Только для личного ознакомления - Флеминг Ян (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации txt) 📗
Зал вновь наполнился гулом голосов и позвякиванием ножей и вилок. Посетителям теперь было о чем поговорить. Метрдотель, сохраняя внешнюю невозмутимость, открыл им дверь и сказал, обращаясь к Бонду:
— Примите мои извинения, мсье. Ваша помощь оказалась весьма кстати.
Мимо проезжало такси. Метрдотель сделал водителю знак остановиться, подошел к машине и открыл заднюю дверцу.
Блондинка села в машину. Бонд решительно последовал за ней и, закрывая дверцу, сказал Кристатосу:
— Я вам позвоню завтра утром, идет? Не дожидаясь ответа, он захлопнул дверцу и обратился к женщине, забившейся в дальний уголок заднего сиденья:
— Куда ему ехать?
— Отель “Амбассадори”.
Какое-то время они ехали молча. Потом Бонд спросил:
— Не желаете ли сначала заехать куда-нибудь?
— Нет, спасибо. — Казалось, она колеблется. — Вы очень любезны, но сегодня вечером я чувствую себя очень усталой.
— Значит, в другой раз.
— Возможно. Но завтра я уезжаю в Венецию. — Удивительное совпадение. Я тоже туда еду. Так, может быть, завтра вечером вместе поужинаем в Венеции? Женщина улыбнулась.
— Я всегда думала, что англичанам полагается быть скромными. Вы ведь англичанин, да? Как вас зовут? Чем вы занимаетесь?
— Да, я англичанин. Меня зовут Бонд, Джеймс Бонд. А занимаюсь я сочинительством, пишу приключенческие романы. Сейчас я как раз пишу роман о торговле наркотиками. Дело происходит в Риме и в Венеции. Но беда в том, что я мало знаю об этом бизнесе. Вот и катаюсь, собирая разные истории на эту тему. Вы, кстати, ничем мне здесь не поможете?
— Так вот почему вы ужинали с этим, с Кристатосом. Я его знаю. У него плохая репутация. Нет, никаких таких историй мне неизвестно. Я знаю только то, что знают и все остальные.
Бонд принялся с энтузиазмом развивать беседу:
— Но это как раз то, что мне и нужно! Говоря об “историях”, я имел в виду разные великосветские слухи и сплетни, которые, впрочем, зачастую оказываются недалеки от действительности. Такие вот вещи для писателя равноценны бриллиантам.
Она рассмеялась.
— Вы, правда, их имеете в виду? Ну, бриллианты?.. Бонд сказал:
— В общем-то, конечно, одним сочинительством на них не заработать. Но я уже продал идею романа для использования в киносценарии. И если мне удастся наполнить канву правдоподобным содержанием, то, может быть, они купят и весь сценарий.
Он положил свою руку на ее руки, лежавшие на коленях, и она не убрала их.
— Итак, бриллианты. Вернее, бриллиантовая брошь от Ван Клифа. Договорились?
Вот теперь она убрала руки.
Они были уже у “Амбассадори”. Она взяла в руки сумочку, лежавшую до этого на сиденье рядом с ней, повернулась и посмотрела на Бонда. Швейцар открыл дверцу такси, и в озарившем салон свете уличных фонарей ее глаза засверкали, как звезды. Она с серьезным выражением лица изучала Бонда. Наконец сказала:
— Все мужчины — свиньи, но одни ведут себя менее свински, чем другие. Так и быть. Я встречусь с вами, но не за ужином. Место, которое я назову, довольно пустынное. Каждый день после обеда я хожу купаться в Лидо. Но не на модный пляж, а дальше — пляж Альберони, где английский поэт Байрон некогда любил кататься верхом. Это самая оконечность полуострова. Туда ходит пароходик. Вот послезавтра, в три часа дня, вы меня там и найдете. У песчаных дюн. В песок будет воткнут бледно-желтый зонт, — Блондинка улыбнулась. — Постучите и спросите фрейлейн Лизль Баум.
Она вышла из машины. Бонд последовал за ней. Она протянула ему руку.
— Спасибо, что пришли мне на помощь. До свидания.
— Значит, в три часа. Я буду там. До свидания. Девушка повернулась и начала подниматься по ведущим к входу в отель ступеням. Бонд проводил ее задумчивым взглядом, вернулся в такси и велел водителю ехать в отель “Национале”. Бонд сидел, глядя в окно на проносившиеся мимо неоновые вывески. Что-то все стало идти очень быстро, даже такси. Но как раз такси было пока единственным фактором, который Бонд мог контролировать. Он наклонился к водителю и попросил ехать помедленнее.
