Похищение в Сингапуре - де Вилье Жерар (читать хорошую книгу .TXT) 📗
Движение стало реже. Петляя между двумя рядами зарослей, сменяющихся кое-где рисовыми полями, Пунгол-роуд, по которой они ехали, упиралась в морской рукав, отделяющий Сингапур от Малайзии. Внезапно загорелись тормозные огни «мерседеса», и Таи Убин вынужден был поспешно затормозить. Машина Тонга Лима почти остановилась, сворачивая на узкую дорогу в джунглях.
Тан Убин выждал, немного отстав, а затем поехал следом. Метров через триста он вновь увидел «мерседес». Машина стояла с потушенными фарами у стены, ограждающей чье-то владение. Тан Убин затормозил и огляделся. Можно было подумать, что это место находится в сотнях километров от Сингапура. Огромные гладкие стволы кокосовых пальм поднимались над редким тропическим лесом. Поселок Пунгол лежал приблизительно в миле отсюда. К дороге подступало болото или рисовое поле. В темноте раздавалось кваканье бычьей жабы.
Тан Убин подождал немного, а потом, выйдя из машины, пошел к «мерседесу».
За «мерседесом» стоял другой автомобиль – голубая «тойота-2000». В стене, заканчивающейся сверху колючей проволокой, виднелась небольшая калитка. Это была довольно большая усадьба, протянувшаяся, наверное, до самой дороги на Пунгол. Тан Убин толкнул калитку. Она была заперта. Журналист прошел до угла стены и остановился. Ничего не было слышно, кроме кваканья лягушек и крика ночных птиц. Ветер мягко прошелестел листьями высокой кокосовой пальмы.
Что делал могущественный Тонг Лим в этом глухом месте?
Тан Убин колебался, не зная, что предпринять. Он хотел есть и устал, но любопытство пересилило. Эта голубая «тойота» напомнила ему кое о чем. И он был почти уверен, что знает ее владельца. Да, Хонг Ву, его информатор, никогда не обманывал. Журналист подумал вдруг о Сакре. Она будет беспокоиться. Он решил, что Тонг Лим только прибыл и есть еще время ей позвонить. Он вернулся к своей машине, сел в нее и поехал по дороге на Пунгол. Там, в конце ее, была телефонная будка.
Притаившись в темноте, Тан Убин, словно загипнотизированный, смотрел на стену. Как все индийцы, он был склонен скорее к размышлениям, чем к действиям. Прошло уже десять минут, как он вернулся. Сакра была рассержена. Пришлось ей все рассказать...
Эта стена неудержимо влекла его к себе. Если он увидит, что происходит по ту сторону, возможно, ему не придется долго ждать, да и Сакра не ляжет спать до его возвращения. Он отступил и стал карабкаться по стволу кокосовой пальмы, стоящей у стены. Через четверть часа ему с трудом удалось взобраться настолько, чтобы видеть двор. Он разглядел поблизости темную массу какого-то ангара без окон, а чуть дальше – здание с двумя светящимися окнами на первом этаже. Тан сказал себе, что если сумеет перебраться через стену, то сможет незаметно подкрасться к дому и увидеть таинственного собеседника Тонга Лима. Отсюда, с пальмы, это казалось несложным.
Он спустился по шершавому стволу и спрыгнул на землю, опьяненный собственной смелостью. Если бы Сакра видела его! Крик раненого животного прозвучал в теплом и сыром ночном воздухе. Казалось, что находишься в чаще джунглей, хотя всего в миле отсюда раскинулся город с двумя миллионами жителей... Тан Убин подпрыгнул, и ему удалось уцепиться за выступ на стене. Затем он ухватился за распорку для колючей проволоки и, весь в поту, взобрался на гребень. Сердце его колотилось. Он замер в неудобной позе прямо над калиткой, вглядываясь в темноту.
Пути назад уже не было. Он осторожно перебрался через колючую проволоку, чтобы не порвать брюки, напряг мышцы и спрыгнул по другую сторону стены с трехметровой высоты. Удар от приземления был довольно ощутимым, и он упал на четвереньки, к счастью, не потеряв очки. Тотчас же поднявшись, он устремил взгляд на светящиеся окна.
