Единорог - О'Доннел Питер (бесплатная библиотека электронных книг TXT) 📗
— Нет, — спокойно, без неприязни отозвался тот. — Ты, значит, здесь давно?
— В общем-то да. А ты?
— Прибыл на прошлой неделе. А этих двоих первый раз вижу.
— Потому что они водили нас на учения на всю неделю. Я в их группе.
— А как их зовут?
— Того, кто справа, Чу. Того, кто слева, Лок.
— Я слышал о них. Разные разности. А почему они вот так разгуливают в одной упряжке? Они педы? Картер презрительно скривил губы.
— Если бы они были педы, то привязались бы друг к другу по-другому. Ты слышал разных салаг… Нет, тут все похитрее…
Африканер сунул руку в карман рубашки, вытащил плоскую жестянку с сигаретами, вынул одну и протянул Картеру, тот молча кивнул.
— Были сиамскими близнецами, — пояснил Картер. — Срослись плечами. Так и росли. Потом один чудак решил пустить в ход старый добрый ножичек… Хотел, дурила, как лучше…
— И разъединил их?
— Ну да. Работа сложная, и вроде бы все вышло удачно, только они начинают лезть на стенку. Бегают, как курицы, которым отрубили головы. Места себе не находят. — Картер заметил на лице соседа непонимание и нетерпеливо фыркнул. — Они должны быть вместе, понимаешь? Иначе сразу слетают с катушек.
— Господи! — только и сказал Африканер. — Дела!
— Психология, — глубокомысленно заметил Картер.
— Бедняги, — равнодушно обронил африканер.
— Ты не знаешь самого смешного, — заметил Картер, обнажая в ухмылке желтые зубы. — Они ненавидят друг друга. Потеха… Ненавидели, ненавидят и всегда будут ненавидеть. Они перестают костерить друг друга, только когда надо делать дело — как на прошлой неделе. — Он кивнул головой в сторону арены и добавил: — Или как теперь.
Карц по-прежнему стоял, окаменев, словно изваяние. Близнецы расположились чуть сбоку и сзади. Они смотрели на небольшой грузовичок, который направлялся к арене. Чу вытащил из кармана куртки пачку сигарет и закурил. Лок посмотрел на него с ненавистью. На его лице появилась страшная гримаса. Потом он поднял руку и выбил сигарету из пальцев Чу.
— Не сейчас, сволочь, — сказал он на ломаном английском. Все это само по себе выглядело даже комичным, но только самые извращенные умы могли получить от этого удовольствие.
Чу издал горловой животный звук. Он вскинул руки с хищно скрюченными пальцами, потряс ими в невыразимой ярости и снова уронил. Несколько секунд братья смотрели в упор друг на друга, и в их глазах бешено клокотала ненависть. Потом внезапно глаза погасли, Близнецы повернулись и уставились на арену.
Интересно, подумал Либманн, почему Карц не обращает внимания на вечные ссоры между Локом и Чу. Очевидно, он рассматривал их как единое целое.
— Не беспокойтесь, друзья мои, — ухмыльнулся Суррат. — Сейчас братанам привезут лекарство. То, что доктор прописал.
Грузовик тем временем остановился, из него вышли двое. За ними кое-как выбрался третий — крепкий испанец с мускулистым торсом и быстрыми глазами на смуглом лице. Руки у него были скованы за спиной. В том, как он поднимался к арене между двух конвоиров, чувствовался вызов.
Когда они оказались в середине круга, с испанца сняли наручники. Затем конвоиры оставили его одного. Он стоял и молча потирал запястья.
— Внимание, — сказал Карц, и, хотя он и не подумал повысить голос, его слова услышали все, кто находился в амфитеатре. — Этого человека зовут Валлманья. Он подписал контракт, чтобы служить у меня. Контракт включает условия, которые должны соблюдать обе стороны. Вы их прекрасно знаете. — Карц медленно обвел взглядом амфитеатр, и те, на кого падал его взгляд, испытывали тревогу. Молчание сделалось гробовым. — Этот человек, — продолжал Карц, — оказался для нас непригоден. — Последнее слово он произнес с особым нажимом. — Он виновен в употреблении нассавара, зеленого табака. Это наркотик, и его употребление запрещается параграфом двадцать четыре нашего контракта. Этот человек должен умереть. Как и положено в случае смерти любого из вас — случись она в бою или при иных обстоятельствах, — причитающиеся скончавшемуся деньги переходят в общий котел и будут поделены между теми, кто останется в живых, когда дело будет сделано.
Либманн смотрел на лица собравшихся, пытаясь уловить выражение неловкости и неудовольствия. Но ничего такого он не обнаружил. Кто-то выглядел напряженным, кто-то довольным, одни проявляли — по крайней мере, внешне — большую, другие меньшую заинтересованность. Это не удивляло Либманна: так обычно вели себя те люди, которые успели повидать всякое и кому слово «смерть» казалось абсолютно привычным и лишенным особого содержания. Они составляли костяк этой маленькой армии.
— Итак, Валлманья, — продолжал Карц. — Чем будете сражаться?
Тот посмотрел, прищурившись, не на Карца, а на Близнецов, потом сказал:
— Штыком.
Карц повернулся к Либманну.
— У нас есть штык?
— Вообще-то штыки уставом не предусмотрены… Может, правда, завалялись где-то в лагере…
— У меня есть, — сказал Суррат. — Под сиденьем джипа. Моего джипа. Штык лучше, чем нож…
— Принесите, — распорядился Карц, и Суррат быстро отправился вниз, туда, где в ряд стояли машины.
— Значит, он может выбирать оружие? — спросил Картера сосед-африканер.
— Ну да. У них в фургоне есть много чего: ножи, топор, кистень, сабля, буксирная цепь…
— А что будет у его противника? Вернее, у Близнецов?
— Ничего особенного. Наверно, перчатки. У каждого по паре. Африканер подозрительно покосился на Картера, но тот только ухмыльнулся и сказал:
— Сейчас все увидишь.
— Ты уже видел такое?
— Ну да. Раз шесть или семь. Точно не помню. В последний раз парень выбрал мачете.
Африканер помолчал, глядя на одинокую фигуру на арене, затем спросил:
— А если он победит?
— Этот? — Картер уставился на сигарету, изображая напряженную работу мысли. — Он, конечно, парень крутой… Хочешь на него поставить? Ну, если по маленькой…
— По маленькой? — Африканер был явно недоволен. — Ты видел это уже семь раз. — Нашел дурака. Нет, ты мне скажи без фокусов — а что, если этот парень победит?
Картер молча провел пальцем себе по горлу и захрипел.
