Закон негодяев - Абдуллаев Чингиз Акифович (полные книги .TXT) 📗
Теперь, когда делом вплотную занимались грузинские правоохранительные органы, он мог спокойно уезжать. По негласным правилам комитета экспертов ООН и Интерпола приоритет в разрешении данных вопросов всегда принадлежал местным органам порядка. И хотя очень часто бывали большие сомнения в компетенции и желании этих органов бороться с преступностью, общий принцип неукоснительно соблюдался. Если силы правопорядка и общество данного государства не желают бороться с преступностью, то никакие агенты положение не изменят. Не желающего принимать лекарство больного просто нельзя вылечить. Он обречен на смерть.
Когда он вышел, Тамара была уже одета.
– Я бы хотел позвонить, – попросил он.
– Куда?
Он назвал свой город. Впервые назвал.
Она подняла брови, но ничего не спросила.
– Хорошо. Можешь позвонить из моего кабинета. Я дам тебе телефон междугородной. А еще лучше, сама позвоню, закажу, быстро дадут заказ.
– Сейчас я оденусь.
Они спустились вместе вниз, позавтракали в ресторане. Во время завтрака она отлучилась позвонить по телефону. Когда они выходили из ресторана, на носилках несли закрытое тело Шарова.
– Что случилось? – спрашивали случайно оказавшиеся в холле гостиницы сторонние наблюдатели.
– У человека произошел сердечный приступ, – успокаивали всех одетые в белые халаты молодые люди. Проходя мимо Тамары, один из них сказал:
– Все в порядке. Спасибо. – Она закрыла глаза. Дронго долго смотрел, как уносили носилки с убитым Шаровым.
– Он был не местный, – вспомнил Дронго, – из Москвы.
– Да, – согласилась женщина, – мы убеждены, что все связи находятся именно там. Кто-то натравил «мингрельскую группу» на людей Шалвы. Кто-то из очень больших людей стоит за всем этим. Ты ведь приехал сюда для этого?
– Почти.
– Ты так и не ответил на мой вопрос – какую организацию ты представляешь?
– Интерпол.
– Все верно. Так я и думала. Ты должен быть либо шпионом, либо международным полицейским. Или бандитом, что исключено. Бандит бы мне не понравился.
– Спасибо. А кто, по-вашему, может стоять за «мингрельской группой»? Если они решились бросить перчатку Шалве Руруа, у них должен быть мощный покровитель.
– Не знаю. Но думаю, что покровитель в Москве. Шалва был человеком Михо, его самым близким человеком. Они вместе учреждали фирмы Михо, которые все знают в России, – ПАК и «Ампекс». А теперь кто-то убил Михо и оспаривает власть у Шалвы. Понимаешь?
– Понимаю. Думаешь, корни там, в Москве?
– Не думаю, дорогой, знаю. Человек, которого задержали наши люди, вместе с Шаровым участвовал в нападении на катер. Это боевик, присланный из Цхалтубо. Он рассказал, что приехал в Батуми вместе с Шаровым. Был еще какой-то крупный лысый человек, но они его не знают. Он и приказал напасть на катер.
– Когда это было?
– Десять дней назад. Потом лысый взял несколько человек и уехал в Армению. А они ждали сигнала. И только два дня назад его получили.
– Когда убили Михо? – уже понимая, спросил Дронго.
– Вот именно. Убийство Михо в Москве стало для них сигналом к нападению. У них была главная цель – наркотики. Остальное ты знаешь. Пойдем ко мне, я закажу тебе разговор.
Они прошли пышный вестибюль, направляясь к служебным помещениям. Второй кабинет слева был закрыт. Она достала ключ.
– Входи, – пригласила его женщина.
В небольшом кабинете было достаточно чисто и уютно. Бросалась в глаза висевшая справа от стола большая фотография женщины с ребенком. Он подошел ближе.
– Твой сын?
– Да, – с гордостью сообщила женщина, – он уже все понимает. Умеет считать, читать.
– Счастья ему желаю. Дай бог вырасти ему в лучшее, чем у нас, время. К тому времени все это закончится, и люди научатся нормально жить.
– Не думаю, – упрямо возразила она, – мне иногда кажется, что эти войны никогда не кончатся.
– Не говори так.
– Ладно, не буду тебя расстраивать. Какой телефон?
