Крах черных гномов - Самбук Ростислав Феодосьевич (читать полностью книгу без регистрации .TXT) 📗
Нахально развалился в кресле.
— Я не слышу ваших предложений, господа…
Американцы переглянулись.
— Все будет зависеть от важности информации, мистер Кремер, — начал неопределенно Хокинс.
— Я не намерен рисковать из-за мелочи, — отрубил Карл, — и должен знать сумму, ради которой ставлю на карту голову.
Хокинс назвал.
— И это за систему управления ФАУ? — рассмеялся Кремер в лицо Хокинсу. — Господа думают, что имеют дело с дураком?
— Вы начинаете все больше нравиться мне, — задумчиво произнес Хокинс. — С вами можно делать бизнес. — Помедлил и повысил сумму сразу в пять раз. Они быстро договорились.
— Но должен предупредить, — предостерег Кремер, — последнее слово остается за фон Вайгангом.
Хокинс покачал носком ботинка. Махнул рукой и поморщился.
— Вы передадите ему, — начал медленно, — что после войны группенфюрер СС фон Вайганг должен быть выдан советским властям и будет судиться за преступления, совершенные им в Западной Украине. Сейчас пока все зависит от самого группенфюрера. Он — умный человек, сумеет оценить перспективу и все поймах. У нас найдется много поводов, для того чтобы не выдать его красным.
Кремер наклонил голову в знак согласия.
— Передавать такое, — улыбнулся едва заметно, — не очень приятная миссия. К тому же какие у меня доказательства? Фон Вайганг просто не поверит мне. У него уже налажены отношения с мистером Гарлендом, и потребуются веские причины, чтобы разорвать их. Говорят же русские, что лучше иметь синицу в руках, чем… этого, как его… журавля в небе…
Хокинс отхлебнул виски, на время задумался.
— Мы ждали от вас такое возражение, — сознался он, — и заранее подготовились… Наверное, вы догадываетесь, — сказал шутя, — что фон Вайганг не всегда был группенфюрером СС? Раньше он занимал весьма ответственную должность в фирме «Сименс» и, думаю, не забыл своих коллег по «Дженерал электрик». — Хокинс достал свою фотографию, написал на обороте несколько слов, протянул ее Кремеру. — Вот это передадите фон Вайгангу. Прежде мы встречались, и у него нет оснований не доверять мне. Скажите группенфюреру, что акции «Дженерал электрик» пошли вверх, и он, вернее, — поправился тут же, — вы оба, сможете оказать услугу компании. Имею в виду патенты и технические новинки «Сименса». На этом можно заработать не меньше, чем на приборах для ФАУ. Это я предлагаю официально, как представитель «Дженерал электрик»…
— А скажите, пожалуйста, — ехидно спросил Кремер, — какие еще фирмы вы представляете?
Хокинс не смог не оценить шутки и громко захохотал.
— Жаль, что вы живете не в Америке, — произнес сквозь смех, — мы с вами подружились бы. Какие фирмы, спрашиваете? Мы купим любой документ, который стоит хотя бы пару долларов. Не пренебрегайте малым, мой друг, от малого до великого, не помню, кто сказал это, один шаг…
Человек в темном костюме прошептал что-то Хокинсу на ухо.
— Пожалуй, ты прав, Джон. Сейчас мы выясним этот вопрос — Хокинс сразу посерьезнел. — Мой друг Джон Селлерс напоминает, что у группенфюрера могут быть и другие документы. Скажем, списки эсэсовского руководства, агентов гестапо, копии секретных циркуляров и тому подобное. Обратите внимание и на это.
— Одно дело, — возразил тут же Карл, — техническая информация… Теперь вы предлагаете мне еще и шпионаж…
— Не все ли равно? — прищурил глаза Хокинс.
— Однако, — не сдавался Карл, — есть и моральная сторона этого дела…
Интуиция подсказывала Кремеру, что не следует сразу принимать предложение Хокинса. Он — рядовой немецкий обыватель и не понимает, не хочет понимать, что продажа технических секретов — такой же шпионаж.
— Ну, если говорить о моральной стороне дела, — улыбнулся Хокинс, — то считайте: вы поможете триумфу священных идеалов демократии!
— Не терплю громких слов, — поморщился Кремер. — Они напоминают мне фальшивые бриллианты.
