Тёмная сторона улицы - Хиггинс Джек (читать бесплатно полные книги .txt) 📗

– Дышать можете?

Крэбтри кивнул, в глазах мелькнуло что-то, похожее на сожаление, а Шавасс усмехнулся:

– Все было просто здорово! Почему-то мне кажется, что вам не придется долго тосковать в одиночестве.

Дверь за ним со щелчком захлопнулась, и Шавасс немного подождал в тишине. Он чувствовал себя более одиноким, чем когда-либо в жизни. Казалось, прошла вечность, прежде чем он услышал тяжелый топот ног по коридору и беспокойный стук в дверь.

Все началось в прошлую среду. Было яркое солнечное утро, и Шавасс решил пройтись через парк по дороге в главную контору своего Бюро. Жизнь агента секретной службы – это странное существование, состоящее из коротких заданий, срочных и необходимых, за которыми следуют месяцы относительного бездействия. Они уходят на рутинные расследования или на административную работу.

Вот уже полгода Шавасс, как было приказано, являлся на работу, чтобы сидеть за столом в перестроенной мансарде старого дома на Сент-Джеймс-Вуд. День растягивался на то, чтобы тщательно изучить донесения со всех концов света. Очень важная работа, которую необходимо делать вдумчиво, но чертовски скучная.

А тем временем сияло солнце, небо было синим, женские платья казались короче, чем когда-либо. Он шел по траве меж деревьями, покуривая сигарету и осознавая – не первый раз в жизни, – что человеку не так много нужно, чтобы чувствовать себя полностью счастливым. Пусть даже на минуту. В отдалении часы пробили одиннадцать. Он взглянул на свои, выругался и заторопился.

Через полчаса он уже поднимался по ступеням дома на Сент-Джеймс-Вуд. Шавасс нажал кнопку звонка рядом с медной табличкой, надпись на которой гласила: «Браун и К° – импорт и экспорт».

Дверь открыл высокий седеющий человек в синей форме сержанта. Шавасс торопливо прошел внутрь.

– Я сегодня поздно, Джордж.

Вид у того был встревоженный.

– Мистер Мэллори спрашивал о вас. Мисс Фрэзер звонит вниз каждые пять минут.

Шавасс уже летел по резной лестнице, испытывая легкое волнение. Если Мэллори срочно требует его, значит, ожидается нечто важное. И если повезет, вся кипа донесений, которая накопилась на его столе, будет передана кому-то другому. Он миновал лестничную площадку и открыл выкрашенную белой краской дверь в дальнем конце коридора.

Джин Фрэзер оторвалась от ящика с картотекой – маленькая, привлекательная женщина лет тридцати, в красном шерстяном платье обманчиво простенького фасона, который очень шел к ее полной фигуре. Она сняла тяжелые очки и тряхнула головой.

– Что скажете в свое оправдание?

Шавасс усмехнулся:

– Я прогулялся по парку. Солнце светит, небо голубое, и мне казалось, что повсюду гуляют незамужние девушки.

– Должно быть, вы стареете, – заметила она и сняла трубку.

– Не следует так говорить. Юбки стали еще короче. Я все время вспоминал о вас.

Сухой далекий голос в трубке произнес:

– В чем дело?

– Мистер Шавасс здесь, мистер Мэллори.

– Пусть войдет. И в течение часа ни с кем меня не соединяйте.

Она положила трубку и обернулась, пряча в уголках рта насмешливую улыбку.

– Мистер Мэллори примет вас сейчас, сэр.

– Я люблю вас, – сказал Шавасс, направляясь к обитой зеленым сукном двери, открыл ее и вошел.

– Побеги из тюрьмы всегда были проблемой, – сказал Блэк. – Их никогда не бывает меньше двухсот пятидесяти в год.

Чарли Блэк, человек по натуре добрый, будучи главным управляющим специального отдела в Новом Скотланд-Ярде, привык, что подчиненные слушаются его указаний. Несомненно, было особое удовольствие в том, чтобы замечать, как начинают нервничать даже вполне безобидные люди, когда узнают, кто он. Но все мы созданы нашим окружением, сформированы событиями, которые случались с нами начиная со дня рождения. Блэк, на характер которого наложили отпечаток годы, проведенные под лестницей в доме на Белгрейв-сквер (его мать, овдовевшая во время Первой мировой войны, служила там кухаркой), неловко заерзал в кресле. Он оказался в центре внимания тех, кто был, по выражению его матери (упокой Господи ее душу), выше его.