Он назвал номер. Она, позвонив кому-то, долго просила по-грузински. Гортанная речь в ее исполнении звучала как-то особенно красиво. Наконец она положила трубку.
– Связи нет, но обещали дать. Садись подожди.
Она села на стул, достала сигареты.
– Ты много куришь, – мягко заметил он.
– Это после смерти мужа...
Они помолчали.
– Как зовут твоего сына? – спросил Дронго.
– Тенгиз.
– Вот ты всегда думай о нем. Это помогает выжить.
– Я знаю.
– Значит, ты считаешь, что новые партии наркотиков будут поступать из Армении? – Он должен был выяснить все до конца, кроме того, таким образом можно было сразу отвлечь женщину.
– Нет. Дальше. Из карабахского коридора. Там есть целый участок границы, который не охраняется. Вот оттуда и поступают грузы. Затем через Армению к нам в Батуми. И отсюда морем в Турцию.
– А как звали этого лысого, ты не знаешь?
– Думаю, никто не знает.
– Значит, они пытаются создать параллельную сеть, наладить свои собственные связи. Но кто это может быть?
– Вам легче установить. Наше расследование производится в пределах Грузии. Для вас вся планета объект исследований.
– А «мингрельская группа»? Там не могут знать?
– С ними тоже работают. Но пока ничего определенного нет. Мы думали, что ты сможешь рассказать нам о ней. Даже считали, что ты прибыл оттуда. Потом проверили, как ты прилетел в Тбилиси, и точно выяснили, что из Москвы. Визу тебе оформляли в нашем посольстве. Они дали подтверждение. Вот тогда мы и поняли – ты либо шпион, либо крупный бандит. Об Интерполе мы даже не думали, – призналась Тамара.
– Теперь ты знаешь.
– Никогда не видела сотрудников Интерпола, – призналась женщина, – они все такие умные?
– Это я только вид делаю, что умный. А на самом деле такой дурак. Даже от тебя хотел отказаться.
Она рассмеялась, потушила сигарету в пепельнице.
– Иногда можешь мне звонить, – сказала она, словно попросив о чем-то.
– Обещаю.
– И больше не пей столько грузинского вина. После ночи у Автандила ты едва стоял на ногах.
– Это с непривычки. Я не особенно много пью, но вот удержаться от такого вина не мог. Ты, видимо, права – больше не буду. А что, я очень плохо себя вел?
– Не очень, терпимо.
Зазвонил телефон. Он поднял трубку.
– Да, – сказал он, – да, заказывали.
Ему дали его город. После десятого или одиннадцатого звонка на том конце подняли телефон.
– Кто говорит? – раздался очень недовольный голос, это был не тот «бархатный» мерзавец.
– Мне было предложено позвонить, – сказал он.
– А кто говорит?
Он немного помолчал. Бросил взгляд на женщину.
– Вы должны знать, кто говорит. – Неужели «бархатный» просто обманул его? А гориллы в аэропорту?
– Ах, это вы, – внезапно сказал его собеседник. – Да, мне говорили, что вы позвоните. Хорошо, я передам кому нужно.
– Не забудьте добавить еще несколько слов.
– А-а, я слушаю.
– Если что-нибудь случится в мое отсутствие, то я отрежу всем уши. Так и передайте.
На Кавказе это было символом бесчестия.
На том конце положили трубку. Дронго посмотрел на женщину. Она спросила:
– У вас там проблемы?
– Да, у меня там близкие, семья.
– Жена? – Она не смогла или не захотела сдержать свой вопрос.
– Я не женат. Там семья моей сестры.
– Теперь я поняла. Вы из этого города?
– Да.
– Это совсем близко.
– Это ничего не меняет, – горько произнес он, – мы можем жить даже в одном городе. И не встречаться. Такая у меня специфика.
– Понимаю, – женщина полезла за следующей сигаретой. – Когда ты хочешь уехать?
– Прямо сейчас. Когда уходит поезд на Тбилиси?
– Через три часа, – взглянула на свои часы Тамара.
– Значит, у нас есть три часа. Пойдем в город, – предложил он, – если ты, конечно, можешь появляться со мной.
Следующие три часа они почти не разговаривали, словно все важное было уже сказано. Через три часа она проводила его до вокзала. Почти у самого поезда она поцеловала его в щеку, прошептав:
