Ромашка - Далекий Николай Александрович (читаем книги онлайн .txt) 📗
Едва девушка прошла сотню шагов, как с Дворянской на Степную вылетели две открытые машины, битком набитые офицерами. Это к горевшему домику спешили гестаповцы.
11. ШЕСТОЙ СВЯЗНОЙ
Четыре дня подряд никто из связных не выходил навстречу Оксане. Было похоже, что после трагедии, разыгравшейся у маленького домика на окраине Полянска, жестянщик Тихий забыл о существовании Анны Шеккер. Беспокойство девушки росло. Строя различные догадки, она пыталась разобраться в событиях последних дней и определить степень опасности, нависшей над всей подпольной организацией, руководимой Тихим. Однако предположения оставались только предположениями.
Бесспорно было одно: группа, обслуживавшая рацию, разгромлена. Один только Тарас Шумко сумел улизнуть. Впрочем, не будь рядом с Оксаной Людвига или откажись летчик–ас выполнить ее каприз, на этот раз отчаянный хлопец наверняка поплатился бы головой за свою или чужую ошибку.
О погибших подпольщиках Оксана старалась не думать. Зачем лишний раз терзать сердце? Они погибли, их уже нет. Самым искусным палачам не разжать уста тем, кто мертв. Нужно думать о тех, кто жив и должен продолжать борьбу.
Но тут одна за другой возникали мучительные догадки. Каково положение организации? Есть ли у нее запасная рация? Из всей подпольной организации Оксана знала только Тихого и связных. Но связных было пятеро, и в резерве оставался еще один — шестой… Не слишком ли много для одной рации? Еще при первой встрече с Тихим Оксана возражала против такого большого количества связных. Она предпочитала иметь одного–двух, но самых надежных. Каждый новый связной увеличивал риск. Жестянщик подумал и сказал ей тогда: «Так нужно. Все учтено и взвешено с точки зрения общего риска. Связные не знают и не должны знать друг друга». Довод Тихого показался Оксане неубедительным, она стояла на своем: «Будут знать связные друг друга или нет, положение от этого не меняется. Важно то, что все они будут знать меня в лицо». Тихий усмехнулся: «Не беспокойся. На связь выделяем верных людей. В случае малейшей опасности или даже подозрения на опасность любой связной как бы автоматически будет выключен из цепочки и исчезнет из города».
Тихий чего–то не договорил. Оксана поняла, что ей не следует расспрашивать его о структуре организации. Это дело Тихого. Ей даже лучше, когда она знает как можно меньше. В дальнейшем у нее все–таки сложилось убеждение, что связные обслуживают несколько групп, вернее, каждый — свою группу. Но ведь могло быть и так, что существовала только одна группа с рацией и все связные, чередуясь между собой, обслуживали только ее. В таком случае прерванная связь объясняется просто: сведения, добываемые Оксаной, пока что бесполезны, передать их нет возможности. Ну, а если у Тихого имеется запасная рация? Это не исключается. Значит, Тихий выжидает, не хочет рисковать. Может быть, он побаивается, что за связными установлена слежка, и вышлет нового. Нужно ждать. Оксана вспомнила все, что касалось еще не известного ей шестого связного, и успокоилась.
После окончания завтрака в столовой и до начала обеда был большой перерыв, и все официантки, кроме дежурной, отправлялись по домам. Оксана вышла последней. Обычно в это время где–либо на пути к дому ее встречали связные, и она передавала им крохотный комочек ватки. Ватка не вызывала подозрений и была удобна: ее можно было спрятать за корсаж юбки, зажать между пальцами и даже сунуть в ухо (продуло на сквозняке!), а в случае опасности неприметно обронить и, наступив ногой, затоптать в землю. Безобидный комочек ватки! Вряд ли кому придет в голову, что в ватку завернут туго скатанный кусочек папиросной бумаги…
Сегодня на маленьком кусочке бумаги были записаны все важные сведения. Два дня назад на Полянский аэродром прибыл из Франции полк тяжелых бомбардировщиков. Летчики привезли с собой много вина (этикетки на бутылках французские) и хвастались, что они еще неделю назад бросали на остров «гостинцы». Остров, конечно, — Англия. Номер полка установить не удалось. Полянские летчики встречали прибывших радостными возгласами: «А–а, крылья Германии!», «Привет крыльям Германии!» Слова «крылья Германии» раздавались без конца. Следовало предположить, что новый полк был каким–то особым, заслуженным и, вместо обычного номера, обозначался этим громким названием.
