Крах черных гномов - Самбук Ростислав Феодосьевич (читать полностью книгу без регистрации .TXT) 📗
— Быстрее, — почти шепотом сказал Гибишу, — кажется, это гестапо.
За поворотом они оставили велосипеды и пошли по узенькой тропинке. С холма увидели, как «опель-капитан» проехал с километр и, не видя велосипедистов, на бешеном скорости помчался назад. Остановился на повороте. Из машины вылезли люди, замигали карманными фонариками.
Ульман заволновался.
— Они следили за нами, — сказал тихо. Оглянулся вокруг. — В чем-то мы оплошали, и гестапо заподозрило нас.
— Теперь нам капут! — прошептал Гибиш. Он тяжело дышал, и голос его дрожал.
— Очевидно, капут! — согласился Ульман. — Ты испугался?
— Страшно… — застучал зубами старый шахтер. — Но это не имеет значения. Давай быстрее, пока они не подняли тревоги.
Ульман пробирался, прячась за кустами. Гибиш не отставал, дышал ему в затылок.
— Мы им устроим прощальный фейерверк, — сказал хрипло. — Я свое уже отжил, так хоть умирать будет не жаль…
— Не каркай! — рассердился Ульман. — Может, еще обойдется…
Он сказал это для успокоения. Знал: конец. Гестапо теперь не выпустит их.
«А что, если взяли людей, доставивших взрывчатку? — мелькнула мысль. Почувствовал предательскую слабость в ногах. — Что, если в пещере никого нет и они с Гибишем напрасно пробираются туда? Но вряд ли тогда гестаповцы выпустили бы их из поселка. Наверное, они надеялись, проследив за ними, напасть на след других товарищей. Поэтому — скорее в пещеру, пока гестаповцы не перекрыли все пути».
Колючий кустарник рвал одежду, больно стегал по рукам и лицу. Но они не обращали внимания на боль, взбирались по крутому склону — подальше от тех, кто обшаривал придорожные кусты. Вот ужа перевалили вершину холма, теперь будто полегче: пологий спуск и не такой густой кустарник. Старики постояли несколько минут, переводя дыхание, и собрались уже трогаться, как вдруг Ульман молча дернул Гибиша за руку и упал на землю.
— Чего ты?… — начал недовольно Людвиг, но не договорил и плюхнулся в кусты рядом с Ульманом. Сквозь кустарник пробирались два солдата, тяжело ступая по мерзлому грунту.
— Здесь получше, Ганс, — сказал один из них тонким голосом. — Вверху ветер, прохватывает до костей.
— Давай здесь, — согласился второй. — Закурим?
Ульман приподнял голову. Вспыхнула спичка, на миг вырвав из темноты лицо под солдатской каской.
— Шарфюрер приказал патрулировать в этом районе, — снова начал тонкоголосый. — А здесь удобно устроить засаду.
— У тебя осталось что-нибудь во фляге? — оборвал его товарищ.
— Есть немного…
— Дай.
Ульман услышал, как солдат отвинчивает крышку. Показалось, что услышал даже, как забулькала водка.
— Оставь и мне, — сказал эсэсовец с тонким голосом.
Другой удовлетворенно крякнул и произнес:
— Посидим здесь. Лучшего места не найти.
Солдаты замолкли, лишь вспыхивала светлячком сигарета. Ульман осторожно пошевелился. Вот влипли в беду. Сейчас там, внизу, поднимут тревогу, начнут прочесывать кустарник… Надо же иметь такое цыганское счастье — натолкнуться на эсэсовский патруль в двух шагах от цели!
Ульман лежал в неудобной позе, подогнув под себя ноги, и слышал, как дышит за спиной Гибиш. Думал. В полукилометре отсюда, в пещере, ждут их четверо молодых сильных парней. Они уже приготовили рюкзаки со взрывчаткой и ждут, ждут… И не дождутся. Одни они не смогут пройти по подземным лабиринтам, и снова эшелоны с бензином ежедневно будут отправляться на фронт…
Ульман заскрипел зубами. Сколько сил затрачено, все так хорошо продумано, подготовлено — и такой неожиданный случай…
А в пещере ждут их. Постой, почему их? Им нужен только старый шахтер Гибиш, который знает дорогу к подземному заводу. Зачем им Ульман — разве что тащить рюкзак со взрывчаткой?
Ульман решил, что делать. Осторожно, не дыша, придвинулся к Гибишу, прошептал ему на ухо:
— Сейчас я отвлеку их на себя. А ты прорывайся — без тебя ребята не пройдут!
— Но… — начал было возражать Гибиш.
