Откровения секретного агента - Ивин Евгений Андреянович (книги бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
— Женщины! — воскликнул я тревожно, мне показалось, что они сейчас надругаются над торговцем, сняв с него штаны. — Вы бы полегче, распустили языки, как сапожники. За границей все-таки!
— А он все равно не понимает, — хихикнула худая, как щепка, мадам, которой, видимо, доставляло удовольствие нецензурно обзывать хоть арабского, но мужика и заодно поглядеть, чем арабы «строгают» детей.
Алина Венедиктовна повернулась ко мне, в ее глазах стояла ненависть. Она кого-то мне напоминала, притом знакомого. И вдруг меня осенило — этот взгляд, полный презрения и высокомерия, был так разительно похож на взгляд Рудого, что я уже безошибочно знал — это и есть жена полковника. От долгого совместного проживания они стали копией друг друга.
Откуда появился Дед, я не видел. Он стремительно подошел к очереди. За его спиной вырос адъютант.
— Рудаков, перепиши мне эту банду, я их выгоню из Каира вместе с мужьями! — прошипел яростно генерал.
Он так выразительно прошипел эту фразу, что наступила мертвая тишина, а затем будто рванул снаряд: дамы бросились врассыпную. Они так шустро убрались, несмотря на солидный их вес, что через полминуты ничто не напоминало об их присутствии. Мы остались трое возле лавки. Пожарский внимательно поглядел на меня и сказал:
— Говорят, меня зовут Дед, а теперь будут еще называть «самодур». А как прикажете поступать?
— Дед — это уважительно, — заметил я, совсем не стесняясь высказывать свои мысли генералу.
— Этих только могила исправит. Офицеры не ведут никакой воспитательной работы с женами. Надо сказать об этом председателю профкома Боброву. Пусть соберет собрание.
Занятый своими мыслями, я и не заметил, как впереди показалась Александрия. Было около девяти утра. Я поехал прямо на пляж, где длинной вереницей, красиво окрашенные голубой и белой краской, над водой нависали кабинки для раздевания. Уплатив фунт и получив ключ от двери, я вошел, закрылся изнутри, сел на скамейку и закрыл глаза. Вода тихо и ласково плескалась у моих ног, отвлекая от горестных мыслей, навеянных событиями последних дней: американцем, гнусной миссией, которую мне поручил Визгун. Очевидно, он решил приобщать меня к своим гадостям. Повязать каким-нибудь действием.
Я спустился по ступенькам в воду, закрыл за собой дверцу на замок, спрятал в кармашек плавок ключ и поплыл. Здесь, в Средиземном море, я надеялся очиститься от визгуновской скверны, отвлечься от непрекращающихся тревожных мыслей, засевших в мозгу после Порт-Саида. Вода была прекрасной, она меня лечила, восстанавливала душевное равновесие и настроение. Я отплыл от берега метров на сто и увидел такого же одинокого пловца с огненно-рыжей шевелюрой. Он плавал превосходно, я бы сказал, профессионально, особенно когда переходил на кроль.
Рыжий поравнялся со мной и поднял голову, я определил, что лет ему было немногим за сорок.
— Вы очень красиво плаваете, — похвалил я его искренне, без всякой задней мысли, не имея в виду устанавливать контакт.
— О! Я был чемпионом университета, — гордо ответил рыжий. — Это было, правда, давно, но с тех пор я держу форму. Иногда люблю пройтись и баттерфляем, — и вдруг, развернувшись, в несколько мощных рывков ушел от меня метров на двадцать. И так же легко и быстро возвратился. Это было великолепное зрелище. Мы, не торопясь, поплыли к берегу. Оказалось, что наши кабинки почти рядом, и мы, не сговариваясь, вышли одновременно из воды.
Кто он? Откуда? — профессионально закрутились в голове вопросы. Чемпион университета. Какого университета? Мне совсем не хотелось устанавливать контакт. И вообще решил хотя бы в Александрии отдохнуть от своих шпионских дел. Я предложил рыжему выпить по чашечке кофе, мы как раз подошли к ресторану, где прямо на воздухе под полотняным тентом стояли, словно игрушечные, белые резные стулья и круглые столики. Он согласился без колебаний и, едва мы сели, сказал:
— Сейчас я отгадаю, откуда вы. Судя по произношению, вы — американец. Во всяком случае, не с островов. У нас так не говорят.
