Гром - Грейди Джеймс (онлайн книги бесплатно полные TXT) 📗
– Нет, они воспроизводят пейзажи с точностью фотографов, – сказал Джон. – Армия забыла запретить все экскурсии вне Пекина, или приказ был потерян, или что-то в этом роде. Один из моих агентов, так же, как и я, отправился в Гуйлинь. Он стоял у одного борта катера, когда мы плыли вниз по реке, я – у другого. Я спрятал деньги под раковиной в ванной катера. Улетел обратно в Гонконг. В конце концов двое моих людей при помощи взятки смогли бежать.
– Что сказали в управлении?
– Если бы китайцы поймали меня, это было бы катастрофой для политики Соединенных Штатов. Даже будучи БП, не числясь в списках оперативников, я знал массу такого, от чего ЦРУ не пришло бы в восторг, выплыви это наружу. Китайцы умеют заставить заключенного «попотеть», как никто другой. Добавь к этому растрату, потерянную профессиональную объективность, самовольную поездку, ковбойское безрассудство… Но двое наших людей благодаря мне были освобождены, поэтому мое «неповиновение» превратилось в «замечательный успех», а я получил медаль.
– А что ты утаил от ЦРУ?
Джон внимательно посмотрел на нее:
– Ты что-то знаешь?
– Я знаю тебя, – ответила она.
– Одного из моих агентов звали Вэй. Мы были любовниками. Я никогда не рассказывал об этом в агентстве, потому что… Мне не хотелось, чтобы они эксплуатировали это.
– Ты любил ее?
Джон перевел взгляд на стол, потом опять посмотрел в глаза Фонг.
– Она была великолепна. Храбрая. Ловкая. В нас было что-то общее, что было больше каждого из нас: вместе строили заговоры, доверяли друг другу, делили и горе, и радости…
– Ты любил ее?
– Ты можешь мне объяснить, что значит любить?
Она спросила:
– Что с ней случилось?
– Одного человека поймали и сломали. Через него китайцы смогли выйти еще на восемь человек. Все они получили пулю в затылок. Еще о троих мы ничего не знаем.
– Вэй?
– Да. Никаких сомнений.
– Извини.
– Мое прикрытие лопнуло. Антиреформаторы победили. Китайцы выследили меня в Гонконге, у них была моя фотография. Они передали ее своим резидентам во всех странах, где у них были посольства. Они капитально обложили меня.
– Ты никогда не рассказывал ЦРУ о Вэй?
– Достаточно откровений.
– Достаточно для тебя.
– И для них. Даже с медалью вместо приговора было достаточно плохо, что я сгорел. Правда всегда может быть вывернута наизнанку, можно было представить все так, что я растратил деньги на женщину, с которой спал. Меня бы выставили агентом, бросившим родину, безответственным человеком, который потерял над собой контроль, к тому же оказался нечистым на руку и, как следствие, плохо кончил.
– Они до сих пор так думают. Да еще эта ложь, которую ты придумал, чтобы покрыть себя.
– Да, – сказал Джон. – И если уж конторе не удалось поймать меня, то она должна попытаться отомстить.
Он посмотрел на нее.
– В том, что ты рассказал, есть хоть капля правды?
– Это все – чистая правда.
– В таком случае ты был готов к этим неприятностям, не так ли?
Он кивнул.
– И теперь я часть этого, – продолжила Фонг. – Ты не оставил другого выбора.
Разумнее согласиться. Лучше согласиться. Сейчас.
Положи этому конец. Решительно.
– Ладно, я принимаю тебя. Как свидетеля. Исключительно в этом качестве. Ты ничего не знаешь, никому ничего не говоришь, ни сейчас, ни потом. Ты будешь делать то, что я тебе скажу. Никаких вопросов, никаких возражений. Куда бы я ни пошел и что бы ни делал, ты беспрекословно следуешь за мной.
– Надеюсь, что ты выберешь правильный путь.
Она кивнула, и он осознал, что сам кивнул в ответ.
– Тебе необходимо сделать кое-что прямо сейчас, – сказала Фонг.
Она положила пистолет отца на стол между ними:
– Научи меня пользоваться этим.
Глава 26
Пятница. Вечер. Холод. Пустота. Конец по-настоящему тяжелой рабочей недели.
