Корона клинков (СИ) - Берестова Елизавета (читать книги онлайн бесплатно регистрация .TXT) 📗
Мальчик не стал тратить деньги на кикимора. Он побродил по рынку, сгрыз горсть солёных орешков и не спеша направился прочь. Торки семенил следом на безопасном расстоянии, зорко высматривая удобное местечко для преображения.
Мальчишка тем временем спокойно шёл, засунув руки в карманы широких холщовых штанов, какие обыкновенно носят крестьяне. Он свернул в переулок и устремился к хлебной лавке, над входом в которую красовалась нагретая солнцем жестяная ватрушка.
Торки нырнул в арку, где местное население беззастенчиво справляло большую и малую нужду, и, морща нос, перевоплотился в Антония. Облик философа, не смотря, что фавн видел его один раз и после смерти, удался на славу вплоть до разбитых сандалий и старенького голубого хитона.
Когда фавн в виде друга детства своего хозяина выворачивал из арки, предполагаемый принц уже стоял возле хлебной лавки, задумчиво отщипывая кусочки от румяного большого каравая. Он увидел спешащего к нему Торки, и лицо мальчика озарилось необыкновенной радостью, которая буквально выплёскивалась из счастливых глаз.
— Дед! — заорал он, — дед, как ты нашёл меня? Знаешь, когда я увидел твою шляпу в окошке, здорово перепугался.
— Мальчик мой, — загудел Торки неожиданно низким и звучным голосом. Ему казалось, что Антоний должен был разговаривать именно так. — Долгие годы я был вынужден скрывать от тебя страшную тайну, но сейчас пришло время узнать тебе правду.
Тирада произвела на Аэция (а в том, что перед фавном стоял именно он, сомневаться не приходилось) странное впечатление: радость мгновенно испарилась с лица, а на её место стала вползать тревога.
— Вы не мой дед, — сказал он негромко. — Кто вы, и что вам от меня надо?
Принц оглянулся и отступил на шаг. Торки испугался, что мальчишка сейчас сбежит, и проворно схватил его за худое предплечье.
— Не бойся, я всё объясню, — проговорил фавн своим нормальным голосом.
— Ага, — кивнул пленник и вдруг что было силы швырнул каравай в лицо лжеантония. Фавн, не ожидавший подобного демарша, на секунду ослабил хватку. Мальчишка вывернулся с ловкостью горностая и бросился наутёк.
— Стой! Куда? — заорал Торки, осознав, что преследовать беглеца в немощном теле старого травника просто бесполезно.
Из лавки вышел хозяин, видимо он услышал шум.
— Я всё видел, уважаемый, почто к отроку приставать решил? За локоть хватать? Он тебе ничего плохого не сделал, вот и ты к нему не лезь. Ступай своей дорогой, пока я стражников не позвал. У нас в городе не любят, когда старые козлы, навроде тебя, на подростков засматриваются, понял, да?
Торки пробормотал что-то дотошному владельцу жестяной ватрушки и поспешил вслед за исчезнувшим за углом принцем. На смежной унылой и узкой улочке не было, конечно, никого, если не принимать во внимание кур, деловито раскапывающих кучки лошадиного навоза. Улица ветвилась, и догадаться, по какому именно кривому переулку побежал Аэций, не было ни малейшего шанса.
Фавн возвращался в заброшенный оливковый сад с тяжестью на сердце. Ещё бы! Промах за промахом. Конечно, превращение в травника оказалось не самой удачной идеей, а уж упустил он принца и вовсе как самый последний лопух. Но если бы все прошло гладко, сколько бы проблем решилось одним махом.
«И все-таки у коменданта порта чертовки неудобный письменный стол, — думал Осокорь, — и стул тоже неудобный». Он чувствовал себя страшно усталым. Спал плохо, жара и которые сутки пустоты. То есть они, сутки эти, были до отказа заполнены разными делами, но дела никак не приводили к главному: поимке Брэка и розыску мальчишки, который теперь обрёл имя Аэций. Паршивое имя в паршивой ситуации. Легат потёр шею. Эх, сейчас бы в баню, попотеть немного в парильне, а потом погрузится в прохладную воду бассейна. А приходиться сидеть в духоте проклятого кабинета. В бане наверняка отступила бы эта омерзительная тупая головная боль, что мучила его в последнее время.
В дверь деликатно постучали. Пришёл уже знакомый адъютант, что столь неосторожно раскрыл инкогнито Осокоря на пристани. Он шагнул ровно на два шага, выбросил руку отрепетировано чётким жестом и гаркнул приветствие.
— Вольно, — небрежно отмахнулся усталый мужчина за столом, — что у вас? И умоляю, не кричите, и так голова раскалывается.
— Есть не кричать, — немного понизил голос парень, — к вам, экселенц, господин Петрокл с докладом.
— Пусть войдёт. — Осокорь поморщился, головная боль и не думала проходить. Она перетекла от затылка к глазницам и теперь пульсировала там в ритме ударов сердца. — Проклятое полнокровие! — выругался про себя легат, как не хочется опять идти к лекарю отворять кровь. Нет, пора прекращать ночные скачки, работу сутками напролёт и выматывающее душу волнение. Добром это не кончится. Он выпил воды, но облегчения не наступило.
В кабинет строевым шагом вошёл Петрокл, но не один. Его сопровождали прокуратор и толстый комендант. Прокуратор по привычке было направился к столу, но споткнувшись взглядом об Осокоря, занял стул. Медузий же уселся на своё обычное место сбоку.
— Разрешите приступить к докладу? — пробасил Петрокл, держа наготове деревянный планшет с какими-то документами.
— Валяйте.
— Согласно вашим распоряжениям круглосуточное патрулирование улиц Осэны осуществляется силами четырнадцатой и пятнадцатой центурий в количестве ста расчётов. Каждому расчёту придано дополнительное усиление. — Говорящий выдержал паузу, надеясь, что столичный гость заинтересуется его инициативой. Но человек за столом молчал. Тогда докладчик весомо продолжил: — каждому расчёту прикреплён представитель городской стажи в количестве одного бойца, а также мною были задействованы силы ночных сторожей.
Осокорь хотел было высказать дурню-Петроклу развёрнутое мнение о нём и его матери, но пожалев собственный нервы, сдержался.
— В ходе прочёсывания постоялых дворов и гостиниц обнаружилось место дислокации упомянутого Меллорна, — продолжал начальник стажи с довольной миной, он явно собирался докладывать о собственных успехах от меньшего к большему. — Эльф со слугой мужеского пола занимает номер в гостинице «Счастливый рыбак».
— Он там? — мгновенно напрягся Осокорь.
— Никак нет, экселенц.
— Так где он?
— Не могу знать, экселенц! За гостиницей осуществляется круглосуточное наблюдение, а соседних номерах устроена засада.
— И как? — с отчётливым сарказмом в голосе поинтересовался легат.
— Ожидаем.
— Чего, позвольте узнать? У моря погоды?
— Меллорна, господин легат, — ответил Петрокл, удивляясь, до чего же несообразительные люди руководят Лирийской империей. — Он рано или поздно придёт в гостиницу за своими вещами.
— Вы серьёзно так полагаете? — большие карие глаза мужчины за столом недобро сверкнули.
— А то как же. Одёжа там богатая осталась, сундуки дорожные. Только дурак не станет возвращаться за своим добром.
— Или тот, кто намерен водить вас за нос, Петрокл. Оплаченная комната и вещи должны ввести и, кстати, ввели вас в заблуждение, заставить сидеть в засаде и ждать. — Легат снисходительно улыбнулся, — я бы на месте Меллорна не только барахло своё, кошелёк с деньгами для вас, дурней, оставил. Значит так: засаду снять, но наблюдателя одного оставить, так, на всякий случай. Вдруг кто-нибудь сундуками заинтересуется. Ему, естественно, сесть на хвост, а дальше в соответствии с «Руководством по слежению, засадам и прочим фискальным действиям». И что там у вас? Не тяните, Петрокл, по вашему довольному виду догадываюсь, что самое интересное вы приберегли на сладкое.
Начальник городской стражи важно переложил документы и начал: — за истекшие сутки в Осэне согласно предписанию были задержаны и препровождены в комендатуру для выяснения личности одиннадцать молодых людей. Десять из них были отпущены.
Осокорь ждал, опасаясь спугнуть удачу.
— Я готов предъявить господину легату арестованного номер восемь. Он наотрез отказался назвать своё имя и оказал серьёзное сопротивление, так что имеются основания полагать, что он — именно тот, кого мы ищем.