Лучший способ добраться из Рима до Венеции — взять билет на “Лагуна-экспресс”, поезд, ежедневно отправляющийся в Венецию в полдень. Бонд почти все утро провел на телефоне, ведя трудные переговоры со своей лондонской штаб-квартирой. Естественно, благодаря стараниям “Секции-1” подслушать эти разговоры было невозможно. Но вот на поезд Бонд еле-еле успел. “Лагуна”, конечно, вещь хорошая, но снаружи она выглядит гораздо более роскошной, чем является на самом деле. Сиденья в вагонах рассчитаны на тщедушных итальянцев, а официанты вагона-ресторана подвержены той же профессиональной болезни, что и их коллеги во всем мире: презрительное отношение ко всем путешественникам, а к иностранцам — в особенности. Бонду досталось место в проходе последнего вагона, и если бы за окнами мелькали даже райские кущи, он не обратил бы на них никакого внимания. Бонд пытался читать прыгающую в руках книгу, пролил кьянти на скатерть, без конца менял положение затекших ног и почем зря поносил про себя итальянские государственные железные дороги.
Но вот наконец поезд миновал Местре и вышел на идеально прямой отрезок пути, шедший по акведуку восемнадцатого века до Венеции. Потом открылся никогда не оставляющий человека равнодушным вид прекрасного города, и поезд стал спускаться вдоль Большого канала прямо в кроваво-красный закат. И наконец, как показалось Бонду, верх блаженства — лучший двухместный номер на втором этаже гостиницы “Гритти Палас”.
В тот же вечер, соря тысячелитровыми банкнотами в барах “Гарри”, “У Флориана” и “Квадри”, самом шикарном из трех, Бонд изо всех сил создавал о себе то впечатление, которое, для интересующихся, должен был оставлять преуспевающий литератор, которым он представился блондинке. Затем пребывая во временном состоянии эйфории, которое охватывает всех в первый вечер в Венеции вне зависимости от целей пребывания, Джеймс Бонд вернулся в гостиницу и проспал восемь часов кряду.
Лучший сезон для Венеции — май или октябрь. Днем ласково пригревает солнце, ночью — прохладно. Глаза меньше устают от созерцания прекрасных видов, а ноги — от бесконечного хождения по камню и мрамору, невыносимого в летнюю жару. К тому же и людей на улицах в это время меньше. Все-таки, хотя Венеция является, по сути, единственным в мире городом, способным растворить в себе как тысячу туристов, так и сто тысяч, — пряча их в боковых улочках, собирая в толпы на площадях, набивая ими пароходики и гондолы, — гораздо лучше, когда навстречу постоянно не попадаются ошалевшие тургруппы.
Следующее утро Бонд провел в прогулках по узким улочкам в надежде обнаружить за собой “хвост”. Он даже зашел в пару соборов. Не для того, чтобы полюбоваться убранством, а для того, чтобы посмотреть, не войдет ли кто-нибудь за ним через центральный вход до того, как сам он выйдет через боковой. Но никто за ним не следил. Тогда Бонд отправился к “Флориану”, где заказал “Американо” и выслушал болтовню двух французских снобов о несбалансированности ансамбля на площади Святого Марка. Поддавшись импульсу он купил открытку и отправил ее своей секретарше, которая когда-то была участником искусствоведческого общества, занимавшегося Италией, и постоянно напоминала об этом Бонду. На открытке он написал: “Венеция прекрасна. Пока удалось осмотреть вокзал и здание биржи. С эстетической точки зрения — очень удовлетворительно. Сегодня буду осматривать городской водопровод, а затем — старушку Брижит Бардо в кинотеатре “Скала”. Знаешь ли ты замечательную мелодию “О соле мио”? Очень романтично, как, впрочем, и все остальное здесь. Д. Б.”
Довольный собой, Бонд пообедал в ресторане и вернулся к себе в гостиницу. Он запер за собой дверь, снял пиджак и осмотрел свой “вальтер ППК”. Поставив его на предохранитель, попробовал, легко ли тот вынимается из кобуры, и остался удовлетворен. Пора было идти. Он прошел по набережной и купил билет на отходивший в двенадцать сорок на Альберони пароходик. Устроившись на одной из передних лавочек, он любовался зеркальными лагунами и пытался представить себе, что может с ним случиться.
