Тени исчезают на рассвете - Квин Лев Израилевич (книга регистрации .TXT, .FB2) 📗
— Он уже там, — беззвучно, одним дыханием, произнес Логинов. — Обождем здесь еще немного и пойдем в дом.
— А если он нас услышит? — также беззвучно, едва шевеля губами, спросил Алексей.
— Не услышит. Он в погребе. Там проходит старая канализационная труба. Он полезет в нее.
— Зачем?
Но Логинов не ответил. Он поворачивал голову из стороны в сторону, напряженно вслушиваясь в темноту.
Так прошло еще полчаса. Наконец Логинов сделал Алексею знак подниматься. Стараясь ступать как можно тише, они подошли к дому. "Бульвар Девятого января, 197", — напрягая зрение, прочитал Алексей на ржавой табличке и удивился. Оказывается, здесь еще город.
— Стойте, — шепотом приказал Логинов. Сбросив ботинки, он ловко и без шума прыгнул в окно. Алексей услышал легкий скрип половиц и крепко сжал в кармане рукоятку ТТ.
Но нет, всё тихо.
Логинов снова появился у окна.
— Сюда!
И вот они оба уже в комнате. Луч фонарика, включенного Логиновым, ощупал стены, пол и остановился на крышке, прикрывавшей вход в подполье.
— Откройте, — прошептал Логинов.
Алексей осторожно поднял тяжелую деревянную крышку. По лестнице они спустились в тесный подвал.
В одном его углу виднелась груда кирпичей, а за ними — зияющая дыра.
— Труба, — шепнул Алексею Логинов. — Он ушел по ней. Мы его здесь обождем. Вот фонарь. Как только он будет вылезать из трубы — направьте свет прямо ему в лицо. А я наброшусь на него сзади и скручу руки.
— Понятно…
В погребе водворилась тишина. Алексей старался даже не дышать. Он понимал, как важно не вспугнуть бандита. И в то же время ему казались несколько странными приемы, к которым прибегал Логинов. Для чего нужно было лезть сюда, в этот погреб? Ведь гораздо безопаснее обождать преступника там, наверху. Тем более что дом, вероятно, окружен — ведь говорил же Логинов, что они не одни… Но, в конце концов, Логинову виднее. Раз делает, значит, так надо. А бояться совершенно нечего. Они вдвоем, и потом у него в руке пистолет.
Алексею показалось, что он услышал какой-то звук. Он насторожился. Откуда шел этот звук? Из трубы? Он прислушался. Звук повторился снова. На этот раз Алексей слышал отчетливо — вверху!
— Товарищ Логинов! — шепотом окликнул он. — Вы слышите?
— Что такое? — встревоженно спросил тот.
— Там, наверху! Как будто кто-то кра…
Он не успел закончить фразу. Крышка с шумом взлетела вверх, и в погреб ворвались лучи карманных прожекторов.
— Руки вверх, Семенов! — услышал Алексей знакомый голос Ивана Ивановича. — Не вздумайте стрелять — это вам дорого обойдется!
Человек, назвавшийся Алексею Логиновым, быстро поднял руку. Раздался негромкий звук, похожий на щелчок. Один из прожекторов наверху тотчас же погас.
"Пистолет с глушителем!" — мелькнуло у Алексея. Не раздумывая, он бросился на Семенова. Тот повернулся к нему, но выстрелить не успел. Алексей схватил его за руку и с силой повернул. Семенов, охнув, разжал пальцы и выронил пистолет. Рот его был полуоткрыт, по лбу крупными каплями медленно стекал пот.
Утром прошедшего дня, придя на работу после короткого отдыха, Иван Иванович первым долгом позвонил начальнику шифровального отдела.
— Как дела, товарищ майор? Расшифровали радиограмму?
— Нет, — последовал неутешительный ответ. — Но мы как раз сейчас пробуем еще один вариант.
Через некоторое время майор Конюхов пришел к полковнику. Глаза у него были красные, лицо небритое, измученное. Он и его работники просидели над радиограммой всю ночь.
— И все без толку, товарищ полковник. Не удалось пока ее прочитать.
Иван Иванович помрачнел.
— Плохо, товарищ Конюхов. Очень плохо. И никакого просвета?
Конюхов покачал головой.
— Нет… Вот разве только одна деталь. Но это мелочь.
— Ну-ка, скажите, — оживился полковник.