Ясно — англичанин. Такого еще в моей коллекции не было. Они как-то ухитрились обходить меня в Каире.
— Я из Финляндии. А учитель у меня был из Штатов. Отсюда и произношение, — сразу разъяснил я, чтобы избавиться от лишних вопросов и представился: — Урхо. Застрял здесь на несколько дней по делам фирмы. Вечером еду в Каир.
— Это прекрасно! — воскликнул англичанин. — Я через пару дней буду в Каире. У меня заказан в «Хилтоне» номер. Вот моя карточка, — протянул он мне визитную карточку, — позвоните, буду рад продолжить знакомство, — довольно настойчиво надавил на меня англичанин.
Я мельком взглянул на карточку: «Гордон Голдбридж. Коммерческий директор авиационной фирмы» — название мне ничего не говорило. Мы выпили кофе, договорились, что я позвоню ему в «Хилтон». Он добавил, что, если бы не ожидал прибытия парохода, который доставит ему кое-какие материалы для переговоров по авиационному двигателю «роллс-ройс», он охотно бы поехал в Каир вместе со мной. Единственное, что я выяснил из его болтовни, а поговорить он любил, это его надежды убедить арабов дать разрешение на постройку сборочного завода авиационных двигателей. На этом мы расстались, я поехал в гостиницу, где обитало руководство военно-морских специалистов, помогающих арабам овладеть советской военно-морской техникой.
— Мне звонили из Каира, — встретил меня глава группы. Типичный солдафон, хоть три штатских костюма надень. — Насчет Маркова такая диспозиция: мы его от работы не отстранили, чтобы не настораживать. Здесь ждет полковник Гусенко, он, собственно, и застал Маркова с проституткой. Позвать?
Я проникся собственной значимостью, если передо мной изгибается полковник. Вошел, кланяясь не по-военному, Гусенко — морщинистый, с поросячьими глазками и белесыми бровями мужик, заглядывая заискивающе мне в глаза, будто бы от меня зависело его повышение до генерала или прибавка в двадцать пять фунтов к зарплате. Он не позволил себе фамильярности и в моем присутствии не садился.
— Как было дело? — спросил я строго. А мысленно дал ему характеристику: «Подлюга».
— Мы уехали в порт, а Марков должен был подготовить документацию и привезти ее нам для работы. Мы оборудуем док для подводных лодок. Жена его работает с нами, она инженер-строитель. Возник один вопрос, надо было срочно привезти Маркова. Я захожу в его номер, он в трусах, а девка в чем мать родила.
«Надо стучаться, полковник, когда входишь в чужую комнату», — заметил я про себя.
— Ну, он сразу ей: «Иди, иди отсюда!» Я, мол, прилег, а она вошла, сразу разделась и ко мне. Это он пыль мне в глаза пускал. Я же вижу, что он ее выгнать не может, потому как надо заплатить.
«Понятно, порядочный офицер платит за удовольствие», — усмехнулся я.
— Конечно, я ее тут же выставил. Сделал вид, что поверил. И все.
— Где Марков?
— Сейчас привезут. Машина за ним пошла.
— Когда придет Марков, вы оставьте нас вдвоем.
— Конечно, конечно! — воскликнули оба полковника.
Через несколько минут вошел капитан первого ранга Марков. Вот он, развратник и аморальный тип! Воевавший на Севере на подводной лодке. Награжден орденами. Высокий, седой, мужественный, смотрит прямо, глаза виновато не бегают. Ему, кажется, даже интересно, что это за сопляк, перед которым ходят на полусогнутых полковники. Наверное, будет нести банальную чушь, может быть, даже поучать. Это я прочитал в его мелькнувшей усмешке.
Полковники дружно выкатились из номера. Марков стоял и смотрел на меня.
— Николай Георгиевич, садитесь. У меня для вас печальная весть. — Я напустил на себя грусть.
Он снова едва заметно усмехнулся: мол, давай, давай, знаю, что за весть. О проститутке все уже наслышаны.
— Мы получили телеграмму, ваша мама умирает и еще надеется в последний раз вас увидеть.
Лицо его дрогнуло, оно стало беспомощным, глаза потухли, он слегка сгорбился. Тяжело опустился в кресло.
— Надо ехать? — каким-то бесцветным тоном спросил он.
