По светлому следу (сборник) - Томан Николай Владимирович (лучшие бесплатные книги TXT) 📗
— Ну и что же? — спросил недоумевающий Евгений.
— Как — что? Не ясно разве, что иностранная наука капитулирует перед достижениями нашей научно-технической мысли, раз вынуждена признать наши достижения в области использования солнечной энергии?
— Вы так это понимаете? — удивился Курганов.
— А как же иначе! — нахохлился Антон Кириллович и даже приподнялся слегка. — Нашему институту нужно было бы учесть подобное обстоятельство. Я лично патриотическим долгом своим считаю сделать все, чтобы прочнее завоевать наш приоритет в области использования солнечной энергии с помощью фотоэлектрического эффекта. Что же, однако, предпринимает наше начальство? Оно фактически вынуждает нас прекратить почти все работы над батареями Астрова и заняться оснащением гелиотехникой колхозов!
С удивлением смотрел Евгений на Сарычева. Ему была непонятна логика Антона Кирилловича. Каза — лось ведь, что миновало то время, когда некоторые советские ученые преклонялись перед заграничными авторитетами, но вот Сарычеву было приятно, оказывается, что Астрова хвалили в иностранном журнале и ставили рядом с Орсоном Клиффордом.
Ничего не ответил Евгений Антону Кирилловичу. Ему все большего труда стоило теперь сдерживать свое раздражение. Отвернувшись к окну машины, он рассеянно смотрел, как ветер гнал по дороге листья платанов, пригибал к самой земле кусты полыни и лакрицы.
Гром изредка все еще громыхал, но дождя не было, и воздух стал тусклым от пыли. Буря поднимала с земли не только песок, но и мелкий гравий, швыряя его на крышу и в борта машины.
— Вон там, за скалой, подветренное место, — обратился к Сарычеву Асмар. — Если хотите, можно переждать, только опасности для машины нет никакой. Я еще и не в такую бурю ездил.
— Мне дела нет, в какую бурю ты ездил! — сердито отозвался Сарычев. — С твоим темпераментом ничего не стоит насмерть загнать машину. Ставь-ка ее в затишье! Нечего лететь очертя голову.
Асмар подчинился приказанию Антона Кирилловича, и машина простояла минут тридцать за высокой скалой.
Евгений с тревогой наблюдал, как неслись по небу растерзанные бурей облака, закрывая временами солнце, потускневшее от пыли.
«Если тормоз не выдержит напора ветра, — взволнованно думал он, — параболоид развернется по солнцу и начнет нагревать котел, а в котле нет воды. Мы ведь перекрыли его питательные трубы.»
— Похоже, что спадает ветер, — заметил Асмар. — Поедем, может быть?
Евгению тоже показалось, что ветер дул уже не с той яростью, как прежде.
— Беспокойная у тебя душа, Асмар! — проворчал Сарычев. — Заводи мотор.
Когда Асмар снова выехал на шоссе, не было уже никаких сомнений, что буря унималась, хотя ветер все еще гнал по дороге опавшие листья и колючие ветки кустарника, захлестывая крупным песком стекла машины.
Ехать, однако, пришлось недолго: машина снова вдруг остановилась.
— Что такое? — снова заворчал Сарычев, хотя он отлично видел, что впереди все шоссе было залито водой. — Что за наваждение такое?
— Не наваждение, а форменное наводнение, — усмехнулся Асмар. — Ливень был в горах, и река, через которую нам нужно переезжать, разлилась. Теперь придется ждать, пока войдет в норму.
Асмар отвел машину в сторону и заглушил мотор. Затем подошел к кромке воды и сделал отметку.
— У нас часто так бывает, — успокоительно заметил он. — Кавказские реки горячий темперамент имеют.
Томительно тянулось время. Евгений нетерпеливо прохаживался по шоссе. Сарычев остался в машине. Подняв воротник плаща и надвинув шляпу на глаза, он, казалось, задремал. А Асмар, сев на корточки, наблюдал за своей отметкой у границы воды. Спустя четверть часа он весело крикнул:
— Нагулялась река, домой пошла!
Вода в самом деле стала медленно отползать, оставляя позади себя небольшие лужицы в выбоинах асфальта да влажный след на сером полотне дороги.
— Ну как, поехали? — спросил Асмар, открывая дверцу машины и обращаясь к Сарычеву.