Две тени вынырнули из сумрака так неожиданно, что Тан Убин вскрикнул. До окна оставалось не больше метра. Кто-то схватил его, оторвав от земли. Другой держал за ноги. Вырываясь, журналист догадался, что его несут к выходу, и решил, что его выкинут вон. Один из нападавших что-то проговорил на китайском языке, которого индиец не знал. Услышав шум в доме, он крикнул:
– Пустите меня!
И в тот момент, когда он менее всего ожидал этого, державший его человек внезапно разжал руки и грубо пихнул на невысокую бетонную стенку, о край которой Тан Убин больно ударился животом. Он не успел перевести дыхание. Второй нападавший резко нагнулся, и, схватив его за щиколотки, подтолкнул вверх. Потеряв равновесие, журналист перевалился через стенку, вытянув руки вперед и закричав от страха.
Его правая рука скользнула по чему-то похожему на камень, а другой он оперся о какую-то шершавую поверхность, природу которой не смог определить. Оглушенный, стоя на четвереньках, он попытался успокоиться. Это внезапное грубое нападение потрясло его.
Внезапно чешуйчатая поверхность, на которую он опирался, зашевелилась под ним! И в тот же миг рядом раздался сухой резкий звук, словно столкнулись два куска стали. Он не успел понять, что это такое. Что-то угрожающе и бесшумно задвигалось под ним. Тан Убин выпрямился, застыв от ужаса и чувствуя присутствие чего-то ужасного. В тот момент, когда он уцепился за бетонный парапет, чтобы выбраться изо рва, жестокая боль пронзила его ногу, словно к лодыжке приложили раскаленное железо. Его отчаянный крик разорвал ночную тишину и звучал до тех пор, пока в легких оставался воздух.
Потеряв равновесие, он упал на спину. Его рука натолкнулась на что-то холодное, сразу же ушедшее из-под него.
Другой раскаленный кусок железа ожег его запястье. Острые зубы вонзились в тело и потянули руку в сторону, терзая ее с невероятной силой. И вдруг давление на запястье исчезло. Он почувствовал тошноту, голова его закружилась. Запястье уже не болело, но им овладела внезапная слабость.
Резкий свет ослепил его: зажглась мощная лампа, подвешенная над канавой. Прежде всего он увидел лишь одно: за его левым запястьем ничего не было, кисть исчезла!
Поток крови хлынул из ампутированной руки. Он опустил глаза и пронзительно закричал. Словно в кошмарном сне, вся земля под ним была буквально устлана крокодилами, лежащими друг на друге в несколько слоев. Один из них сомкнул пасть на его ноге и застыл, лишь яростно ударяя хвостом из стороны в сторону.
Все вокруг шевелилось, ползало, щелкало челюстями. Инстинктивно Тан Убин подтянул к себе раздробленную ногу, крича от ужаса.
На краю канавы размером пять на пять метров над парапетом показалось круглое лицо. Это был китаец, глядевший жестоко и насмешливо.
Здесь было десятка три крокодилов, карабкавшихся друг на друга. Разбуженные светом, они зашевелились, поползли.
Нога Тана Убина ушла из-под него: крокодил, державший ее, оторвал стопу.
Индиец упал навзничь на отвратительный живой ковер с последним криком ужаса, орошая все вокруг фонтаном крови. До него смутно донеслись какие-то выкрики по-китайски. Лежа на спине, он попытался подняться, чтобы избежать этих отвратительных прикосновений, но быстро ослаб от потока крови, льющейся из двух его ран. Рядом с ним, лязгая зубами, толкались три крокодила. Все закружилось у него перед глазами. Когтистая лапа пресмыкающегося раздавила ему грудь.
Страшное зловоние вызвало у него приступ тошноты. Он увидел перед собой бесчисленные острые и неровные зубы, желтоватое нёбо без языка, и пасть крокодила сомкнулась у него на лице, отрывая челюсть и часть горла.