Тут было все: серый фланелевый костюм, галстук старого Итона, неопределимая аура властности. Смешно, но на краткий миг он будто снова стал маленьким мальчиком, которого треплют по голове и щедро одаривают шестипенсовиками.

Но он быстро взял себя в руки:

– Все не так плохо, как выглядит со стороны. Полторы сотни заключенных каждый год уходят из открытых тюрем – их ничто не останавливает. Полагаю, тут прежде всего виновата избранная судом мера пресечения. Еще пятьдесят человек – те, кого освобождают под честное слово: на похороны близких или на свадьбу и тому подобное. Такие просто скрываются, вместо того чтобы вернуться.

– Таким образом, настоящих побегов остается около пятидесяти в год.

– Так и есть. Или, вернее, так было. В последние несколько лет наблюдается значительное увеличение особенно эффектных, даже театральных побегов. По-моему, все началось со знаменитого Уилсона, ограбившего поезд, который удрал из Бирмингема. Это был первый раз, когда банда вломилась в тюрьму, чтобы кого-то освободить.

– Они действовали как хорошо обученные десантники.

– И блестяще провели операцию.

– Думаете, в ней участвовал этот тип, Барон?

Блэк кивнул:

– По нашим данным, он отвечает, по меньшей мере, за полдюжины серьезных побегов в прошлом году. Вдобавок он создал подпольную линию, благодаря которой любой преступник, которому угрожает арест, может покинуть страну. В двух случаях нам удалось арестовать кое-какую мелочь – людей, которые помогали ускользнуть тем беглецам, за которыми следили.

– Ну и удалось вам из них что-нибудь выжать?

– Ничего – главным образом потому, что им действительно нечего было сказать. Все было организовано, как у коммунистов: система отдельных ячеек. Во время войны так же было организовано Сопротивление во Франции. Каждый человек занят своим делом. Он знает только на один шаг вперед и назад, не больше. И это значит, что даже если кто-то попадется, организация в целом остается в безопасности.

– А кто-нибудь знает, кто такой Барон?

– Тайная служба пытается выяснить это уже больше года. И ничего. Одно лишь можно сказать определенно – он не обычный проходимец, здесь что-то другое. Может быть, он – с континента?

На столе перед Мэллори лежала открытая папка. Он изучал ее содержимое несколько минут, потом покачал головой:

– Мне кажется, единственная надежда узнать о нем что-нибудь заключается в том, чтобы связаться с кем-то из его будущих клиентов. Теоретически это кажется невозможным. Сейчас в тюрьмах сидит примерно шестьдесят тысяч человек. Как узнать, который из них?

– Простым способом исключения. Существует принцип, в соответствии с которым он отбирает клиентов. Все они имеют большой срок и значительные денежные ресурсы. – Блэк открыл папку светлой кожи, вынул оттуда лист бумаги и фотографию. – Последний. Взгляните.

Мэллори посмотрел на фотографию и кивнул:

– Бен Хоффа – этого я помню. Случай в Дартмуре в прошлом месяце. Банда, замаскированная под морских десантников, устроила засаду во время маневров и похитила его из тюремной машины. О нем что-нибудь слышно?

– Ни словечка. Хоффа и два его сообщника, Джордж Сэкстон и Гарри Янгблад, получили по двадцать лет за ограбление в аэропорту в Петерфилде. Помните?

– Честно говоря, нет.

– Это было пять лет назад. Они напали на самолет воздушных линий Северной Дакоты, который перевозил около миллиона фунтов в старых банкнотах. Это был специальный груз, отправленный из Центрального банка Шотландии в Английский банк в Лондоне. Должен признать, проделали они это здорово. Действовали втроем и сумели улизнуть.

– А как они попались?

– У Хоффы оказалась не та подружка. Она решила, что ей лучше получить десять тысяч вознаграждения, обещанные Центральным банком, чем иметь дело с Хоффой, его добычей и смутными видами на будущее.