Крах черных гномов - Самбук Ростислав Феодосьевич (читать полностью книгу без регистрации .TXT) 📗
Накануне Вайгангу звонил Кальтенбруннер. Сообщил, что комиссия создана для более объективного изучения происшедшего и подчиняется группенфюреру. Однако Вайганг понял: этот звонок — ни к чему не обязывающий жест вежливости по отношению к человеку, который вхож к самому рейхсфюреру СС Гиммлеру.
Чтобы не оказаться в глупом положении, Вайганг решил не вмешиваться в работу комиссии и занял более удобную позицию постороннего наблюдателя. Штандартенфюрер сразу оценил его деликатность. Он подчеркнуто почтительно относился к группенфюреру, и оба были довольны.
Первым члены комиссии допрашивали штурмбанфюрера Эрлера.
Ожидая расследования, штурмбанфюрер сильно нервничал: слышал, что сам фюрер, узнав о взрыве, осатанел — топал ногами, ругался и приказал сурово наказать виновных. Это же не шутка — сам фюрер, и Эрлер сидел перед членами комиссии растерянный и беспомощный, путался и невпопад отвечал на вопросы.
Лишь в одном он был последовательным до конца: после того как Мауке выследил опасных преступников, он, Эрлер, отдал приказ о немедленном их аресте. Изменил свое решение под личную ответственность гауптшарфюрера, который надеялся напасть на след других членов организации. Если бы приказ был выполнен, доказывал Эрлер, считая именно это спасительным для себя, Ульмана вовремя обезвредили, и оборвалась бы нить, которая связывала диверсантов с Гибишем.
Штандартенфюрер, разглядывая в зеркальце маленький прыщик на подбородке, спросил невинным тоном:
— Вы дали письменный приказ гауптшарфюреру?
— Нет, но это может подтвердить унтер-офицер Кейндель, который в тот день дежурил по гестапо.
— Допустим. Но вы могли настоять на выполнении своего распоряжения.
— Гауптшарфюрер Мауке непосредственно отвечал за операцию, и я счел, что ему на месте виднее.
— На вас, как заместителя шефа местного гестапо, были возложены обязанности по контролю внешней охраны важного военного объекта, — нахмурил брови штандартенфюрер. — Не так давно группенфюрер фон Вайганг лично обратил ваше внимание на необходимость повысить бдительность, а также требовал немедленно покончить с коммунистическим подпольем в поселке!
— Да, — согласился Эрлер. — Я очень дорожу указаниями группенфюрера и, руководствуясь ими, как раз задумал операцию, которая была сорвана по вине гауптшарфюрера Мауке.
Штандартенфюрер поморщился — черт побери, он попадает в неприятное положение. Если бы не шумиха вокруг этого Мауке в прошлом, все было бы просто. Гауптшарфюрера арестовать, Эрлера — на Восточный фронт, и закрыть дело. Но он хорошо знает, что сам Гиммлер награждал Мауке Железным крестом, а рейхсфюрер не может ошибаться… А тут еще этот проклятый прыщ на подбородке. Маленький, красный — и болит… Да, ситуация!..
— Вызовите гауптшарфюрера Мауке, — приказал. — А вы, — указал Эрлеру на дверь соседней комнаты, — подождите там.
Мауке вошел молодцеватым шагом, чуть-чуть припадая на левую ногу.
— Хайль Гитлер! — вскинул руку.
— Садитесь, Мауке, — едва приподнял ладонь над столом штандартенфюрер. — Скажите, вы получали от штурмбанфюрера Эрлера приказание об аресте, — заглянул в бумаги, — Ульмана и машиниста Панкау? Почему вы не выполнили его?
— Что?! — воскликнул Мауке, и искреннее возмущение прозвучало в его голосе. — Это я предложил немедленно арестовать их, а штурмбанфюрер не согласился с этим и приказал продолжать наблюдение. Я считал, что у нас достаточно способов, чтобы вытянуть из этих коммунистов фамилии остальных членов организации!..
Готовясь к приезду комиссии, Мауке подробно проанализировал весь ход событий и пришел к выводу, что именно этот промах может стоить ему жизни. Решил не цацкаться с Эрлером.
Председатель комиссии подбадривающе кивнул головой. Заявление гауптшарфюрера сразу ставило все на свои места, и ему не придется ломать голову над решением сложной дилеммы. Правда, Эрлер ссылался на свидетеля — дежурного по гестапо. Штандартенфюрер спросил кислым тоном:
— Может ли кто-нибудь подтвердить ваши слова?
