пробы.
Что касается непонятных банкнот и еще каких то бумаг, то на них никто не обратил никакого внимания. Бригадир на правах старшего положил свои монеты обратно в портфель, решив взять его себе. Затем, подумав, засунул туда же лежавшие на доске бумаги — «вдруг сгодится!», накрыв все сверху газетой.
Дома, после смены, бригадир по секрету рассказал жене о найденном кладе. Супруги завернули золотые монеты в полотенце, а сверток запрятали в ящик с нижним бельем платяного шкафа. Утомившись от впечатлений ночной смены, бригадир оставил портфель с «ненужными» бумажками на столике, за которым обычно готовила уроки их шестнадцатилетняя дочь Вера, ученица 9-го класса московской школы. Утром Вера, сообразив, что отец эту «макулатуру» нашел где-то на стройке, принесла на занятия часть банкнот и великодушно отдала их подружке Изольде «поиграть», сообщив при этом, что у нее еще «полно таких же бумажек дома».
Гали немедленно забрала все имевшиеся у Изольды купюры, — валюты оказалось на сумму около двух тысяч долларов. Бережковская-старшая справедливо решила, что эти доллары должны кое-что стоить. Гали, разумеется, не знала о постановлении министерства финансов США двадцатых годов, но врожденная интуиция и чутье подсказали ей, что эти доллары не пропащие. У нее всегда был безошибочный нюх на прибыль. Интересно, как отнесется к случившемуся Бутман? Для начала она показала Эдику всего одну сотню.
