Тарантул (худ. А. В. Яркин) - Матвеев Герман Иванович (читать полную версию книги .txt) 📗
— Нет, сейчас я занят. Завтра после обеда, если в порт не поедем, я отпрошусь у старшего механика на берег, а вы приходите на судно к часу дня. Понятно? Батарейки не выдохлись?
— Нет.
— Останемся там до вечера, посмотрим с крыши на фронт. Оттуда хорошо видно.
7. Люсино счастье
Кошка в детском саду произвела переполох. Даже повариха и судомойка прибежали в канцелярию посмотреть и погладить редкое в дни блокады для Ленинграда животное. Не зная, чем отблагодарить мальчика за подарок, заведующая неожиданно предложила;
— Миша, ты как-то просил отпустить сестру к тебе на корабль. Если хочешь, возьми сейчас.
— Пускай собирается, — охотно согласился мальчик.
Пошли за девочкой. Дети уже слышали о кошке, ждали её, и поэтому Люся категорически отказалась идти к брату на судно. Пришлось уговаривать, соблазнять катаньем на лодке. Через десять минут брат с сестрой вышли на улицу.
По-прежнему было тепло и солнечно. Широкие мостовые сияли. Дворники, в большинстве своём из домашних хозяек, навели необычайную чистоту на улицах города.
Пока шли к трамвайной остановке, Люся с гордостью успела сообщить, что сегодня получила горбушку.
В детском саду при раздаче хлеба из-за горбушек всегда возникали споры, и воспитательница решила давать их за лучшее поведение.
Затем девочка рассказала, что они разучивают песню, вышивают кисеты для раненых героев, защитников Ленинграда, и на праздниках собираются к ним в госпиталь.
В трамвае Миша обратил внимание на то, что девочка сильно выросла и пальто не закрывает даже колен. Это испортило ему настроение. Ему не приходилось раньше задумываться над такими вопросами. Казалось, что еда, питьё, одежда появлялись сами собой. Были случаи, когда он возвращался домой с разорванными штанами или отодранной подмёткой и мать говорила, что к вещам надо относиться бережно, что даром они не даются, но эти замечания проскакивали мимо ушей. Миша знал, что отец даст денег и он будет щеголять в новых ботинках. Он вспомнил случай, когда нарочно порвал надоевшую ему рубаху, чтобы купили новую.
А сейчас Миша смотрел на плохо заштопанные сестренкины чулки и думал: «Пускай у меня будут рваные носки, но у Люси чулки должны быть целые». Ему хотелось, чтобы у единственной сестрёнки было все лучшее и красивое. Как-никак Миша Алексеев, а не кто-нибудь другой песет за это ответственность… И разве он не способен заработать?..
— Вот, Люся, моё судно. Смотри, какой пароход. Я тут механиком буду работать, — сказал мальчик, когда они пришли на место.
Они поднялись на палубу, спустились вниз, зашли в каюту.
Здесь Люся попала в компанию взрослых людей. Недавно была выдача «крокета» — твёрдых, покрытых шоколадом круглых конфет. Команда не успела ещё их съесть, и скоро рот и карманы девочки наполнились этими конфетами.
Особенно суетился и умилялся Сысоев.
— Как тебя зовут?
— Люся.
— Скажи, пожалуйста! Люсей зовут! Ты к нам в гости пришла?
— Да.
— Ну, что ты с ней станешь делать! Какая умная! Все знает. А сколько тебе лет?
— Пять.
— Уже пять… Совсем большая. Погоди, я тебе ещё конфетку дам.
Он вытаскивал из-под койки сундучок, крышка которого была оклеена внутри различными картинками, и доставал конфету.
— Держи. Так, значит, как тебя зовут?
— Люся.
— А сколько тебе лет?
— Пять.
— Пять лет… Это надо же!.. Какая толковая! Значит, ты в гости к морякам пришла?
— Да.
Миша снисходительно слушал этот разговор и, когда машинист вручил девочке очередную конфету и снова начал спрашивать, как её зовут, сказал сестре:
— Люсенька, не слушай ты его. Пойдём лучше на лодке кататься.
Путешествие из каюты до лодки девочка совершила на руках у Сысоева. Он вытер скамейку, или, как она называется по-морскому, «банку», разостлал свою спецовку и усадил на неё девочку. Потом он оттолкнул лодку от берега и махал рукой, пока Люсе не надоело ему отвечать.