По коду «Франция» обозначалась цифрой семь, но без черточки. Наименование полка пришлось написать полностью и рядом поставить код — «сол», чтобы пользоваться им в дальнейшем. Записывая на папиросной бумаге слова «Крылья Германии», Оксана испытывала тревожное чувство. Она понимала, что попадись именно эта бумажка в руки опытного следователя, он сразу же заподозрит неладное. Но другого выхода не было — Тихий требовал точного обозначения частей авиации, прибывающих или выбывающих из Полянска.
Оксана шла по улице Степной. Тут не было тротуаров. По обе стороны булыжной мостовой росли белокорые тополи, а между ними и заборами, среди чахлой, серой от пыли травы, тянулись тропинки, выбитые ногами пешеходов. Прохожие встречались редко. Увидев их еще издали, девушка убеждалась, что того, кто ей нужен, нет.
Вот что–то дрогнуло в глазах Оксаны, и тонкая тревожная морщинка перерезала ее лоб. Она увидела, как впереди на углу Степной и Дворянской к киоску, торгующему хлебным квасом на сахарине, подошел молодой человек в белой сорочке. До киоска оставалось метров двести, но Оксана узнала Андрея. Нет, она не ошиблась. Разве могла она ошибиться? Даже раньше, в те счастливые, безоблачные годы, она незримо, каким–то шестым чувством любящего человека угадывала, чуяла его приближение. И не ошибалась никогда.
Какая ненужная, тяжелая встреча… Только боль, только страдания принесет она им обоим. Может быть, Андрей свернет к вокзалу? Оксана замедлила шаги.
После посещения домика на Цветочной Оксана встречала Андрея четырежды. Это были случайные встречи. И каждый раз Андрей видел Оксану, идущую об руку с офицером–летчиком. Однажды возле кинотеатра они столкнулись лицом к лицу. «Что с тобой?» — спросил Людвиг, почувствовав, как дрожит ее рука. Андрей стоял в трех шагах, слегка опустив голову, засунув правую руку в карман пиджака, лицо его было бледно, и синие шрамы на правом виске выступали так четко, точно были нарисованы на бумаге. Если бы Оксана не знала, что пальцы правой руки Андрея искалечены, она могла бы подумать, что он стискивает ими в кармане пистолет и готовится выстрелить в нее в упор. Почему Тихий не выполнил своего обещания? Андрей должен покинуть Полянск. Пусть Тихий поймет ее состояние — дальше она не может вынести. В конце концов все это может кончиться глупейшим провалом.
Андрей не свернул на Дворянскую. Он медленно шел навстречу, размахивая прутиком. Почему он держит в руке прутик? В левой руке! Он вздрогнул — он увидел и узнал ее. Заколебался: не повернуть ли назад? Поспешно перешел на другую сторону, прутик сунул под мышку. Мало ли людей ходит с прутиками… И то, что он появился на углу Степной и Дворянской в это время, тоже случайность. Он бродит по городу, горюет, думает…
Словно награда за все переживания последних дней, девушку ждало радостное известие: у своей калитки Оксана увидела «телеграмму» Тихого — кусочек голубой шерстяной нитки, повисшей на столбике. Тихий одобрял и приказывал: «Доволен. Работай спокойно!» Ей стало легко на душе — жестянщик Тихий в городе, на свободе, организация продолжает борьбу. Нужно спокойно ждать связных. Они выйдут ей навстречу.
Хозяйка была дома. Она ходила по дворику, подбирала щепки, швыряла их к сарайчику и бормотала проклятья.
— Что случилось, тетя Настя?
Женщина сердито пошевелила сморщенными губами, но не ответила, а только с досадой, враждебно взглянула куда–то мимо Оксаны.
— У вас неприятности? В больнице?
— Чтоб ее черти взяли, ту больницу. Спокойное место! Ты посмотри…
Тетя Настя оттянула рукав кофты. На голой жилистой, с дряблой морщинистой кожей руке виднелся большой синяк.
