Кровавый рассвет - Спиллейн Микки (книги регистрация онлайн .txt) 📗
— Чудесно.
— Иногда и такое случается, — пожал он плечами.
— Контора сейчас работает?
— Нет, ни одна из этих контор сегодня не работает. Никого из них я не видел, а если до этого времени они не появились, то сегодня уже не появятся.
Я ему подмигнул:
— Мне бы хотелось там побродить.
— Это будет стоить вам пятьдесят долларов, — ответил он.
Когда я снабдил его требуемой суммой, он пошел к себе в каморку и вернулся с двумя ключами, которые сунул мне в руку:
— Эти подойдут, если в конторах не вставили новые замки. Только помните: я вас в жизни своей не видел и больше не увижу.
— Ты тоже это запомни, — ответил я ему.
— Конечно, раз это стоит семьдесят баксов. — Он показал на лифт. — Вот на нем и поднимайтесь.
Мои пятьдесят долларов не дали мне ничего, кроме разочарования. Ключи подошли, но на дверях были еще замки. Они были стандартные и отняли у меня несколько минут (мне приходилось останавливать работу, когда проезжал лифт или раздавался стук открываемой двери). Отмычки нашего Эрни действовали безотказно.
Я начал с «Прадо продактс». Войдя, я закрыл за собой дверь. Внутри пахло химикатами и был маленький просмотровый зал с креслами. Мне сразу стало понятно зачем. Здесь занимались производством порнографических фильмов на 16-миллиметровой пленке; около стены стояла большая посудина, закрытая крышкой, — из нее пахло ацетоном. Она стояла там на случай обыска. Если его начнут проводить, то все пленки можно бросить туда и уничтожить, прежде чем войдет полиция.
Они не оставили ничего, за что бы я мог зацепиться. Ни клочка бумаги, ни обрезка пленки на полу. На одной из полок лежали коробки с чистой пленкой, в кладовой развешана женская и мужская одежда, парики и всякая актерская ерунда.
Окончив осмотр комнат, я вышел за дверь, закрыл ее за собой и прошел по коридору до двери со стеклянной табличкой, на которой золотыми буквами было написано: «Фаунтаймс мейл ордерс».
Эта дверь отняла у меня тридцать минут, потому что движение на этаже усилилось, но в конце концов замок щелкнул, и я вошел внутрь.
Здесь действительно работали с бумагами.
На двух столах были навалены конверты разного формата. Судя по почтовым штемпелям, большинство писем пришло из южных штатов и со Среднего Запада и очень немного — из крупных городов.
Было несложно понять всю систему. В самых заштатных провинциальных журналах помещали рекламу, предлагая либо предметы домашнего обихода, либо женские костюмы-бикини и всякое модное женское белье и чулки. Они покупали товар оптом в одном из крупнейших универмагов, перепродавали с наценкой и, кажется, хорошо устраивали свои делишки.
На столе лежала книга, целый том: список постоянных покупателей с их размерами и адресами; и еще одна книга, в которую заносились особые заказы покупательниц. Я просмотрел все, что там было, и ничего не выудил.
Кто бы ни воспользовался телефоном внизу, он пришел сюда откуда-то еще, и предположение Мартина Грейди оказалось ошибочным. Я вышел, запер дверь, спустился вниз на лифте и не счел нужным попрощаться с лифтером. Это могло бы обойтись еще в какую-то сумму.
В десять минут шестого я сел в машину, приготовленную для меня Ньюаркским контрольным центром, свернул к северу по Вест-Сайдскому шоссе и по мосту Джорджа Вашингтона проехал в Джерси. Повернул направо по Полисейдс-Парквей, через пятнадцать минут нашел нужный мне дом. Припарковал машину, убедился, что выход чист, и уселся ждать.
Уже почти совсем стемнело, когда я услышал шум подъехавшей машины. Вскоре повернулся ключ в замке комнаты, в которой я сидел.
Разговаривали четверо. Один голос принадлежал Чарли Корбинету, второй — Хэлу Рэндольфу, отдающему какие-то распоряжения относительно организации встречи, остальных я не знал. Когда они уселись за стол, я нажал кнопку переключателя на ящичке, стоявшем передо мной на столе, увидел, что загорелся красный огонек, и сказал по интеркому:
— Бросьте оружие к стене, джентльмены.
Чарли расхохотался, но два пистолета один за другим покатились с шумом по полу. Свет оставался включенным.
— Еще один. Давай, давай.
Последовала дискуссия шепотом, потом еще один кусок металла с глухим шумом упал на пол, и свет погас. Я открыл скользящую панель в стене и сидел, глядя на них сквозь стальную решетку, разделяющую нас. Они повернулись в мою сторону и уставились так, будто видели меня впервые в жизни.
— Под Столом металлический детектор, Хэл, — сказал Чарли.
Рэндольф не удостоил Чарли ответом. Его глаза впились в меня, и он хрипло сказал:
— К черту, Мэнн, это уж слишком! Ты и так перешел всякие границы.
— Не совсем, приятель. Теперь давай поговорим.
— Ты знаешь, в чем тебя обвиняют?
— Во многом. Меня это мало трогает.
— В любом случае — криминала достаточно. Вмешательство в...
— Вы не смогли заставить Мартреля говорить, верно?
Рэндольф и двое остальных переглянулись. Я этих двоих никогда прежде не видел, но с первого взгляда было ясно: они из того же теста, что и мы. Обоим чуть побольше тридцати, острый колючий взгляд и особая манера вести себя, говорившая о незаурядности.
— Ты представишь своих друзей?
Прежде чем Рэндольф собрался ответить, Чарли сказал:
— Пока что их можно назвать Смитом и Джонсом. Оба они из Вашингтона.
Тот, кого он назвал Смитом, сказал:
— Он не нуждается в подробностях.
Слова полковника звучали как команда:
— Не пытайтесь водить его за нос. Вся картинка у него как на ладони.
Рэндольф развалился в кресле:
— У нас твоя невеста, Мэнн. Она тоже перестаралась.
— Попробуйте удержать ее, — сказал я, — когда...
— Нет, торговаться мы не станем, Мэнн, — перебил меня он, набычившись. — Так или иначе, но до тебя мы доберемся.
— А истинная картина пусть катится ко всем чертям?
— Что же это за истинная картина, Мэнн? — спросил Джонс очень спокойно.
— Надо заставить говорить Габена Мартреля.
— Правда?
Он так это произнес, что меня обдало холодом. Сказано было слишком просто.
Он понял, что задел меня за живое, и добавил:
— А если я скажу, что нам известно то, что знает Мартрель, и мы пока хотим, чтобы он помолчал?
