Рождество для шпиона - Брюс Жан (е книги .TXT) 📗
Самолет нырнул носом к обозначенной огнями полосе аэропорта Галеао, расположившегося на самом краю Острова Губернатора. Моаресу показалось, что машина упадет в залив. Он закрыл глаза. Через мгновение колеса коснулись цемента. Спавший рядом сосед очнулся.
– О, – сказал он, – мы все-таки долетели?
«Ди Си 4» подкатил к аэровокзалу. Дверь открылась, подкатили трап. Пассажиры начали спускаться. Хосе Моарес направился к выходу, где ждал автобус компании. Человек, так любезно пригласивший его пообедать, остановил его, чтобы попрощаться.
– За мной должен приехать на машине друг...
Друг внезапно оказался рядом. Это был высокий блондин с голубыми глазами, массивный и тяжеловесный. Попутчик Моареса представил их, но Моарес не понял имени встречавшего.
– Моарес? – повторил блондин. – Знакомая фамилия. Ах, да!.. Вчера в кафе я услышал одну забавную историю. Ее рассказывал своим друзьям унтер-офицер флота... Он любовник некой Марианны, а та замужем за неким Моаресом. Чтобы славно повеселиться недельку, они сфабриковали фальшивую телеграмму, вызывавшую мужа в Манаус, на север страны. И что самое смешное, парень действительно уехал! Есть же смелые люди. Ну, всего хорошего и с Новым Годом!.
Моарес не заметил, что они ушли. Кто-то спросил его, поедет он на автобусе или нет. Он вошел, как автомат, с остановившимся взглядом и огромной пустотой внутри. Конечно, реакция придет потом, но удар его ошеломил.
Бенто Итикира и Марианна... Бенто Итикира и Марианна... Он должен был об этом догадаться. Он чувствовал себя очень несчастным; ему хотелось плакать.
Он вышел на конечной остановке перед зданием компании и машинально направился к остановке рейсового автобуса. Улицы были полны народу. Рио оделся в самые красивые световые украшения. Веселые толпы ходили по тротуарам в ожидании Нового Года.
Новый Год! Странный праздник для Хосе Моареса! Мулатка с ослепительной улыбкой подошла к нему, предлагая купить цветы. Цветы! Он вспомнил, что ему сказал попутчик: «Подарите ей цветы, которые купите на деньги, сэкономленные на телеграмме...» Он грубо послал девушку, та тоже ответила ему оскорблением, но благоразумно процеженным сквозь зубы. Моарес и без того ничего не замечал. В нем клокотала ярость. Он приходил в себя.
Подошел автобус. Хосе влез, расталкивая людей, не извиняясь, не замечая ничего вокруг, пугая людей своим остановившимся недобрым взглядом. Эта собака Бенто Итикира злоупотребил их любезностью, чтобы соблазнить Марианну! Он убьет, убьет его, раздавит, как вонючую тварь...
Путь до Сан-Кристовао показался ему бесконечным. Он вышел и поспешил на улицу Фигейро де Мело, остановился на углу тупика... В его квартире света не было. Все черно. Этажом выше все окна были ярко освещены, была видна большая компания поющих и танцующих негров. Повсюду вокруг, на всех этажах, во всех квартирах, начинался праздник...
Праздник повсюду, но не у него.
Он бросился к входу, поднялся по лестнице и открыл дверь своим ключом. Все тихо. Он зажег свет в прихожей, пошел прямо в их спальню и увидел маленького Жоао, спящего на кровати своего отца. Он обошел другие комнаты квартиры, но ничего не нашел. Птички улетели, возможно вместе кутили, насмехаясь над ним.
В общем, то, что случилось с ним в Манаусе, оказалось полезным. Если бы он, как и собирался, поплыл на пароходе, то не встретил бы того парня в аэропорту и ничего бы не узнал. Предупрежденная о его возвращении Марианна вела бы себя так, что он остался бы в неведении относительно происшедшего. Шлюха! Ее он не убьет, но заставит очень дорого заплатить. Очень дорого заплатить и надолго это запомнить. Она у него помучается.
Он прошел на кухню и резким ударом распахнул ставни. Неужели все жители переулка знают, что он рогоносец? Неужели они это знают? Ему захотелось закричать, спросить их об этом, с трудом он удержался от этого. Хосе нашел в буфете бутылку качас и стал пить.
