Мастер убийств - Силва Дэниел (лучшие бесплатные книги TXT) 📗
Габриель носил у губ пуговку микрофона, подсоединенного к небольшому радиопередатчику, лежавшему в кармане его куртки. Радио было настроено на частоту военно-транспортного «Боинга-707», который летел неподалеку от побережья Туниса в предназначавшемся для пассажирских самолетов коридоре, маскируясь под чартерный авиалайнер авиакомпании «Эль-Аль». Если бы что-нибудь пошло не так, как задумывалось, коммандос получили бы приказ об отмене операции через несколько секунд.
— Мать приехала вовремя, — произнес Габриель в микрофон. Отпустив переговорную кнопку, он услышал в наушнике ответ:
— Двигайтесь к дому матери.
Пока они ехали, Габриель, готовый в любой момент открыть огонь, держал свою «беретту» между коленями. Управлявшая микроавтобусом девушка крутила обеими руками руль, зорко всматриваясь в проносившиеся мимо улицы вечернего города. Рослая, с шапкой густых темных волос, скрепленных на затылке серебряной заколкой, она знала дорогу ничуть не хуже Габриеля. Когда Шамрон отправил его в Тунис для изучения объекта, девушка поехала с ним и, пока они находились в этой стране, играла роль его жены. Протянув руку, Габриель коснулся ее напряженного плеча.
— Расслабься, — тихо сказал он, потом улыбнулся и добавил: — Волноваться нечего. Ты отлично справляешься со своей работой.
Скоро они въехали в Сиди-Буссад — богатый пригород тунисской столицы неподалеку от моря, и припарковались через дорогу от виллы. Микроавтобусы «пежо» замерли на стоянке за «фольксвагеном». Девушка выключила мотор. Габриель взглянул на часы: 12.15. Они добрались до места точно по расписанию.
Габриель знал виллу как свои пять пальцев. Во время предварительной операции по изучению объекта он наблюдал за ней и фотографировал ее под всевозможными углами и с различных направлений. После этого в пустыне Негев была построена точная копия этой виллы, где Габриель и его товарищи проходили тренировки, отрабатывая необходимые для штурма навыки. Во время заключительной тренировки на проникновение в здание у них ушло всего двадцать две секунды.
— Прибыли к дому матери, — произнес Габриель в микрофон.
— Можете нанести матери визит.
Габриель повернулся к сидевшим в «фольксвагене» людям и скомандовал:
— Пошли.
Он открыл дверцу микроавтобуса и пересек улицу, не переходя на бег, двигаясь быстрым размеренным шагом. У себя за спиной он слышал слаженную, негромкую поступь бойцов из группы особого назначения «Сайарет». Габриель несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, чтобы привести пульс в норму. Вилла принадлежала Халилю эль-Вазиру, более известному под именем Абу-Джихад. Он являлся главой оперативного отдела Фронта освобождения Палестины и одним из самых доверенных офицеров Ясира Арафата.
Неподалеку от входа на виллу стоял принадлежавший Абу-Джихаду «мерседес», подаренный ему Арафатом. За рулем машины клевал носом водитель. Габриель приставил к уху шофера оснащенный глушителем ствол «беретты», нажал на спуск и продолжил движение.
У входа Габриель остановился, пропуская вперед двух коммандос, которые прикрепили к тяжелой двери полоску беззвучной пластиковой взрывчатки. Прозвучал взрыв, напоминавший хлопок в ладоши, после чего дверь распахнулась. Габриель, держа «беретту» наготове, ворвался со своими людьми в холл.
Выскочил охранник-тунисец. Пока он доставал и взводил свое оружие, Габриель успел дважды выстрелить ему в грудь.
Стоя над умирающим человеком, Габриель произнес:
— Скажи мне, где он, и я не стану стрелять тебе в глаза.
Но охранник только морщился от боли и хранил молчание.
Габриель дважды выстрелил ему в лицо.
Потом он стал подниматься по лестнице, на ходу вставляя в рукоять «беретты» новый магазин. Одолев лестницу, он направился по коридору к двери кабинета, где Абу-Джихад проводил за работой большую часть дня. Высадив дверь, коммандос ворвались в кабинет. Палестинец сидел в кресле перед телевизором и смотрел новости, где рассказывалось о ходе интифады, развитием которой он руководил из Туниса. Увидев спецназовцев, Абу-Джихад потянулся к пистолету. Габриель в броске, как учил его Шамрон, открыл огонь. Две пули поразили Абу-Джихада в грудь. Габриель, нависая над раненым, приставил ему к виску пистолет и еще два раза нажал на спуск. Тело палестинца стало содрогаться в смертных конвульсиях.
