В ожидании апокалипсиса - Абдуллаев Чингиз Акифович (читать книги полностью без сокращений бесплатно txt) 📗
– Понимаю. Кстати, почему я не вижу здесь полковника Родионова?
– Он ушел из разведки. По состоянию здоровья.
– Новые времена, новые нравы? – спросил понявший, в чем дело, Дронго.
– Может быть. – У генерала не было желания говорить на эту тему.
– У меня к вам просьба, – обратился к нему Дронго, немного помолчав.
– Слушаю.
– Дайте мне адрес дочери Ирины Кислицыной.
– Она назвала вам свое имя?
– Мы встречались с ней десять лет назад.
– Да? – удивился генерал. – Это явный прокол нашего оперативного управления. Нужно проверить, почему они ошиблись.
– Вы знали, что ее выдадут?
– Мы это предполагали.
– И подставили ее?
– Не нужно задавать наивные вопросы. Она была настоящим профессионалом, «ликвидатором». А такие люди долго не живут. И она это прекрасно знала.
– Вы дадите мне адрес ее дочери?
– Не дам. Не нужно устраивать здесь мелодраматических спектаклей. Она наверняка дала вам адрес.
– А вы наверняка уже убрали из Ленинграда девочку с бабушкой?
– Конечно. Они очень хорошо устроены совсем в другом городе. Мой вам совет: не ищите их, не надо. Вы их все равно никогда не найдете.
– Вы затребуете тело Марии Грот?
– Это я вам обещаю. Могилу, конечно, не укажем, но труп попросим вернуть.
– За что убили Любарского?
– Вы знаете ответ и на этот вопрос. Ваша операция была абсолютной тайной. Такова плата за секретность.
– Кэвин Риггс – ваш супершпион?
– Разумеется. Когда еще нам удастся получить столь перспективного агента на такой должности?
– Вы убеждены, что он искренне с вами сотрудничает? И ему можно доверять? Вдруг это ответная игра англичан?
– Доверять нельзя никому, Дронго, и вы это отлично знаете.
– Про Риггса знаю я один. Значит, моя судьба тоже предопределена.
– Хотите знать правду? У нас были специалисты, высказывавшиеся за вашу ликвидацию, но Евгений Максимович не дал своего согласия.
– Спасибо за откровенность.
– Это вынужденная мера. Если мы вас уберем, англичане могут просчитать варианты и вычислить нашу игру. А этого мы более всего хотим избежать.
– Лона правда была вашим агентом?
Генерал молчал.
– Неправда, – наконец сказал он, – Любарского убрал другой человек.
– Мой школьный друг?
– Этого я вам не скажу.
– Ясно. Когда мне можно уехать из Москвы?
– Не скоро. Подробно напишите обо всем и снова расскажите. Думаю, еще через месяц, если, конечно, вы захотите уехать.
– Как это понимать?
– Мы предлагаем вам звание полковника российской разведки и зачисляем в свой штат заместителем начальника аналитического отдела. Будете жить в Москве. Квартиру мы вам выделим. У вас на родине сейчас неспокойно.
– Я могу отказаться?
– Разумеется.
– Тогда я отказываюсь.
– Может, вы подумаете?
– Нет. Для себя я все давно решил.
– У вас есть какие-нибудь просьбы?
– Больше никаких.
– На что вы будете жить?
– Что-нибудь придумаю.
– У вас есть какие-нибудь сбережения?
– Вы же прекрасно знаете, что нет.
– И вы не хотите остаться в Москве?
– Не хочу.
– Мы предвидели ваш ответ. Зарубежным агентам, работающим на нас, мы обычно платим. И платим хорошо. На ваше имя открыт счет в зарубежном банке. В Вене.
– Да, действительно. Совсем забыл, что теперь я зарубежный агент. Смешно, правда?
– Вы могли бы сотрудничать с нами и в будущем на подобных условиях.
– Дмитрий Алексеевич, я столько лет работал на разведку, был экспертом в ООН, помогал Интерполу, боролся с наркомафией. Неужели все это ради денег?
– Я не хотел вас оскорбить, Дронго.
– Ладно, забудем. Через месяц я уеду. Можете вычеркнуть меня из своих списков, вряд ли я когда-нибудь соглашусь снова работать на вас. Я ведь теперь зарубежный агент.
– Не нужно так серьезно, Дронго. Вы не верите, что СССР возродится?
– А вы сами верите? Или вы верите только в апокалипсис?
Генерал не ответил, отвернувшись. Они долго молчали. Сидели в большой комнате и молчали, словно сдерживая непонятные, переполнявшие их чувства.
А потом генерал встал и, коротко выругавшись, пошел заказывать завтрак. За окнами уже начинался рассвет.
Еще через месяц Дронго прибыл в свой родной город. У выхода из аэропорта он увидел молодого мужчину, знавшего Дронго в лицо. Это был профессор, лидер одной из новых националистических партий, работавший ранее платным агентом госбезопасности.
– А, это ты, – пьяно икнул молодой профессор, – ура-а коммунистам.
– Дурак, – произнес Дронго с досадой.