Что делать? Как и где их искать? Должны же они где-то быть, но как узнать, где? Алкоголь вливался в него, разжигая разрушительный огонь, пылавший в нем.
Борис Данилов смог припарковать свою машину на руа до Кортуме, в противоположной стороне от руа Фигейра де Мело. С этого места он мог следить за выходом из тупика и видеть освещенное окно столовой, где Хосе Моарес заливал свое горе водкой из сахарного тростника.
Было чуть больше половины двенадцатого. Данилов нервничал. Он не хотел, чтобы Бенто Итикира ускользнул после выкинутой им штуки. Журналист не мог забыть своего разочарования, когда, выйдя днем с ипподрома, он обнаружил в отделении для перчаток машины только ключи. Он думал, что моряк поверит ему на слово в отношении обещания уладить дело с Моаресом, но он стал хитрым, слишком хитрым. По всей очевидности, он решил, что Борис должен сдержать свое обещание прежде, чем он передаст ему запрошенную информацию...
В каком-то смысле Борис его понимал. Итикира выполнил первую часть договора, предложенного журналистом, и слишком хотел выиграть ставку, чтобы не бояться быть обманутым. Может быть, он понял, что получив ответы на последние вопросы, сеть будет знать все, что касается бразильского военного флота, и решил устроить небольшой шантаж, заставив ждать последние сведения, призванные завершить общую картину.
Однако Данилов был не из тех, кто уступает шантажу. Эту информацию он получит другим способом, а судьба Бенто Итикиры никак не изменится.
Из-за угла улицы показался высокий человек. Это был Кастро. Борис наклонился, чтобы открыть ему дверцу. Приведший скользнул на сиденье и, по своей отвратительной привычке, закурил сигарету, прежде чем заговорить.
– Они были в кино, – сообщил он. – Сейчас сидят в «Сертао», Авенида Рио Бранко. Они собираются встречать там Новый Год.
Борис секунду подумал, потом вынул из кармана пачку белой бумаги, сложенной вчетверо, на которой привык делать свои журналистские заметки. Он оторвал один листок, положил его на приборную доску как на подставку и написал на нем печатными буквами красным карандашом:
ОНИ В «СЕРТАО»
АВЕНИДА РИО БРАНКО
Он отдал записку Кастро и сказал:
– Обмотайте это вокруг камня и бросьте его в столовую Моаресов. Освещенное окно на втором этаже, вот там...
Кастро посмотрел. Он ясно видел силуэт Хосе Моареса, сидящего за столом.
– Там кто-то есть...
– Да, – сказал Борис – Это для него.
Кастро вышел, пересек руа Фигейра де Мело и пошел вглубь тупика. На третьем этаже негры затянули потрясающий духовный гимн...
Бутылка качас почти опустела. Хосе Моарес говорил сам с собой, питая боль словами. Его ненависть и жажда мести достигли наивысшей точки, когда негры наверху затянули этот трогательный духовный гимн. Взволнованный рогоносец почувствовал в себе перемену. Его наполняла жалость, разлагающая жалость к себе...
Он плакал над своей судьбой, когда удар по паркету заставил его вздрогнуть.
– Что это такое? – крикнул он.
Он заметил кусок бумаги между ножками стула и поднялся, подталкиваемый любопытством. Хосе едва не упал, так он уже опьянел, но сумел ухватиться за стол, который сдвинулся от удара на несколько сантиметров. Почти пустая бутылка упала, покатилась и свалилась на пол, не разбившись. Моарес выругался. С большим трудом ему удалось нагнуться и подобрать бумагу.
Развернув листок и выбросив камень в окно, Моарес прочитал записку и долгое время стоял почти неподвижно, только покачиваясь на ногах.
Он даже не спросил себя, кто его предупреждает и почему. В нем снова поднялась и затопила его волна ненависти и гнева. Он узнал, узнал, где они, эти мерзавцы!
Он вспомнил о кинжале, который висел на стене в комнате унтер-офицера, и пошел за ним.
18
В «Сертао» праздник был уже в разгаре. Незанятыми оставались всего несколько столиков, но, несомненно, ненадолго, а танцевальная дорожка была заполнена, как тротуары руа до Увидор в субботний день.