— Посмотрите! — Конюхов положил перед полковником радиограмму. — Все цифры расположены группами по четыре в каждой. А вот в этой группе три цифры — единица, девятка и семерка.
— Что это значит?
— Точно не могу сказать, но мне кажется, что эти три цифры — действительно цифры, в то время как остальные — зашифрованный текст.
— Один, девять, семь… Сто девяносто семь… Гм… — полковник прошелся по комнате, наклонив вперед покрытую пушком голову, словно собирался бодаться. — Один, девять, семь… Послушайте! — Он внезапно остановился. — А не может ли это быть номер дома — 197?
— Мне тоже приходило в голову, — тотчас же ответил Конюхов. — Дома с номером 197 имеются у нас на шести улицах — на проспекте, на Гоголевской, Речной, бульваре Девятого января, Сибирской и Заводской.
— Вы уже смотрели? Хорошо! План города у вас? Принесите его, пожалуйста…
Конюхов принес план, развернул на столе. Иван Иванович склонился над ним.
— Сто девяносто седьмые номера я отметил красными кружками, — сказал Конюхов. — Посмотрите, товарищ полковник, вам ничего не бросается в глаза?
— Как же, как же! — взволнованно произнес Иван Иванович. — Дом номер 197 на бульваре Девятого января. Он ведь недалеко от цеха "Д". Вот тут проходит заводская стена…
— Вокруг пустырь, — подхватил Конюхов. — До следующего дома метров двести. С другой стороны река. Очень удобное место.
Иван Иванович поднял телефонную трубку.
— Надо сейчас же выяснить, кто там живет.
— Я уже навел справки, товарищ полковник. Дом пустует. Это, собственно, даже и не дом, а нечто вроде заброшенной сторожки.
— Интересно, очень интересно… — Иван Иванович удовлетворенно потер руки. — Очень важная мелочь, товарищ Конюхов!.. А теперь идите отдыхать. И работников своих отпустите…
Иван Иванович пошел к начальнику и пробыл у него довольно долго. Потом уехал куда-то на полдня, а когда наконец снова вернулся в свой кабинет, телефон, стоявший на столе, надрывался от звона.
— Слушаю! Слушаю!
— Это междугородная. Товарищ Печенов? Тайгинск вас вызывает. Уже третий раз звонит. Говорите!
Иван Иванович удивился:
— Тайгинск? Кто же?
— Товарищ полковник? Здравствуйте! — заверещала трубка. — Это я.
— Кто "я"? — не понял Иван Иванович.
— Мокшин… Директор треста столовых и ресторанов.
— А-а… Как же вы в Тайгинске очутились?
— В командировку, послали. Очень срочное дело. Я только сегодня днем выехал.
"Хитрит! — подумал Иван Иванович. — Никто, конечно, его никуда не посылал. Сам напросился".
— Есть новости. Вот видите, я наш уговор помню. Вы учтете это, товарищ полковник?
— Ладно, ладно, давайте!
— Сегодня утром он опять… Вы понимаете? Я должен был пойти с ним в одно место.
— В какое место? — быстро спросил полковник.
— Он не сказал… Говорил только, что надо будет помочь ему избавиться от кого-то. За это он обещал мне вернуть расписку и вообще оставить в покое.
— А вы что?
— Согласился — как мы с вами и договорились. А потом я пошел в горторготдел, и мне приказали немедленно ехать…
— Никто вам ничего не приказал! — с сердцем выкрикнул Иван Иванович. — Сами вы напросились на эту командировку. Почему сразу не сообщили мне? Что молчите? Немедленно возвращайтесь в Южносибирск! Вы слышите, немедленно!
— Я… я звонил… Вас не было… Товарищ полковник… Я… я… понимаете…
Иван Иванович не стал слушать оправданий. Он с досадой бросил трубку. Верно говорят: на воду не опирайся, на труса не рассчитывай.
Ознакомившись с материалами дела, прокурор вечером дал санкцию на арест Семенова. Но его нигде не могли разыскать.
— Как ушел с работы в двенадцатом часу, так его больше никто и не видел — ни в тресте, ни дома, — доложил Ивану Ивановичу оперативный работник.
— Надо найти, — коротко приказал полковник. — Оставьте человека у него на квартире, пошлите людей на вокзал, на пристань. Его нельзя упустить.
Чуть позднее поступило новое сообщение. На квартиру к Алексею Воронцову зашел мужчина, по описанию похожий на Семенова, и дворами увел его куда-то.