— Слушай маня, — оборвал его Ульман, — у нас это единственный шанс. Если останешься жив, расскажешь обо всем Марте и Горсту… — Горький клубок подкатился к горлу. — Рот Фронт!
Фридрих пополз между кустами, ощупывая перед собой землю, чтобы не хрустнула сухая случайная ветка.
Когда отполз до вершины холма, почувствовал, что на может шевельнуть и пальцем. Лишь кровь стучала в висках и пылало лицо. Рубаха прилипла к спине, пот стекал по щекам, жег поцарапанную кожу.
Ульман лег вверх лицом, раскинул руки и несколько секунд всматривался в звездное небо. Да, он в последний раз видит звезды. Только теперь заметил, какие они красивые — эти мерцающие вечные звезды. У него никогда не хватало времени, чтобы вот так полежать и полюбоваться на звезды. И сейчас нет времени… Там, за кустами — двое с автоматами, а в нескольких шагах от них — старый Людвиг.
Ульман чувствовал, что у него нет сил подняться… Кряхтя и охая, он все же поднялся. Странно, к нему сразу же вернулись силы. Пошел не прячась, наступил на ветку, и она громко треснула, будто кто-то выстрелил.
И сразу же — «Стой! Стреляю!..».
Пригнувшись, Ульман побежал, минуя высокие кусты и пробираясь сквозь заросли, которые достигали лишь пояса. Вдогонку застрочили из автоматов, закричали: «Стой!» И — топот тяжелых сапог.
Ульман метнулся в сторону — теперь нужно отвести их как можно дальше. Снова автоматная очередь… Ульман упал, больно ударившись, но сразу же поднялся и побежал дальше. А топот все ближе и ближе, и снова пули противно свистят над головой.
Господи, у него уже нет сил, и сердце вот-вот вырвется из груди…
И все же, Ульман бежал и бежал, а за ним, стреляя и ругаясь, гнались два эсэсовца. Они сбежали в ложбину, и Ульман из последних сил стал взбираться на противоположный склон… Теперь солдаты были совсем близко. Один из них приостановился, прицелился, послал длинную очередь.
Ульман почувствовал сильный удар в спину. Ноги подкосились, и он упал. Стало легче, не нужно было никуда бежать — сердце уже не вырывается из груди и дышать не так тяжело. Вот только боль под лопаткой, да и она проходит, приятная истома разливается по всему телу. И небо — все в больших, ярких звездах. Теперь он может не спешить и вволю любоваться звездным небом… Но почему оно падает на него? И все же хорошо — звездное небо и чистый морозный воздух, такой чистый, что умирать не хочется.
Неужели он видит звезды в последний раз?
Ульман еще слышал тяжелые шаги эсэсовцев совсем рядом. Значит, Гибиш прошел. Фридрих улыбнулся — так и лежал с ясной улыбкой на бледнеющем лице.
А Гибиш пробирался по узкой тропинке, и автоматные очереди все отдалялись от него. Вот раздалась длинная-длинная очередь, и все стихло. Гибиш остановился, обернулся и замер прислушиваясь. Но вокруг тишина, лишь ветер шелестит в кустах.
Гибиш вытянул шею. Нет — тихо. Стащил непослушной рукой картуз, постоял немного и двинулся сгорбившись. Шел, ни о чем не думая, ибо знал — нужно идти…
Ветров, услышав выстрелы, насторожился. Лежал возле выхода из пещеры, готовый резануть из автомата по черным кустам. Выстрелы отдалялись и наконец прекратились. Только теперь Ветров подумал: наверное, Ульман и Гибиш нарвались на патруль. Неужели погибли?
На своем веку Юрий видел много смертей. Умирали друзья и совсем незнакомые люди. Умирали товарищи, с которыми спал под одной шинелью. Погиб командир, который в сорок первом выводил их из окружения. Ему было всего двадцать два, он очень хотел жить и не верил, что умирает. Лежал, положив голову на колени Ветрову, и смотрел куда-то вдаль грустным взглядом. Вздохнул, закрыл глаза. Умер, будто заснул, тихо и спокойно. Легкая смерть, но она поразила тогда Ветрова больше, чем агония с проклятиями, криками и пеной на губах.
Теперь, услышав выстрелы, Юрий представил две фигуры в кустах — двое старых и седых лежат, припав к мерзлой земле, а над ними переговариваются солдаты с автоматами. Вчера они могли вместе сидеть в пивной, в трамвае, солдат извинился бы, толкнув такого же пожилого человека, как тот, что лежит под кустом. А здесь он равнодушно пнет ногой холодеющее тело и, достав сигарету, прикурит.
