Игра на вылет - Ильин Андрей (книги без регистрации .TXT) 📗
Но через пять минут с одной из четырех, куда ему следовало отправляться, сторон на бешеной скорости подкатил битком набитый людьми микроавтобус «УАЗ» с надписью «Ремонтная» на борту. Люди, одетые в оранжевые ремонтные жилеты, бегом вломились в насосную! Они очень спешили, больше, чем просто аварийщики, прибывшие на ликвидацию сантехнического прорыва.
Офицер вышел из укрытия и шагами скучающего прохожего направился в сторону насосной, к расположенным с противоположной стороны от двери окнам. Боевик, оставленный для наблюдения, смотрел в другую сторону.
Офицер ухватился за выступ подоконника и подтянулся к окну. Он увидел, как ремонтники, обступив бесчувственно пьяного слесаря, бьют его по щекам.
— Где вода? Почему нет воды?
— Я один... Целый район... Вот этими руками... — пытался объяснить свои должностные обязанности слесарь.
— Вода?!
— Там прорыв. На дорогу. Где Президент!
— Кто перекрыл воду?
— Я. Вот этими руками... — признался слесарь, опасаясь преследования за допуск постороннего к вверенным вентилям. Да он и не помнил, кто крутил задвижку. Может, и сам. Он вообще слабо что-либо помнил после второй бутылки водки и растворенной в ней капсулы мощного психотропного препарата. Он даже, как его зовут, не мог бы сразу, без подготовки, сказать. — Иначе нельзя было. Иначе потоп. А там Президент...
— Идиот! — не выдержал один из боевиков. — Задвижка где? Ну, быстро! — И ударил и так не стоявшего на ногах слесаря в лицо.
— Эй, мужики, что здесь происходит?
В проеме запасной двери стоял, дружелюбно улыбаясь, офицер.
Боевики мгновенно сместились, загораживая своими телами упавшего слесаря.
— Да так, мужик, ничего особенного. Просто мы к другу зашли. А он так набрался, что на ногах не стоит. Дома жена, дети волнуются. Вот думаем, как его теперь до места назначения транспортировать, — беспрерывно замолотил языком один из боевиков, плавно двинувшись навстречу вошедшему.
— Так что ж вы так не по-людски?
— Так пьянь же! Хорошего обращения не понимает, — продолжал говорить, медленно приближаясь, боевик. В его действиях главным была не речь — движение.
Остальные боевики, рассредоточиваясь, брали под наблюдение проемы окон и дверей, из которых должно было последовать нападение. Каждый свое окно и свою дверь. По строго разграниченным секторам. Они просто не могли предположить, что нежданный визитер, если он не случайный прохожий, пришел один.
Офицер правильно оценил маневры красножилеточных водопроводчиков, действующих в лучших традициях тактики боя в замкнутых помещениях. Он был достаточно опытным, чтобы понять, что за этим через мгновение последует.
— Всем оставаться на местах! Я офицер службы Безопасности! — крикнул офицер, демонстрируя одновременно пистолет и служебное удостоверение.
Он правильно рассчитал их действия, но он неправильно оценил степень их выучки.
— Так ты свой! Что ж ты, мать твою, нам операцию срываешь! Мы же из того же ведомства, — раздосадованно ахнул боевик. — А я-то думаю...
— Оружие на пол за три метра от себя. Руки за воротник, — скомандовал офицер.
— Ну ты даешь, полковник! — со смешком обратился боевик к офицеру, хотя видел на нем сугубо гражданские штаны и пиджак. — Ну опусти пушку-то, я же говорю, мы свои, из третьего отдела. Начальник у нас Петров. Ну ты чего комедию ломаешь? Не узнаешь, что ли? — И даже руками с досады развел. — Ну тогда я... — И тут же выстрелил. Без паузы. Как учили.
Именно так, не меняя выражения лица, оборвав на полузвуке слово, фразу или даже исполнение любовного романса. Чтобы противник не успел насторожиться, не успел заподозрить подвох. Не уловил смену действия. Полслова, и тут же пуля. Это надо уметь. Этому надо долго и настойчиво учиться. Такое доступно только суперпрофессионалам.
Пуля ударила офицера в бок. Но он тоже имел боевой опыт, в него тоже не однажды стреляли. В том числе в Афганистане. Падая, он успел выпустить в противников всю обойму. Он не промахнулся.
Две пули принял в себя ближний к нему боевик. Еще три — стоявшие за ним приятели.
Боевиков подвел профессионализм. Они действовали правильно. В данном случае слишком правильно. Они подготовились к отражению вваливающихся в следующую секунду в окна и двери до зубов вооруженных спецназовцев и упустили единственного своего реального противника. Их враг не был, как подумали они, разведавангардом основных сил, он был просто самоубийцей-одиночкой.
Офицер быстро отполз под прикрытие массивного слесарного верстака, получив вдогонку еще три пули в колено, бедро и плечо. Война принимала затяжной характер.
Еще до того, как оглядеться, офицер сбросил пустую обойму, загнав на ее место новую. Прав был телефонный аноним, когда рекомендовал ему не ограничиваться одним боекомплектом. Он вообще оказался прав по всем статьям.
Уцелевшие боевики сделали несколько неприцельных выстрелов в сторону верстака, проверяя его на прочность. Пули рикошетом отлетели от толстого металла, оставив только небольшие вмятины. За таким, приближенным тактико-боевыми характеристиками к доту среднего калибра, прикрытием можно было отсидеться день, а если повара не запоздают с полевой кухней, то и неделю.
Но офицер понимал, что не располагает этой неделей. И днем не располагает. Обильно сочащаяся из ран кровь мутила сознание, застила матовой пеленой глаза. Скоро к нему на расстояние прямого, прицельного выстрела будет способен подобраться незамеченным даже курсант школы милиции второго дня обучения. Подобраться и прикончить, не рискуя нарваться на встречный выстрел. Скоро не придется даже стрелять. Жизнь сама вытечет из него на бетонный, заляпанный подошвами обуви пол вместе с последними каплями крови. Бой проигран. Вопрос смерти — это только вопрос времени. Ближайшего времени.
И все же он ошибся. Он выиграл этот бой. Офицер добился главного — он отвоевал у заговорщиков те несколько минут, которые были необходимы для спасения затрещавшего по швам плана покушения. Жизнь всех боевиков, вместе взятых, не перевешивала этих минут. Даже если бы он в одиночку перестрелял батальон вооруженных преступников, он и тогда не нанес бы им такого ущерба, как не допустив до одного-единственного водопроводного вентиля.