— Я с вами согласен, — наклонил голову Хокинс. — Моральная сторона дела никогда не тревожила меня. Особенно, — произнес многозначительно, — когда я чувствовал приятную перспективу награды. Вы — деловой человек, и меня удивляет такой взгляд…
— Мне показалось, — усмехнулся Кремер, — что вы поймете меня. Моральная сторона дела интересует меня лишь потому, что она становится иногда, так сказать, одним из решающих компонентов сделки, а если говорить прямо — предметом купли и продажи.
— То есть, — пристально посмотрел на него Хокинс, — вы хотите сказать, что за услуги такого рода следует лучше платить? Согласен и могу на деле доказать это. Джон, — подозвал Селлерса, — подай, пожалуйста, мой портфель. — Достал пачку банкнот. — Здесь десять тысяч марок. Аванс, — подвинул деньги Кремеру. — Надеюсь, он несколько притушит угрызения совести.
Кремер неторопливо взял деньги.
Хокинс подвинул Карлу листок бумаги.
— Напишите расписку.
Кремер, не раздумывая, написал. Эта бумажка не закабалит его, как считает Хокинс. Вернувшись в Германию, Карл сразу же сообщит обо всем Центру. Эта история станет еще одним доказательством грязной игры союзников.
— Как поддерживать с вами связь? — спросил Карл.
— Наш человек сам найдет вас, — ответил Хокинс. — Он передаст вам привет от меня и… — достал долларовый банкнот, разорвал наискось, одну половинку отдал Кремеру, — половину этого доллара.
— Понимаю, — Кремер встал. — Теперь я должен идти. Мистер Гарленд, наверное, заждался.
Хокинс кивнул головой.
— Ты, Джон, проводишь мистера Кремера к нашему английскому коллеге и будешь отвечать за то, чтобы портфель был доставлен по назначению.
«Точно, они вышли на меня через Гарленда», — решил Карл.
Мистер Гарленд оказался до удивления молчаливым и деловым джентльменом. Просмотрев содержимое портфеля Кремера, сухо спросил:
— Сколько?
Кремер назвал сумму на всякий случай значительно большую, чем ориентировочно назначил Вайганг. Мистер Гарленд подумал лишь несколько секунд. Не произнеся ни слова, выписал чек. Вместе с чеком подал Карлу бумагу.
— Здесь — перечень вопросов, которые интересуют нас, — произнес он и тут же поднялся. Карл понял — аудиенция закончена.
На следующее утро он выехал в Германию.
Высокая расщелина терялась в темноте. Путь перегораживали огромные гранитные глыбы — приходилось перебираться через них. Камни были мокрые и скользкие, люди шли с трудом, часто останавливаясь на отдых. Расщелина сужалась, каменный потолок нависал все ниже и ниже.
Наконец Гибиш остановился.
— Теперь уже недалеко, — сказал Ветрову. — Эта трещина тянется еще метров двести, а то и больше. А галереи завода — метрах в тридцати — сорока над нами. Мы определили это достаточно точно. Бензин на поверхность гонят мощные насосы, расщелина проходит под самым заводом — обязательно услышим шум. Мы с Ульманом приблизительно выбрали место, но вы посмотрите сами…
Ветров приказал всем отдыхать, а сам с Гибишем пополз дальше. Трещина превратилась в низкую нору. Только в одном месте она расширялась, образуя маленькую пещерку, а за нею ввинчивалась в гранитные скалы, становясь все уже и ниже.
Гибиш, который полз впереди, остановился, прислонился к стене, тяжело дыша. Ветров и сам устал, а скольких же усилий стоило старому человеку преодолеть подземный путь…
— Отдохните, — предложил ему, — теперь успеем, четвертью часа раньше или позже… Нам бы только на опоздать к пересменке, когда немцы проветривают помещения от паров бензина и выводят всех рабочих.
Вместо ответа Гибиш показал глазами вверх. Ветров прислушался. Словно шмелиное жужжание пробивалось сквозь толщу земли. Юрию даже показалось сначала, что у него просто зазвенело в ушах.
— Слышите? — почему-то шепотом спросил Гибиш.
Ветров кивнул.
Гибиш ткнул пальцем в земляной потолок.
— Моторы… — Затем постучал в стену слева. — Там, через несколько метров, остатки вентиляционного штрека. Если бы его не перекрыли, мы прошли бы сюда, как на обычной экскурсии…