Коммандос выскочили из кабинета и помчались вниз по лестнице. В холле стояла жена Абу-Джихада, держа на руках маленького сына и прижимая к себе дочь-подростка. Увидев Габриеля и его людей, она в ожидании скорой смерти закрыла глаза и еще крепче прижала к себе ребенка.
— Возвращайся к себе в комнату! — крикнул Габриель по-арабски. Потом повернулся к девочке-подростку и добавил: — Позаботься о матери.
Выбежав из дома, Габриель и его люди устремились к парковочной площадке. Чтобы пересечь улицу, забраться в микроавтобусы и отъехать от виллы, им потребовалось не более полуминуты. Они мчались по улицам пригорода Сиди-Буссад, держа путь к Руаду. Там они бросили на пляже свои машины и перебрались в надувные лодки. Через несколько минут лодки, разрезая носами черные волны Средиземного моря, уже двигались в сторону сигнальных огней дожидавшегося их израильского патрульного судна.
— Тринадцать секунд, Габриель! Ты справился с заданием за тринадцать секунд, — сказала девушка.
Протянув руку, она хотела было дотронуться до его плеча, но он резко отстранился. Приставив ко лбу ладонь, он всматривался в приближавшееся к ним патрульное судно. Потом он поднял голову к черному ночному небу, отыскивая взглядом огни самолета, но ничего, кроме звезд и луны, не увидел. Неожиданно перед его взором предстали лица жены и детей Абу-Джихада, в их глазах мелькали страх и ненависть.
Габриель швырнул «беретту» в море и вздрогнул всем телом от охватившего его озноба.
Ссора у соседей закончилось, и в доме установилась тишина. Габриелю больше не хотелось вспоминать о Тунисе, поэтому он представил себе, как выходит на своем судне из залива в море. Потом он подумал о картине Вичеллио, которую успел очистить от грязи и старого пожелтевшего лака, но не успел до конца восстановить. Неожиданно ему вспомнился Пиил, а затем перед его мысленным взором предстал Дэни. Он помнил, как в Вене извлекал его останки из искореженного взрывом автомобиля. Когда боль от утраты притупилась, он благодарил Бога за то, что сын умер быстро и без мучений, а не остался на всю жизнь безногим и безруким калекой с наполовину обожженным лицом.
Габриель поднялся с места и стал расхаживать по комнате, пытаясь изгнать из памяти ужасные образы прошлого. Совершенно для него неожиданно он подумал о матери Пиила. Несколько раз за то время, что он прожил в порту Навас, он ловил себя на мыслях об этой женщине. Начинались его фантазии всегда одинаково. Он сталкивался с ней в деревне, и она по какой-то неведомой причине сообщала ему об отсутствии Дерека: «Он ушел бродить среди скал, потому что у него не вытанцовывается второй акт и ему необходимо поразмышлять. Так что его не будет несколько часов». Затем она приглашала его в дом: «Не желаете ли зайти ко мне на чашку чаю?» Габриель выражал согласие, но выпить чаю ему не удавалось, поскольку она вела его не на кухню, а в находившуюся на втором этаже спальню. Там Габриель ложился вместе с ней в постель Дерека, и эта женщина позволяла ему излить в свои заповедные глубины накопленное им за девять лет абсолютного воздержания сладострастие. После этого она опускала голову ему на живот, рассыпав по его телу влажные от пота локоны. «Ты ведь не настоящий реставратор, а только им притворяешься, верно?» — вопрошала она в его фантазиях, и он отвечал ей правду: «Я уничтожаю людей по приказу правительства Израиля. Это я убил Абу-Джихада на глазах его жены и детей. В ту ночь я убил за тринадцать секунд троих. За это премьер-министр наградил меня медалью. Раньше у меня были жена и сын, но террорист подложил бомбу под их машину в отместку за то, что я сделал в Тунисе». После этого признания мать Пиила поднимала крик и в ужасе выбегала из коттеджа, облаченная в одну только белую простыню, обернутую вокруг тела. И на этой простыне самым непостижимым образом проступала кровь Лии.