Джон и Фонг скопировали кусок с записью съемки скрытой камерой на три кассеты с другими фильмами Фрэнка: «Стеклянный ключ», «Чайна-таун», «Долгий сон».
Он отдал ей «Чайна-таун».
– Твоя кассета, – сказал Джон. – Смотри не потеряй.
«В рай нелегально» и «Стеклянный ключ» положил в свой портфель. Он отправил «Долгий сон» по секретному адресу ЦРУ в Сан-Франциско. Посылая кассету заказной бандеролью, Джон рассчитывал, что почтовым службам понадобится не меньше недели, чтобы ее доставить. Связник, находящийся по этому адресу, обязан переправить этот пакет в нераспечатанном виде в Лэнгли – на что потребуется еще не меньше двух дней, – где он ляжет на стол Харлана Гласса в центре по борьбе с терроризмом.
Для подстраховки. На всякий случай.
«Но еще не время действовать активно, – подумал Джон. – Еще не время».
Они запарковали машину, взятую Фонг напрокат, у кинотеатра на Роквил-Пик между домом Фрэнка и коттеджем Джона. Джон купил два билета на ближайший сеанс, один дал Фонг.
– Я вернусь сразу, как только смогу, – сказал он ей.
Фонг зашла внутрь. При ней была видеокассета и пистолет ее отца. Он назвал ей бар, где его ждать, если он не успеет вернуться до окончания фильма.
– А что, если…
– Тогда действуй по своему усмотрению.
Он отправился вниз по улице вдоль тускло освещенной аллеи. Чтобы срезать угол и выиграть время, Джон решил идти дворами. Всю дорогу он внимательно смотрел по сторонам, не притаились ли на тихих улицах наблюдатели.
В окнах дома хозяина его коттеджа горел свет. Табличка на фасаде сообщала, что собственность охраняется частной охранной компанией и электронными системами сигнализации. Джон знал, что его домовладелец просто-напросто украл эту табличку, надеясь этой уловкой защитить свою собственность.
Джон спрятал «Стеклянный ключ» в гараже домовладельца под брезентовым свертком.
Убедился, что никто не следил за ним.
Проверил, не наблюдает ли кто-нибудь из-за темных деревьев за его коттеджем.
У двери он обнаружил пакетик корицы и визитную карточку детектива Гринэ.
Войдя в дом, Джон посмотрел на индикатор автоответчика: звонили трое.
Двое. И Эмма.
– Только не рассказывай мне, что ты работаешь, – сказала она. – Сейчас вечер и к тому же пятница. Уйма свободного времени. Есть идеи, как мы можем его использовать?
Он почувствовал ее присутствие в доме.
Так же, как и любой, кто прослушивал его телефон.
Джон переоделся, упаковал два чемодана, собрав самое необходимое. Надел альпинистскую куртку, выключил свет и вышел.
Он взмок, пока добрался до череды отелей и ресторанов на Роквил-Пик. Джон остановился у телефонной будки на стоянке, рядом с небольшим кафе.
Рискнуть в надежде, что линия не прослушивается.
– Если вы хотите что-нибудь продать мне, – сказала Эмма, сняв телефонную трубку, – то ответ будет – нет.
– Это я.
– Тогда лучше бы это был коммивояжер.
– И каким будет ответ?
– Меня легко уговорить, – сказала она.
– Я работаю, – ответил он.
Эмма помолчала, поинтересовалась:
– С кем-нибудь, кого я знаю?
Джон устало прикрыл глаза:
– Я один.
– Тебе решать, – сказала Эмма. – Я заходила повидаться с тобой сегодня, но не застала тебя в твоем кабинете.
– Мне было необходимо… побыть одному.
– О. Вдали от… э… друзей и шума.
– Ну что-то вроде, если хочешь.
– Двуличие тебе не к лицу. И мне тоже. Нам обоим. Мне оно не нужно.
Джон почувствовал, как замерло его сердце:
– Мне тоже. Но мне нужно твое понимание.
– Я считаю себя рассудительной. Сговорчивой. Для женщины, которой не позвонили на следующий день и не сказали, что случившееся вчера – это лишь начало уик-энда. Уик-энда, в котором два дня и три ночи. Прогноз погоды обещает похолодание…
– Эмма…
– Холодные простыни так приятны в первые мгновения, – сказала она.
– Я должен работать. Весь уик-энд.
Нужно присматривать за Фонг.
– О! – От голоса Эммы повеяло холодом.