Миша грёб вверх по течению, к Литейному мосту. Люся с удивлением поглядывала по сторонам, испытывая новое и, видимо, приятное ощущение.
Выехав на середину Невы, Миша пустил лодку по течению, слегка придерживая её ленивыми взмахами весел. Лодка ему понравилась. Небольшая, лёгкая, послушная.
Вдруг что-то ударило в воду, и вслед за этим метрах в двадцати за кормой поднялся большой столб воды. Миша не растерялся и резко поставил лодку поперёк приближающейся волны.
— Держись, Люся, — сказал он спокойно. — Сейчас качаться будем. Держись за скамейку. Волна идёт.
Девочка послушно взялась руками за спецовку, на которой сидела, но, когда лодку качнуло, она инстинктивно уцепилась за скамейку. Думая, что при катанье на лодке так полагается, она не испугалась.
Второй снаряд упал значительно выше по течению, следующие стали оглушительно рваться на берегу. Люся видела, что брат спокоен, и с любопытством смотрела на разрывы, слегка вздрагивая от грохота.
— Молодец ты у меня, Люсенька, не боишься… С берега донеслись отчаянные крики. Миша повернул голову и увидел на борту судна Сысоева, показывающего руками, что надо быстрее возвращаться. Но теперь опасность миновала, и Мише стало весело. Он приветливо помахал рукой машинисту и снова начал грести к мосту. Справа за бортом на воде показался небольшой продолговатый белый предмет. Сначала Миша не сообразил, что это такое, но, когда лодка приблизилась, он радостно крикнул:
— Люся! Смотри, рыбка глушеная… Сейчас мы её поймаем Загребая левым веслом, мальчик повернул лодку и проворно схватил за голову плывущую кверху брюхом рыбу. Это оказалась небольшая плотва.
— Вот какая рыба! — сказал Миша, бросив её на дно лодки. — Смотри ещё, Люся… Смотри кругом.
Миша поднялся на ноги и, не обращая внимания на крики Сысоева и разрывы снарядов на берегу, стал оглядываться по сторонам: не всплывёт ли ещё где рыба. Скоро он опять увидел белый длинный предмет, так же ловко подъехал и вытащил вторую плотву, значительно крупней. Затем попался небольшой судачок, за ним ещё две плотвы. На уху рыбы хватало, но Миша не мог успокоиться. В нем проснулся азарт охотника.
— Миша, смотри, — сказала Люся.
Мальчик оглянулся и оцепенел. Недалеко от лодки всплыла громадная рыбина. Издав какой-то воинственный крик, смысл которого он и сам не понял, Миша схватился за весла и начал грести.
— Люсенька, ты сиди… Крепко сиди… Мы её поймаем, — говорил он, приближаясь к рыбе. — Держись, сестрёнка! Слышишь… Вот она какая… Как же её в лодку-то втащить? Силы не хватит… Она скользкая… Только бы не ожила… Держись, Люсенька…
В этот момент Миша не помнил себя. Никогда ему не приходилось иметь дела с такой рыбой. Лососка, пуда на полтора весом, оглушённая, но живая, шевелила хвостом и плавниками. Жабры её открывались и закрывались. Если бы Миша схватил её за хвост или плавники, она бы очнулась от прикосновения и ушла в глубину. Однако Миша догадался засунуть руку под жабры и крепко ухватил рыбину. Теперь нужно было втащить её в лодку. Рванись лососка секундой раньше, Миша вылетел бы в воду и наверняка перевернул бы лодку. На Люсино счастье, лососка рванулась вперёд в тот момент, когда, напрягая все силы, мальчик повернул её головой к себе и потянул. Всплеск… Лодка сильно накренилась, зачерпнув воды, и вместе с этой водой лососка вскочила в лодку. Миша упал, сильно ударился об уключину, но сейчас же перевернулся и грудью придавил свою добычу. Девочка едва удержалась на скамейке и испуганно смотрела на барахтающегося брата… С минуту Миша лежал без движения. Рыба не билась. Он поднял голову и, взглянув на сестрёнку, торжествующе захохотал.
— Наша!.. Попалась!..
Воду выкачивать было некогда, да и нечем. Не замечая того, что он весь мокрый, Миша засунул голову лососки под свою скамейку, сел за весла и начал грести.
— Вот так рыба у нас, Люсенька, — дрожащими от волнения губами говорил мальчик, налегая на весла. — Какая красивая! Смотри, пятнышки на ней разноцветные…