— Поехали, — без особого энтузиазма отозвался Антон Кириллович.
ВЕЧЕРОМ ПОСЛЕ БУРИ
Подъезжая к экспериментальной базе, Курганов еще издали увидел на сером фоне горных хребтов ослепительное сверкание своего параболоида. Его огромная чаша, обращенная к солнцу зеркальной поверхностью, была высоко поднята над землей стальной ажурной мачтой на железобетонном постаменте.
Сарычев спросил о чем-то Евгения, но тот был так обеспокоен сиянием параболоида, что не понял даже, о чем спрашивает его Антон Кириллович. Сердце сжалось тревожно от предчувствия беды. Он готов был, крикнуть Асмару, чтобы тот ехал быстрее, но механик и сам погнал вдруг машину с предельной скоростью.
Обернувшись к Курганову, он произнес взволнованно:
— Не беспокойтесь, Евгений Николаевич: в котле должен быть запас воды. К тому же кто-нибудь на базе должен же догадаться открыть питательные трубы. Не волнуйтесь, пожалуйста…
Асмар, видимо, хотел успокоить Курганова, но голос его так дрожал, что это встревожило Евгения еще больше.
Но вот наконец машина миновала каменную ограду базы, обогнула огромные стеклянные секции солнечных водонагревателей и остановилась возле дома Сарычева. Евгений выскочил из машины одновременно с Асмаром, и они, обгоняя друг друга, побежали к параболоиду. Однако еще издали Евгений заметил, что гелиокотел над зеркальным отражателем параболоида слегка парит.
«Выходит, что в котле и в самом деле есть вода», — с облегчением подумал он.
Асмар в это время был уже у питательной трубы параболоида и радостно закричал:
— Все в порядке, Евгений Николаевич! Правильно я говорил — есть вода в паровом котле!
Асмар теперь только перевел дух и вытер мокрый лоб, вспотевший, видимо, не столько от бега, сколько от волнения.
Гелиокотел был гордостью Энергетического института. Его конструировали вместе с Кургановым еще несколько молодых инженеров, бывших однокурсников его по факультету гелиоэнергетики. Проблема создания такого котла возникла у них давно, почти одновременно с проблемой собирания с помощью параболоидных зеркал солнечной энергии в одну точку — в фокус.
Вопрос о том, как сохранить солнечное тепло, был не из легких. Тепловая энергия, как известно, самая неустойчивая, ее нелегко уберечь от потерь. Долго бились над этой задачей молодые конструкторы, прежде чем разработали надежную систему самоизоляции.
Гелиокотел они построили по принципу абсолютно черного тела, которое полностью поглощает все падающие на него лучи любой длины. В природе такого тела не существует. Даже сажа, кажущаяся глазу совершенно черной, отражает все же некоторое количество света. Абсолютно черное тело создано физиками искусственно. Оно представляет собой непрозрачный полый шар, внутрь которого через маленькое отверстие падает свет. Попав на внутреннюю полость шара, луч частично поглощается ею, частично отражается и попадает на другую стенку, где с ним происходит то же самое. И так до тех пор, пока весь свет не окажется поглощенным. Обратного пути световому лучу из этого шара нет.
По принципу такой своеобразной мышеловки и построили молодые советские гелиоэнергетики свой солнечный котел. Поверхности нагрева они расположили в нем таким образом, что тепловая энергия, попав в котел, уже не могла найти пути назад. Тепло, которое терялось в нем одной поверхностью, поглощалось другими поверхностями и, не проникая за пределы котла, целиком уходило на образование пара из воды, поступающей в котел по питательным трубам.
Буря чуть не погубила этот труд, но теперь все, кажется, обошлось благополучно, и Евгений вздохнул облегченно.
Солнце между тем склонилось к закату. Горы помрачнели, стали суровыми, резкие тени легли в их расщелинах, заострились контуры. Жара начала спадать, но параболоидное зеркало все еще продолжало автоматически поворачиваться вслед за солнцем, подставляя, будто огромные пригоршни, свою вогнутую поверхность потоку солнечных лучей.
Только когда солнце совсем скрылось за горами, потух и параболоидный отражатель. В нем не стало уже того блеска, того ослепительного сияния, которое делало его величественным. В вогнутой зеркальной поверхности его огромной чаши причудливо отражались теперь только горы, резко очерченные лучами зашедшего за них солнца, да пурпурные облака вечера него неба.