— Дежурный по гестапо унтершарфюрер Кейндель.
— Кто, кто? — переспросил штандартенфюрер.
Унтерштурмфюрер, который вел протокол, оторвался от бумаг и переглянулся со своим израненным коллегой: даже членам этой комиссии, которые видели немало, такая ситуация показалась необычной.
— Унтершарфюрер Кейндель! — бодро повторил Мауке. Он заметил озадаченный вид членов комиссии, но не волновался. Только вчера они договорились с Кейнделем, распив пару бутылок водки. Унтершарфюрер ненавидел Эрлера за напыщенность и мелкие придирки — он охотно согласился на предложение Мауке, тем более что оно было подкреплено несколькими сотнями марок.
— Ну-ну! — первым пришел в себя штандартенфюрер. — Давайте сюда Кейнделя. И позовите штурмбанфюрера. Сведем их лицом к лицу.
Кейнделю после вчерашнего было худо, выглядел мрачно. Встретив выжидательный взгляд Мауке, опустил голову.
«Неужели подведет? — задрожали колени у гауптшарфюрера. — Неужели?…»
— Вы присутствовали при разговоре штурмбанфюрера Эрлера с гауптшарфюрером Мауке, когда решался вопрос об аресте Ульмана и Панкау? — спросил Кейнделя председатель комиссии.
— Так точно! — поднял тот голову.
— Кто требовал арестовать коммунистов?
Кейндель выдержал паузу, беззвучно пошевелил губами и ответил уверенно:
— Гауптшарфюрер Мауке предложил немедленно арестовать красных, но штурмбанфюрер не согласился. Он еще обвинил гауптшарфюрера в непонимании методов следствия.
— Вы врете! — покраснел Эрлер.
Штандартенфюрер посмотрел на него насмешливо а Эрлер, поняв все, побледнел.
— Но он же врет… — прошептал штурмбанфюрер.
— Уведите его! — приказал председатель комиссии. Настроение у него улучшилось: следствие пошло без осложнений, и дня через два можно будет вернуться в Берлин, где его ждет Беата. Вспомнив ее, штандартенфюрер украдкой взглянул в зеркальце — проклятый прыщ… А начальство будет довольно — оно не ошиблось в Мауке.
— Что вы можете рассказать нам? — спросил у Мауке доброжелательно.
Мауке встал. Почтение к старшим по чину всегда ценится.
— Насколько мне удалось выяснить, — начал он, глядя на председателя комиссии преданными глазами, — опасные преступники на свободе. Прошу извинить за то, что превысил свои полномочия, но за трое суток, прошедших после диверсии, я кое-что разведал. Конечно, я виноват в том, что обошел штурмбанфюрера, но у нас сложились такие отношения…
— Мы понимаем вас, гауптшарфюрер, — покровительственно улыбнулся председатель комиссии. — Продолжайте.
— По моему приказу арестована жена шахтера Гибиша. На допросе она показала, что к ней заходил ее родственник — железнодорожный обходчик. Он сообщил ей, что ночью после взрыва Гибиш привел к нему четырех неизвестных. Сейчас мы допрашиваем этого обходчика — пока что он молчит. Но это, собственно, не имеет значения: факт остается фактом…
— Очень ценное сообщение! — штандартенфюрер забыл о прыще и спрятал зеркальце. — Что же дальше?…
— В пещере, от которой начинается вентиляционный штрек, один из преступников забыл куртку. Масленые пятна и золотник, найденный в кармана, позволяют предположить, что диверсант — либо шофер, либо слесарь гаража.
— Как же диверсанты могли выйти из-под земли? — вклинился в разговор оберштурмбанфюрер со шрамами на лице. — Ведь выход из штрека охраняли солдаты СС.
— Не исключено, что был еще один выход.
— Тщательный осмотр местности ничего не дал…
— После взрыва его могло завалить, — не сдавался Мауке.
— В этом есть смысл, — поддержал его председатель комиссии. — Ваши предложения?
— Освободить арестованных: жену и сына Ульмана. Диверсанты, возможно, постараются установить с ними связь. А сын Ульмана не таится перед своим другом Вернером Зайбертом. Под этим именем, — объяснил Мауке членам комиссии, — меня знают в поселке. И Вернер Зайберт пока еще ничем не скомпрометировал себя. Кроме того, следует тщательно проверить гаражи города и окружающих поселков. Может, удастся найти владельца куртки.
