Под конвоем лжи - Силва Дэниел (книги бесплатно читать без TXT) 📗
— Что вы делаете, чтобы остановить их?
Вайкери рассказал Черчиллю о тех шагах, которые они успели предпринять к настоящему времени.
— Но, к сожалению, премьер-министр, шансов захватить агента во время выброски не так уж много. В прошлом — летом 1940 года, например, когда они посылали шпионов для обеспечения вторжения, — у нас были хорошие возможности перехватывать прибывающих агентов, потому что немцы часто точно сообщали тем, кого заслали в Великобританию раньше, когда, куда и каким образом будут доставлены их партнеры.
— А ранее засланные уже работали на вас как двойные агенты.
— Да. Или же сидели в тюрьме. Но в данном случае сообщение было очень неопределенным, всего из одной кодовой фразы: «ВЫПОЛНИТЕ ПРОЦЕДУРУ ПРИЕМА ОДИН». Мы считаем, что этой фразой агенту сказано все, что он должен знать. К сожалению, нам она не говорит ничего. Мы можем только строить предположения по поводу того, как новый шпион намеревается попасть в страну. И, если только нам не очень повезет, шансы на его перехват будут довольно небольшими — это мягко выражаясь.
— Проклятье! — бросил Черчилль, пристукнув кулаком по подлокотнику кресла. Потом он поднялся и налил бренди себе и гостю, но застыл на месте, уставившись в стакан и беззвучно шевеля губами, как будто забыл о присутствии Вайкери.
— Вы помните день в 1940-м, когда я попросил вас пойти работать в МИ-5?
— Конечно, премьер-министр.
— Я был прав, не так ли?
— Что вы имеете в виду?
— Эти годы стали вершиной вашей жизни, ведь правда? Достаточно лишь взглянуть на вас, Альфред. Вы совершенно не тот человек, с каким я тогда разговаривал. Благие небеса, как бы мне хотелось выглядеть хоть вполовину так же хорошо, как вы.
— Благодарю вас, премьер-министр.
— Вы проделали великолепную работу. Но вся она не будет стоить и фартинга, если немецкие шпионы найдут то, что ищут. Вы меня понимаете?
Вайкери тяжело вздохнул:
— Да, премьер-министр, я понимаю, насколько высоки ставки.
— Я хочу остановить их, Альфред. Я хочу их уничтожить.
Вайкери с растерянным видом заморгал и инстинктивно принялся хлопать себя по нагрудным карманам в поисках очков. Сигара в руке Черчилля погасла; он снова закурил ее и несколько секунд молча попыхивал дымом.
— Как там Бутби? — осведомился он в конце концов.
Вайкери снова вздохнул.
— Как всегда, премьер-министр.
— Оказывает поддержку?
— Он хочет, чтобы я держал его в курсе каждого моего мельчайшего шага.
— Полагаю, в письменной форме. Бутби без ума от служебных записок, донесений и рапортов. Он, вместе со своим секретариатом, изводит больше бумаги, чем, пожалуй, вся редакция «Таймс».
Вайкери разрешил себе усмехнуться с понимающим видом.
— Я никогда не говорил вам об этом, Альфред, но у меня имелись сомнения насчет того, что вы справитесь с этим делом. Что вы на самом деле обладаете теми качествами, которые необходимы для успешного существования в мире военной разведки. О, я никогда не сомневался в вашем блестящем уме и глубоких знаниях. Но я не был уверен, что вы наделены той низменной хитростью, без которой стать хорошим офицером разведки просто невозможно. И еще я сомневался в том, что вы сможете быть достаточно безжалостным.
Слова Черчилля ошеломили Вайкери.
— Ну, и почему вы на меня смотрите с таким удивлением? Вы один из самых достойных людей среди тех, с кем мне доводилось встречаться. Обычно в такой работе, как ваша, преуспевают люди, подобные Бутби. Он арестовал бы свою собственную мать, если бы решил, что это может поспособствовать его карьере или повредить врагу.
— Но я изменился за эти годы, премьер-министр. Я делал такие вещи, на какие не был ни в коей мере способен в прошлом. Я делал такие вещи, которых, если признаться откровенно, не перестаю стыдиться.
Теперь уже Черчилль выглядел озадаченным.
— Стыдиться?
— Глупо надеяться не замарать рук, если уж нанялся в трубочисты, — отозвался Вайкери. — Сэр Джеймс Харрис написал эти слова, когда служил министром в Гааге в 1785 году. Ему ужасно не нравилось то, что, наряду с прочими обязанностями, ему поручили передавать взятки шпионам и информаторам. Порой я очень жалею, что мы не можем обходиться такими же простыми мерами.
Вайкери в подробностях запомнил одну ночь в сентябре 1940 года. На скалистом обрыве, откуда открывался вид на каменистую полоску корнуэльского пляжа, он со своей командой прятался в вереске, прикрываясь от холодного дождя черным прорезиненным плащом. Вайкери точно знал, что немец прибудет этой ночью: абвер приказал Карлу Бекеру обеспечить его приземление. Немец оказался совсем молоденьким — чуть ли не мальчиком, вспомнил Вайкери, и чуть не умер от холода, пока добирался до берега на надувной лодке. Сразу же попав в руки парней из Специальной службы, он почти восторженно лепетал что-то по-немецки, больше всего радуясь тому, что остался жив. Его документы никуда не годились. Денег у него было всего двести фунтов, которые — это, наверно, можно было бы разглядеть и в темноте, — были фальшивыми. Его знание английского языка ограничивалось несколькими заученными наизусть шутками, так что Вайкери пришлось проводить допрос по-немецки. Шпион получил задание собрать информацию о состоянии береговой обороны, а с началом вторжения проводить диверсии. Вайкери решил, что он совершенно бесполезен. Тогда же он всерьез задумался, много ли еще у Канариса таких же плохо обученных, плохо снаряженных, безденежных мальчишек, не имеющих практически никаких шансов на успех. Для успеха сложной операции по дезинформации противника, которую вела МИ-5, требовалось время от времени казнить шпионов, и поэтому Вайкери рекомендовал повесить этого агента. Он присутствовал при казни в Уэндсвордской тюрьме и на всю жизнь запомнил выражение ужаса, застывшее в глазах шпиона перед тем, как палач надел ему на голову капюшон.
— Вы должны превратить свое сердце в камень. Альфред, — хриплым шепотом сказал Черчилль. — У нас нет времени на то, чтобы предаваться таким чувствам, как стыд или сострадание. Ни у кого из нас, ни сейчас, ни в ближайшем будущем. Вы должны отрешиться от любых моральных принципов, которые у вас еще остались, от самой обычной человеческой доброты, которой обладаете, и делать все, что требуется для победы. Вам понятно?
